Жители Карелии бьют тревогу: нашей республике может грозить экологическая катастрофа, связанная с активным развитием форелеводства. С населением соглашаются карельские ученые и даже форелеводы. Но у власти другое мнение и свои доводы: выращивание форели – это инвестиции, налоги, звание лидера отрасли. "ТВР-Панорама" попыталась увидеть будущее отрасли в Карелии и разобраться, насколько на самом деле опасен форелевый бизнес.

Планы наполеоновские
В конце марта правительство Карелии подписало соглашение с крупной московской компанией «Русское море», которая намерена вложить в развитие форелеводства в нашей республике порядка 5 млрд рублей. Одновременно власти Карелии при поддержке федеральных властей назвали стратегическую задачу республики – за пять лет максимально приблизиться по выращиванию форели к лидеру отрасли Норвегии.  
Казалось бы – ура, определено важнейшее направление экономики республики, получена поддержка федеральной власти, ожидаются серьезные инвестиции. Но почему-то не у всех эти события вызывают радость. Бьют тревогу за будущее своих водоемов многие жители тех мест, где появляются форелевые хозяйства. Карельские ученые предупреждают о грядущей экологической опасности. Даже сами форелеводы открыто говорят, что при реализации этих наполеоновских планов последствия для экологии Карелии могут оказаться весьма печальными. Перспективы республики как экологически чистого туристского центра России при таком подходе и вовсе выглядят туманными.  
Разговоров и вопросов вокруг этой темы сегодня много. Но, наверное, главный вопрос – что произойдет, если форелевым планам в отношении Карелии все-таки будет суждено сбыться.

Догнать Норвегию?
Начнем с цифр. Потенциал производства товарной форели в Карелии, по мнению федеральных чиновников, оценивается в 300-500 тысяч тонн. Сейчас в республике выращивается чуть больше 10 тысяч тонн. Это, к слову, 70 процентах всей форели в России. Таким образом, задачу карельским форелеводам ставят не просто удвоить или утроить производство, но увеличить его минимум в 30 раз. Причем за довольно короткий срок – пять лет.
Для сравнения, в Норвегии сейчас производится около 900 тысяч тонн лососевых в год, в соседней Финляндии порядка 12 тысяч тонн в год, то есть примерно столько же, сколько у нас.
Норвежские объемы обеспечены, в первую очередь, тем, что все их производства расположены в морских водах, конечно, за пределами населенных пунктов, и экологической опасности не представляют. Морские воды с их течениями и глубинами легко справляются с этим объемом. В Финляндии другая ситуация. Там не выращивают больше не потому, что не могут, а потому, что не хотят.
- В свое время Финляндия выращивала 20 тысяч тонн форели, причем основная масса приходилась на внутренние водоемы, - рассказывает председатель общества форелеводов РК Валерий Артамонов. – Но, поняв, что форелеводство отнюдь не является экологически чистым видом бизнеса и, опасаясь за будущее своих озер, финны сменили политику. Сегодня ситуация там другая: не только снижены объемы производства товарной форели до чуть более 12 тысяч тонн, но и основная масса форелевых хозяйств переведена на Балтийское море. Теперь только пятая часть от всей выращиваемой в Финляндии рыбы приходится на внутренние водоемы.
Не секрет, что Карелия и Финляндия географически и климатически – братья-близнецы. Поэтому уместно предположить, что и для нас 20 тысяч тонн форели в год – если не предел, то, как минимум, оптимальный показатель. И все же чтобы понять, сколько рыбы можно выращивать на озерах Карелии без ущерба для экологии, следует обратиться к ученым.
И вот тут выясняется, что точного ответа на этот вопрос нет, так как никакого научного труда по форелеводству в Карелии никто в последние годы не готовил. А раз нет научного обоснования, значит, можно руководствоваться принципом – что не запрещено, то разрешено.

