Текст: Елена Малишевская

Основатель фестиваля «Воздух Карелии», общественный деятель Максим Мазуровский вернулся из зоны СВО, где он побывал с культурной миссией уже в шестой раз. В течение недели он и его единомышленники выступали в землянках и ангарах на прифронтовых территориях в ДНР, Запорожской и Херсонской областях. Зачем он ездит в опасную зону так часто и какую выгоду от этого получает, Максим Мазуровский рассказал в интервью нашему порталу.

- Максим, чем отличалась эта шестая поездка в зону СВО от всех остальных?

- В феврале мы ездили по линии Министерства обороны, в отличие от пяти предыдущих поездок, которые курировала администрация президента. В этот раз не в микроавтобус, а в «буханку» или УРАЛ – и по землянкам. Повезло, что нас в Мариуполе поселили в общежитии, бытовые условия были хорошими.

- Мариуполь изменился за год, что ты там не был?

- Cильно изменился. Фасады домов почти все покрашены, стёкла новые. Людей на улицах и автомобилей стало больше, скоро мини-пробки будут появляться. Заработали кафе и ресторанчики. Обычная жизнь налаживается.

- Если вы ездили по линии Министерства обороны, то оно вам и ставило задачу. Какую?

- Задача была прежней — поднимать боевой дух наших военнослужащих. В первые два дня мы выступали перед спецконтингентом. Проще говоря, перед бывшими заключенными. На одном из выступлений в первом ряду сидел мужчина лет 50-55, здоровенный, руки скрещены на груди, только глазами двигал. Я все думал: «Как мне его расшевелить?» Под последний припев песни Газманова «Я рожден в СССР» он немного раскрепостился, начал шевелить губами.

- Судя по благодарности от командира воинской части, коллектив, с которым ты неделю выступал в зоне СВО, называется «Русский романтик». Это что за проект?

- «Русский романтик» - это, по сути, проект Milmars, который я создал несколько лет назад. Когда началась СВО, я переделал название с английского на русский, а потом провёл последний концерт, осознав, что всё – хватит с этой историей. И пришёл к «Русскому романтику». Вместе со мной во все поездки ездит великолепный певец, заслуженный артист Карелии Мирон Скрябин, остальные участники коллектива меняются. Ездили с нами и певицы из Санкт-Петербурга, и София Ворона из Петрозаводска — она, кстати, участвует в проекте «Голос», скоро будем болеть за нее на слепых прослушиваниях. Понятно, что бойцам приятнее смотреть на красивых девушек, особенно если они еще и прекрасно поют (улыбается).

В этот раз, так как мы ездили по линии Минобороны, с нами параллельно выступали солисты академического ансамбля песни и пляски Российской армии имени А.В.Александрова. Мы там были двумя агитбригадами: жили вместе в одном общежитии, а выступали по своим графикам в разных местах. Только один раз соединились на одной сцене — в Мариупольском госуниверситете на концерте ко Дню защитника Отечества.

Из всей нашей команды я – не профессионал по вокалу, но моя сила в другом. Разговариваю с военнослужащими, дарю командирам и активным парням свою книгу о смысле жизни и национальной идее. После одного выступления ко мне подошел подполковник, разговорились, и он мне подарил шеврон подразделения «Шторм». Снял с себя и подарил. Приятно. Хотел оставить его себе на память, но в итоге передал в музей департамента культуры Минобороны.

- То есть «Руский романтик» - это открытый проект, в который может войти какой угодно музыкант?

- Русский романтик — это человек, который верит, что своим энтузиазмом, энергией, словом и музыкой может хоть что-то менять в этой жизни. Мы вошли в эпоху глобальной войны – военной, финансовой и идеологической. Благодаря проектам «Русский романтик» и «Азбука будущего», я работаю на идеологическом фронте. Искренне верю, что словом и убеждением можно сделать намного больше, чем приказами, запретами и деньгами.

