15 сентября в Законодательном Собрании Карелии члены комитета по экологии и природным ресурсам обсуждали вопрос реализации закона, который касается безнадзорных животных.

По словам председателя комитета Александра Люшина, закон, который вступил в силу 1 января этого года, предполагает, что разбираться с проблемой четвероногих бродяг теперь должны органы местного самоуправления в районах республики.

Закон, напомним, был принят фактически благодаря республиканским зоозащитникам, ратующим за гуманное отношение к братьям меньшим. Однако, как отметил Люшин, жалобы на агрессивных животных продолжают поступать от населения. «Хотелось бы, чтобы в первую очередь агрессивные и больные животные были отловлены, - подчеркнул парламентарий, - напомню, что закон у нас – о некоторых болезнях, общих для человека и животных».

Как рассказала начальник управления ветеринарии Карелии Ирина Кузнецова, реализация закона по защите населения от болезней, общих с животными, вызвала большие вопросы у органов местного самоуправления. С марта этого года, когда было создано управление, поступило уже 44 обращения. В том числе - на крайне агрессивных псов. Случаи, когда озлобленные дворняги кусали взрослых и детей, в этом году уже зафиксированы.

Большие нарекания у надзорного ведомства вызывает скорость, с которой районы осваивают выделенные субвенции. По новому закону каждому муниципалитету полагается определенная сумма, на которую животных необходимо отловить и содержать в приемнике. Мало того, о кошках-собаках необходимо заботиться, проявлять к ним гуманное отношение, лечить и искать для животных хозяев.

Однако только три муниципалитета начали осваивать положенные деньги - Петрозаводск, Суоярвский и Медвежьегорский районы. В результате, из пяти выделенных миллионов израсходовано меньше полутора миллионов рублей.

Деньги есть, но вроде бы нет
Но вопрос о том, почему районы не желают осваивать выделенные деньги, отвечали и зоозащитники из разных городов, и представители властей.

По словам председателя совета Прионежского района Алексея Лучина, средств, которые получил муниципалитет – а это всего менее 40 тысяч рублей, не хватит даже для строительства приюта-приемника для содержания отловленных животных. Кроме того, организации, которая пожелала бы взять на себя хлопотное дело по отлову, не нашлось.

Учитывая, что каждую осень в стаи бродячих собак вливается свежая кровь – новые псы, брошенные хозяевами после дачного сезона, число беспризорников о четырех ногах растет, по выражению Лучина, «в геометрической прогрессии».

Кроме того, представитель района поинтересовался у Ирины Кузнецовой, как узнать – агрессивна ли собака от природы или просто от голода ведет себя неадекватно? На это руководитель ветуправления ответила, что животное нужно поместить в приемник, покормить и вызвать специалиста, который вынесет вердикт.

Если приемника нет – подойдет и любая огороженная территория, где можно содержать четвероногих. Осознав, что выполнять какие-либо нормативы на те суммы, которые получают районы – невозможно, власти республики отказались от каких-либо ограничений – по числу отловленных «голов», по метражу, по требованиям контролирующих ведомств – Роспотребнадзора, пожарных.

Тем не менее, денег в районах, похоже, все равно не хватает. «Мы готовы исполнять закон. Но дайте адекватный минимум. Ну, купим мы сетку-рабицу, огородим территорию…», - объяснил Лучин.

Женщины боятся

Главная проблема в том, что в Карелии нет необходимой для отлова и содержания бродяг из мира животных инфраструктуры. Приюты, которые есть в районах, построены на деньги добровольцев. Содержатся они, как правило, тоже на пожертвования от населения и силами волонтеров. Того, что выделено для реализации закона, явно недостаточно.

Кроме того, нет грамотных специалистов, которые готовы работать с животными, нет спецсредств по отлову и транспорта, которым можно отвозить собак в приемники.

Отлавливать агрессивных псов, которые уже не просто угрожают безопасности жителей, а кусают взрослых и детей, приходится волонтерам из общественных организаций. По большей части занимаются бесхозными Шариками и Мурзиками сердобольные женщины, которые попросту боятся подойти к скалящему клыки животному. Об этом, в частности, рассказала представитель Кондопожского района, получившего около 140 тысяч рублей.