Бьют тревогу ученые
Одним из главных аргументов в пользу бурного развития форелеводства чиновники называют обилие в Карелии озер – порядка 60 тысяч. Казалось бы, огромная цифра.
Но в отличие от наших властей, мы все-таки поинтересовались у ученых – много ли озер в республике, по их мнению, можно использовать под этот вид бизнеса.
Ответ ученых академии наук Ольги Стерлиговой и Станислава Китаева оказался неожиданным  – использовать для форелеводства в соответствии с гидрохимическими показателями и глубиной в Карелии можно только около 100 водоемов. То есть ничтожно малая часть из 60 тысяч могут безболезненно пережить присутствие форелевых садков.
Как мы уже говорили, научных разработок по влиянию форелеводства на водоемы в последние годы никто не проводил. Однако еще 20 лет назад в институте СеврыбНИИпроекта была разработана программа развития рыбного хозяйства и товарного рыбопроизводства. Согласно их расчету, на Ладоге можно выращивать до 7 тысяч тонн рыбы, на Онежском озере – 6, на Белом море – 10. И совсем немного на малых водоемах.
– Следовательно, – уверена Ольга Стерлигова, зав. лабораторией экологии рыб и водных беспозвоночных Института биологии КарНЦ РАН, - объемы производства форели на внутренних водоемах Карелии не должны превышать 25 тыс. тонн в год. Увеличение объемов приведет к необратимым процессам в пресноводных водных экосистемах. Проще говоря, к быстрому ухудшению качества воды.

Форелеводы озадачены
С мнением ученых соглашаются и форелеводы. Например, председатель общества форелеводов Карелии Валерий Артамонов также оценил потенциал Карелии в 25-30 тысяч тонн форели в год. Причем подчеркнул, что это максимум.
Вторил ему, называя все те же цифры, и директор ООО «Помор» Владимир Хотин, занимающийся разведением рыбы уже несколько лет.
– Инвестиции это, безусловно, хорошо, они необходимы республике, - сказал он. – Но столь резкий рост производства должен идти в ногу с наукой. Без солидной научной базы, то есть в одностороннем порядке, нельзя решать вопросы столь серьезного увеличения мощностей.
- Что касается резкого увеличения объемов выращивания форели в Карелии, то считаю, что цифра в 300 тысяч тонн – необоснованна, – соглашается с коллегой Олег Хлунов, директор по производству ООО «Ладожская форель». – Как могут чиновники называть подобные цифры, не имея научного подтверждения? Сначала нужно провести исследования и только после этого определять объемы производства.
Как видим, мнение специалистов отрасли в этом вопросе едино. Цифру в 25-30 тысяч тонн в год независимо друг от друга называют и ученые, и специалисты отрасли.
Теперь попробуем разобраться, какую опасность представляет для экологии форелевое хозяйство и что будет, если выращивать больше положенного, что, собственно говоря, и предлагается делать.

Как нужно и как есть
– Если форелевым хозяйством заниматься грамотно, соблюдая все нормативы и правила, то вреда окружающей среде никакого не будет, - уверен Олег Хлунов. – Если регулярно проводить проверки водоема, правильно кормить рыбу, соблюдать плотность посадки.
Но сам же Олег Хлунов признает, что в Карелии в некоторых форелевых хозяйствах работают специалисты, мягко говоря, невысокого класса. В результате происходят нарушения, приводящие к загрязнению водоема продуктами жизнедеятельности рыбы.
- Чем чревато неправильное кормление? – продолжает специалист. – Если насыпать корма больше положенного, то его излишки оседают на дне, гниют там. Возможен и другой вариант. Форель переедает, плохо переваривает корм, соответственно, в воду вместе с продуктами жизнедеятельности попадает большее количество азота и фосфора.
И все же наиболее грубое нарушение ведения форелевого хозяйства, по мнению нашего эксперта, превышение допустимого объема выращиваемой рыбы на конкретном водоеме. О том, что такого рода нарушение в Карелии весьма распространено подтвердил и председатель общества форелеводов.
– Мы когда создавали Сегозерское хозяйство, – приводит пример Валерий Артамонов, – посчитали, что там можно выращивать 1 тысячу тонн. Потом на втором участке согласовали еще 500 тонн. А сейчас узнаю, что там в планах стоит объем в три тысячи тонн. Ну что тут скажешь?! Конечно, мы пытались возражать. Но наш голос не был услышан.
- Ежегодно 300-400 тысяч рублей общество форелеводов тратило на исследования влияния форелевых хозяйств на окружающую среду, – продолжает Валерий Павлович. – Проработало хозяйство 3-4 года – проверяем, правильно ли определена нагрузка, возможно ли увеличение мощности, наносит ли хозяйство ущерб водоему и какой. Сейчас денег нет. На 2011 год не заключен ни один договор на исследование. И это при таких-то планах!