- Ты себя называешь «русским романтиком», но, наверняка, многие тебя считают «русским прагматиком». Одни говорят, что ты ездишь «за ленточку» не по доброй воле, а потому что попал в «обойму»: помогли возродить фестиваль «Воздух Карелии» - будь добр, отработай. Другие уверены, что за каждую поездку ты что-то получаешь — деньгами или другими преференциями. Что из этого правда?

- Из этого всё неправда (смеётся). Мы смогли возродить фестиваль «Воздух Карелии» благодаря поддержке Президентского фонда культурных инициатив и знакомству с генеральным директором фонда Романом Кармановым, он посоветовал мне подать заявку на грант весной 2022 на музыкальной конференции в Санкт-Петербурге. Потом я подарил ему свою книгу «Корабль находит гавань: о смысле жизни и национальной идее» и рассказал о проекте по выявлению и поддержке начинающих музыкантов «Россия – это мы».

Перед Новым годом, в декабре 2022-го, Роман Владимирович уточнил, не могут ли музыканты, с которыми мы работаем, выступить в госпитале Бурденко. Я решил, что поеду к раненым сам с гитарой. Вместо запланированного получаса провел в госпитале несколько часов. Общался с нашими парнями, увидел их родственников. Это сильно меня впечатлило…

После этого, когда коллеги-музыканты предложили мне поехать с выступлением в зону СВО, сомнений не было – надо ехать и поддерживать их морально. И за все шесть поездок я ничего, кроме благодарностей от командиров частей и шеврона с плеч военнослужащих, не получил. Вкладываю в поездки свои деньги, время и силы. Это мой вклад в общую Победу. Перед последней поездкой купил портативную аудиосистему для выступлений в землянках и небольших помещениях. Подарил ее департаменту культуры Минобороны, чтобы и другие артисты выступали для военнослужащих, укрепляя их дух.

Никто меня не заставляет ехать в зону СВО. Так же как никто не навязывает нам музыкантов на «Воздух Карелии». Это личные решения.

- И ансамбль имени Александрова тоже никто не навязывает?

- Конечно, нет. Наоборот, это я попросил департамент культуры Минобороны, чтобы в День России, 12 июня этот легендарный коллектив выступил у нас. Ансамбль Александрова никогда не был в республике, и это очень большая удача, что он выступит на «Воздухе Карелии», ещё и в такой день.

- Ты очень активен. Кроме организации концертов, ты ездишь на СВО, проводишь бизнес-завтраки, готовишь юбилейный «Воздух Карелии». Не собираешься ли ты возглавить какое-нибудь министерство в правительстве Карелии? Ведь с кадрами у нас плохо.

- С кадрами не просто плохо, это катастрофа. Думаю, почти все проблемы нашего общества — из-за проблем с кадрами. Если сравнивать управленцев 20 лет назад и сейчас, очевидно: мы деградировали. И этот тренд надо менять. 

Сейчас большой спрос на «условных мазуровских» – людей, готовых работать на результат, но таких часто боятся. Проблема действующей власти: есть ответственность за действие, но нет ответственности за бездействие. Поэтому большинство чиновников опасаются проявлять инициативу. Логично: если они что-то сделают, есть шанс получить наказание. А если ничего не делать — то ничего и не произойдет, они все равно получат свою зарплату и повышение по службе за выслугу лет. Пойти сейчас мне на государственную службу сродни самоубийству. Ничего не делать я как человек деятельный не смогу. Все мои грехи — реальные и вымышленные — снова достанут. Вроде той кривой и косой «уголовки», в ходе которой меня оправдали, выплатили компенсацию и амнистировали, но в головах многих людей я все равно осужден... Главное – потеряю свободу, о которой мечтает большинство чиновников.

На государственную службу я не хочу совсем, но в условиях надвигающейся большой войны, конечно, готов помогать федеральной, республиканской и муниципальной власти. Пока делаю это через семинары проекта «Азбука будущего». Надеюсь, будет толк.

Кстати, приглашаю на семинар с Андреем Безруковым – разведчиком, который 20 лет работал в США под прикрытием, был предан и арестован, а затем его обменяли на Скрипаля. Обсудим 9 марта передел мира и приграничную безопасность. // Фото из личного архива Максима Мазуровского.