Именно поэтому в приюты попадают безобидные дворняжки, которых зоозащитницы могут взять в руки без боязни оставить в пасти животного свою конечность.

Еще одна проблема – на услуги специалистов, работающих с животными, финансирования не полагается.
По словам руководителя петрозаводского общественного приюта Владимира Рыбалко, который поддержал коллег из районов, у общественников нет возможности купить элементарный необходимый минимум . К примеру, шприцемет, заряженный успокаивающими лекарствами, необходимо заказывать за пределами Карелии. Стоит один такой аппарат несколько тысяч рублей.

Во сколько обойдется спецавтомобиль, оборудованный клетками в просторном специализированном отсеке, в сложившихся обстоятельствах не стоит и прикидывать. Зоозащитникам Карелии такие «кареты» явно не по карману. А ведь еще нужны будки с цепями, деньги на зарплату персоналу приюта и оплату медицинских услуг… На все это средства не выделяются.

Информационный вакуум
Кроме того, для того, чтобы отловить собак, необходим если не приют, то хотя бы огражденная территория, на которой собак можно будет содержать хотя бы 10 карантинных дней. Таких мест в карельских районах зачастую нет.

- Как выглядит ситуация сейчас? – Обратился к депутатам Рыбалко. – Там, где есть общественные организации, власти стараются передать им обязанности. Общественники должны сами строить приюты, изыскивать средства отлова. Почему выделенные средства не осваиваются в районах? Потому что зачастую это некому делать. Нужно подумать, как создать инфраструктуру, обеспечить зарплату персоналу. Люди на местах не знают, как реализовывать закон. Нужна рабочая группа, которая будет оперативно собирать информацию по вопросам в состоянии информационного вакуума.

Общественные приюты есть сейчас только в трех районах Карелии. И в одном из них зоозащитники уже отказались отлавливать животных, исполняя обязательства, взятые по контракту.

По словам Маргариты Тереховой, представлявшей защитников животных из Суоярвского района, получившего около 140 тысяч рублей, зоозащитники «почитали условия, и отказались». В приюте работают, как и в Кондопожском районе, одни женщины, которым не под силу отлавливать зубастых агрессоров, и ухаживать за большим количеством животных (ранее в республиканском законе было прописано, сколько именно животных должно быть в приюте).

Крематорий для Полкана
Еще одной «головной болью» местных властей и волонтеров является вопрос погребения усыпленных или умерших животных, или, как называется на сухом языке законных актов – вопрос утилизации отходов.
Ранее действовавшие скотомогильники не функционируют зачастую по несколько десятилетий. Привести их в порядок – не просто дорого. Необходимо, прежде всего, найти собственников объектов, что бывает непросто.

Решить вопрос могли бы специальные печи-крематоры. Однако обходятся они примерно в 200-300 тысяч рублей.

Мы в ответе...
Немало слов было сказано и о том, что бороться с последствиями человеческого эгоизма и безалаберности, молчаливыми или лающими укорами слоняющимися по помойкам, бесполезно. Прежде всего, нужно воспитывать культуру содержания домашних животных.

Бичом нашего времени является пресловутый самовыгул. Хозяева животных, которым некогда или не хочется выходить с Тузиком на променад, отправляют питомца в «свободное плаванье». Такие звери часто из домашних превращаются в диких.

Кроме того, по общему мнению зоозащитников, необходимо воспитывать в подрастающем поколении сострадание к животным – случаев жестокого обращения с бессловесными тварями становится все больше.
«Вопросов, выяснилось, очень много, - подвел итог заседания Александр Люшин. – И этими вопросами надо заниматься. И не час, как мы сейчас. Надо поработать комитету с республиканским руководством. Мы подумаем, что делать дальше».

За час участники обсуждений умудрились выжать из откровенно сырого закона такое количество нестыковок и недочетов, что от самого акта осталось, пожалуй, одно название. Наполнится ли оно новым смыслом и станет ли закон, обещающий защиту и людям, и животным, жизнеспособным – пока неизвестно.