Медведям на радость
Есть в форелеводстве и проблемы другого характера. Например, утилизация биологических отходов. В частности, крови рыбы. Дело в том, что при вылове рыбы ее обескровливают (так предусмотрено технологией). Эту кровь необходимо утилизировать. Но, по словам Олега Хлунова, в отдельных хозяйствах ее просто сливают в озеро. Это недопустимо.
Не секрет, что рыба иногда болеет и гибнет, порой – массово, как это случилось прошлым летом из-за жары. Куда же деть тонны мертвой форели? Ведь на помойку ее, ясное дело, не выкинешь. Нужны специальные биотермические ямы, типа скотомогильников. В Карелии в большинстве районов их сегодня нет. Можно сделать компостную яму. Но и тут возникают сложности: она должна быть вне водоохранной зоны, а форелевые хозяйства расположены практически вплотную к воде. Значит, надо где-то искать участок земли (попробуй найти свободные земли, например, в окрестностях Онежского или Ладожского озера).
В результате появляются несанкционированные компостные ямы, которые, кстати, нередко привлекают к себе медведей. Местные жители, встречающие хозяина леса недалеко от дачных поселков и других населенных пунктов, явно не рады подобному соседству. Такие факты в Карелии уже не редкость.
А теперь представим, что в республике выращивают не 12-13 тысяч тонн рыбы, как сейчас, а хотя бы 30. Из них примерно 2 процента – погибает (так говорят форелеводы). Проведя несложные математические подсчеты, получаем вполне конкретную цифру – 600 тонн мертвой рыбы в год. Но это же целый железнодорожный состав! А если выращивать 300 тысяч тонн? Пустяковой проблему утилизации биологических отходов явно не назовешь.

«Сулят золотые горы, а на деле...»
Но власти приводят еще один довод в пользу хозяйств – появление новых рабочих места в районах Карелии. Однако все те же цифры показывают, что рассчитывать на массовое трудоустройство безработных не приходится: сегодня в 48 фермерских хозяйствах работают всего лишь 700 человек. Причем, многие хозяйства стараются автоматизировать производство, что, естественно, ведет к снижению численности работающих. При этом немало работников таких хозяйств – приезжие из других областей и даже стран.
Порой планы по созданию форелевого хозяйства приводят к расколу жителей на два лагеря, как это случилось в деревне Сяргозеро Медвежьегорского района. Одна часть местных жителей не возражает против организации хозяйства, надеясь получить работу. Другая пишет письма на имя властей, где утверждает, что «организаторы лишь сулят золотые горы, на деле же собирались трудоустроить только двоих, да и то сторожами. Экономическая польза очень сомнительная как для жителей деревни, так и для района в целом, а удар по экологии края будет нанесен непоправимый. Выгадают только предприниматели, использующие озеро и нарушающие экологическое равновесие в природе.
Сказки о том, что в Финляндии на подобных маленьких озерах тоже разводят форель, нас не утешают... Финны, в отличие от нас, любят и берегут свою природу, организуют хозяйства с соблюдением всех экологических норм. Наших же интересует только нажива, да и московскую фирму язык не повернется назвать нашей».
Вот таково мнение местных жителей. Обеспокоенные будущим своего небольшого озера, они писали во все возможные инстанции. Отправили письмо даже президенту страны. Но оно, как водится у чиновников, вернулось для разбирательств в Карелию. В министерстве сельского рыбного и охотничьего хозяйства РК разобрались и ответили, что «организация рыбоводного хозяйства на озере Сяргозеро проходит в полном соответствии с законодательством». Впрочем, столило ли ожидать другой ответ?
Добавим, что сегодня здесь установлено уже около 15 садков. И это при том, что озеро маленькое.

