Текст, фото: Георгий Чентемиров,
председатель Союза журналистов Карелии

В Петрозаводском суде началось рассмотрение уголовного дела в отношении бывшего спикера Петросовета Геннадия Боднарчука. Процесс ведет Елена Голяева. И свою работу по делу она начала с того, что не пустила журналистов на открытое судебное заседание.

Маленький экскурс в историю. Когда в 2020 году началась пандемия коронавируса, суды в Карелии закрыли для посетителей и СМИ. Их долго не открывали, и даже когда жители Карелии вовсю ходили в спортзалы и торговые центры, попасть на вроде бы открытое судебное заседание было невозможно.

В 2021 году журналистам разрешили посещать заседания, однако с определенными ограничениями. Решение о допуске слушателей принимает судья «исходя из возможности соблюдения правил единовременного нахождения лиц в помещении, установленных постановлением главного государственного санитарного врача России и распоряжением главы Карелии».

Чтобы избежать накладок, карельским журналистам предложили простую схему: заранее извещать о желании явиться на заседание, чтобы у работников суда было время подыскать зал побольше. Таковой зал в горсуде имеется, там часто рассматривали резонансные дела.

Схема сработала как минимум дважды: в просторном зале под номером 112 прошло одно из заседаний по делу экс-министра транспорта Алексея Кайдалова, там же вынесли приговор по Сямозерскому делу. Журналисты дисциплинированно извещали суд о своем приходе, и им спокойно позволяли работать.

Но в случае с делом Боднарчука что-то пошло не так.

На первое заседание по делу бывшего спикера пришли журналисты ведущих региональных изданий. Первое заседание – очень важное: там зачитывается обвинительное заключение, и у общественности впервые появляется шанс узнать все детали инкриминируемого преступления.

Заседание было назначено на три часа дня, однако по факту началось на полчаса позже. В момент, когда Боднарчука провели в зал, к журналистам подошел секретарь судьи Голяевой Кирилл Рогинский. Он заявил, что прессу в зал не пустят из-за коронавирусных ограничений.

Данное известие шокировало журналистов. Они напомнили, что заранее предупреждали о своем приходе; это не возымело эффекта. Корреспондент «Губернии» Илона Радкевич предложила альтернативный вариант: пустить в зал хотя бы одного работника СМИ, чтобы тот записал заседание на диктофон, а потом передал запись коллегам. Однако и это работников суда не устроило:

"Прессы на заседании не будет!"

- отрезал Рогинский.

Корреспондент «ПТЗ» спросил секретаря судьи, какие конкретно нормы нарушит присутствие журналистов. Ответ был коротким: «Есть приказ санитарного врача». Но что именно в этом приказе говорится, работник суда пояснить не смог.

Журналисты попытались поговорить с судьей Голяевой, когда та шла в зал, но она проскочила мимо работников СМИ, будто их и не было.

Это не лезло ни в какие рамки. Журналисты подсчитали, что в зал вошли шесть человек – подсудимый, пара приставов, адвокат, судья, государственный обвинитель... Неужели в помещении, вмещающем десятки людей, не нашлось бы места для одного корреспондента с диктофоном?!

Решение судьи было бы понятным, если бы она сослалась на конкретные нормативы, не позволяющие пройти в зал ни одному «лишнему» человеку. Однако вот ведь в чем загвоздка: документы, указанные в правилах посещения суда, содержат по этому поводу единственное условие: соблюдение полутораметровой «социальной дистанции». И это условие в зале № 112 легко можно было выполнить.

В конце концов, никто не попытался рассадить участников заседания и журналистов «по правилам», никто не измерял расстояние между ними. Никто не проверил, нарушатся ли санитарные нормы, если запустить в зал одного или двух корреспондентов.

Иными словами, судья Голяева не позволила прессе присутствовать на открытом заседании, не предъявив для запрета ни одного фактического, законного обоснования. Между тем открытость судебного делопроизводства прямо прописана в Уголовно-процессуальном кодексе и является одним из условий законности судопроизводства.

Журналист «ПТЗ говорит» отправился в приемную Петрозаводского суда. В коридоре посчастливилось «перехватить» председателя суда Андрея Злобина. Корреспондент сообщил, что судья Голяева не пустила прессу на открытое судебное заседание.

– Если у средств массовой информации есть какой-то интерес, они присылают заявку на мое имя, – ответил Злобин. – Так делают центральные СМИ…

Что характерно, в правилах городского суда ни про какие заявки на имя Злобина не говорится, а говорится конкретно следующее: «Допуск в судебные заседания ... осуществляется по предварительному согласованию с председательствующим по делу судьей». То есть руководство Петрозаводского суда сперва придумывает правила, а потом предлагает их игнорировать. Бывает.

Журналист все же попытался объяснить, что судья Голяева выгнала прессу без каких-либо оснований.

– Мы готовы соблюдать дистанцию, мы готовы были делегировать на заседание одного корреспондента. На основании чего судья посчитала, что нельзя пустить прессу? Ну давайте рулеткой измерим расстояние между людьми… – сказал корреспондент.

"Единственное, что я могу сказать: напишите обращение. Разберемся с ситуацией: почему, отчего... С этим проблем никаких",

– любезно ответил Андрей Злобин.

Проблема, однако же, есть, и очень серьезная. Журналисты не смогли сделать свою работу по резонансному уголовному делу, представляющему большую общественную важность. Наши читатели не узнают детали обвинения, предъявленного бывшему спикеру Петросовета. И мое личное мнение таково, что в этом и кроется истинная причина произошедшего. Кому-то очень не хотелось, чтобы в канун выборов общественность услышала имена и фамилии замешанных в деле Боднарчука людей. 

Запрет судьи Голяевой нарушает всё. Он нарушает нормы уголовно-процессуального права, призванные обеспечить открытость судопроизводства. Он нарушает внутренние правила суда, которые апеллируют к конкретным документам, где указаны противоэпидемические меры. Он препятствует законной деятельности журналистов, что само по себе является серьезным нарушением федерального закона.

И уж, конечно, он нарушает здравый смысл и существующее положение вещей. В петрозаводском аэропорту садятся самолеты, под завязку забитые путешественниками; на беговых дорожках в фитнес-центрах пыхтят спортсмены; в концертных и театральных залах сидят сотни зрителей; а на процесс по делу Геннадия Боднарчука не пустили даже одного журналиста, потому что он всех там перезаражает.

К сожалению, всё произошедшее очень органично ложится в закрепившуюся традицию скрывать от общества информацию о важных вещах. Этим увлекательным делом занимаются все: Следком, полиция, даже правительство. Теперь подключился и суд; если всем можно, почему им нельзя?

Мы напишем обращение на имя председателя Горсуда Андрея Злобина. И мы надеемся, что к 27 сентября, когда состоится следующее заседание по делу Боднарчука, руководство суда хорошенько изучит правила, им же установленные. И донесет эту информацию до судей, чтобы те перестали нарушать закон и препятствовать профессиональной деятельности журналистов.