Дядя Ваня отдыхает
Что же получается в итоге? С одной стороны у нас есть революционные  планы развития отрасли, есть инвесторы и перспективы получения налогов. Но с другой стороны, есть явные и грубые нарушения ведения деятельности, но главное – полностью отсутствует хоть какая-то научная база для реализации этих грандиозных планов.
Почему-то кажется, что базы этой нет не случайно. Ведь если она появится и будет отражать объективную картину, про наполеоновские планы развития отрасли придется забыть. А этого ой как не хочется ни карельским, ни федеральным властям. Не секрет, что за будущим форелевым бизнесом в Карелии стоит уже не фермер дядя Ваня, а крупные российские корпорации, такие как «Русское море» (которое, к слову, могло и раньше и без громких заявлений вкладывать свои миллиарды, ведь оно работает в Карелии уже с 2007 года), руководят которыми не только бизнесмены, но и политики, в том числе из верхушки главной партии страны.
Вот почему есть все основания полагать, что превращение Карелии в сырьевую площадку вопрос практически решенный. Ну а экологические вопросы и интересы местных жителей в Москве, судя по тому, как ведется работа, мало кого волнуют.
Всем известно, что для того, чтобы накормить страну рыбой, уже давно не обойтись без искусственно выращенной. И нам, жителям республики, наверное, приятно слышать, что карельская форель – это бренд, что нашу рыбу с удовольствием покупают в столицах, жаль, правда, что на наших прилавках ее найти сложно.
Но при этом мы хотим, чтобы водоемы Карелии оставались чистыми, чтобы наши внуки, их дети и все последующие поколения так же как и мы, могли посидеть на берегу с удочкой, искупаться в прохладной и чистой воде, отдохнуть на природе, которую мы для них сбережем. Если сбережем.


Дети краснеют, живец гибнет
Вред форелевых хозяйств активно обсуждают в Интернет-сообществе «Карельского клуба рыбаков» (fish.karelia.ru)
Den: ...по Ламбасручью (Онежское озеро)... Недалеко в той же губе форелевое хозяйство – хотя насколько знаю, запрещено строить их рядом с населенными пунктами, но жителей никто не спрашивал. Чистую воду в деревне с озера не набрать – надо процеживать, от кормов завелся мелкий черный жучок, цвет мяса другой рыбы (щука, плотва, окунь) с характерным розовым оттенком, да и рыбы в губе мало стало, исчезает ряпушка...
КрюГер: Любимое мной Кондозеро (Кондопожский район). Хозяйство там уже несколько лет не работает. Но последствия его деятельности ощущаются до сих пор. Конкретно: воду в озере невозможно пить; вокруг садков (которые так и остались) мёртвая зона. Рыба там есть, но это расплодившаяся и выродившаяся плотва. Причём держится она в полводы. Живец, расположенный ниже, задыхается и гибнет через полчаса; окунь в озере выродился, стал мелким и тугорослым, с внешними деформациями (кривой) но в огромных количествах. И это всё при том, что разводить форель в озере перестали уже несколько лет назад. Но оно так и не смогло восстановиться и очиститься.
PikeR: Тема больная до глубины души…В озеро летом выхожу почти каждый день из д. Сяргилахта (оз. Сямозеро) на протяжении многих лет, конечно же не для похожки сетей, не подумайте. Мой катер знает каждый местный житель. И деградацию озера наблюдаю весь сезон открытой воды с тех пор как были установлены садки. С годами изменился цвет воды и её прозрачность. В дополнение ко всему появились какие-то плавающие хлопья непонятной субстанции, похожие на нитчатые водоросли бурого цвета. Со временем они сбиваются в большие сгустки размером 50-70 см в диаметре и забивают всю береговую линию деревни от самого уреза воды до нескольких метров в глубь озера.. Такую воду не только пить не возникает желания, но и купаться даже не хочется в самую жаркую пору лета. Но по всему видно, что коммерсантов не интересует экологическое равновесие озера.
От редакции добавим, что, по словам местных жителей деревни Сяргилахта, вода около берега озера  от корма летом имеют явный красный оттенок. Доходит до того, что дети после купания выходят покрытые этим красным налетом.

 Сегодня, по данным общества форелеводов РК,  форелеводческие хозяйства, которых насчитывается 48, функционируют практически во всех районах Карелии, за исключением Кемского, Прионежского и Пудожского. Наиболее сконцентрированы предприятия этой отрасли в Медвежьегорском, Кондопожском и Лахденпохском районах.

 Карельские форелеводы в 2009 году вырастили 12800 тонн рыбы, а в 2010 году из жаркого лета  10,5 тысяч тонн форели.

Ирина Лободанова, Евгений Белянчиков