Сегодня почетному гражданину Республики Карелия и города Петрозаводска Павлу Васильевичу Сепсякову исполнилось 90 лет со дня рождения. Он запомнился тем, что дольше всех за многолетнюю историю столицы республики занимал пост петрозаводского градоначальника (с 1969 по 1982 год) и остался в истории республики как один из сильнейших руководителей. Интересные случаи из жизни яркой личности вспоминает краевед Николай Кутьков.

«Зимовать» мы начинали 15 сентября

Отопительный сезон во времена Сепсякова был связан совсем не с погодой — с твердой датой: тепло в дома петрозаводчан начинало поступать 15 сентября. И не было ни одного случая, чтобы нарушили это правило. Впрочем, иногда из-за теплой сентябрьской погоды, случавшейся в наших широтах, жители города начинали жаловаться на излишнюю жару в квартирах. Тогда из обкома партии раздавался звонок с указанием выключить отопление. Председателю горисполкома приходилось объяснять, что реально лишь снизить температуру воды на выходе.

Кроме того, я не помню, чтобы у нас были тогда проблемы с поставками угля. А вот когда рано утром шел на работу по морозцу, весь город был в туманной дымке — это значит, работали сотни кочегаров в квартальных котельных. Мы с Альбертом Петровичем Аполлоновым (этот прекрасный специалист был у него замом по коммунальному хозяйству) настолько часто наведывались в эти котельные, что почти всех кочегаров знали по имени,

— вспоминал Павел Васильевич.

Манера вникать в проблемы теплоснабжения непосредственно у раскаленных топок, а не только в кабинетах руководителей ПТС, позволяла команде председателя горисполкома правильно ориентироваться в стратегии и тактике обеспечения города теплом. Видимо, поэтому руководству города и пришла мысль запустить ТЭЦ, к которой были проложены десятки километров теплотрасс...

Поклонник Александра Дюма о судьбе ГДР

Председатель Петрозаводского горсовета П. В. Сепсяков по совместительству был избран членом правления Союза породненных городов. И мечтал, чтобы Петрозаводск завязал побратимские связи с каким-либо французским городом. И вот однажды вызывает его первый секретарь обкома И.И. Сенькин и показывает список, присланный из ЦК КПСС. В нем Петрозаводску предлагалось на выбор 50 небольших французских городов.

Председатель горисполкома, ни минуты не раздумывая, сразу же ткнул пальцем в строчку с именем Ла-Рошель. С детства он особенно любил эпизод с описанием участия отважных мушкетеров в осаде этого города-крепости на Бискайском заливе. Так герои А. Дюма неожиданно повлияли на судьбу Петрозаводска, а мэр Ла-Рошель Мишель
Крепо стал почетным гражданином столицы Карелии.

Первая поездка Сепсякова во Францию была в некотором смысле сродни осаде. Павел Васильевич на всю жизнь запомнил длительную, до четырех утра, дискуссию с мэром Ла-Рошель. Оба были фронтовиками, воевали против общего врага. И каждый считал себя в ответе за мировой порядок. Зашла речь о Восточной Германии. Крепо
горячо втолковывал:

Вам нельзя уходить оттуда! Отдадите ГДР — немцы на второй же день будут в Париже!

Что возразить? Но Сепсяков нашелся:

Вы не знакомы с работой Ленина «Государство и революция»? Вот прочитайте ее, и тогда поговорим…

Шла «холодная война», и русские в Западной Европе были диковинными гостями. А в марсельской гостинице Сепсяков всерьез полагал, что ночью к нему может вломиться террорист или провокатор. Собственно, и Мишель Крепо точно так же повел себя, когда прилетел с ответным визитом: «Где тут приставленные к нему соглядатаи из
КГБ?»

Голиаф не пострадал от Давида

В биографии П. В. Сепсякова был период руководства телерадиокомитетом Карелии. Сначала журналисты настороженно встретили нового председателя. А потом убедились, что Сепсяков не стесняется учиться, быстро схватывает главное, не старается навязывать свое, «единственно верное мнение начальника». Тогда они подружились.

Радийщик Давид Мальц рассказал мне в свое время такой случай. Он решил подшутить над редактором «Последних известий» и послал ему якобы от имени врача роддома № 1 информацию о первом чернокожем мальчике, которого произвела на свет некая юная петрозаводчанка. До того была, мол, комсомольская свадьба студентки университета и медика-практиканта из Нигерии. История была настолько умело сочинена, что редактор выпуска ничего не заподозрил. И только наметанный глаз Сепсякова, который подписывал информацию к эфиру, моментально определил, откуда «растут ноги» у этой псевдосенсации.

У воды — да не напиться?

С начала 70-х Павел Васильевич лелеял мечту: откроешь водопроводный кран — а оттуда ударит прозрачная, аж с голубизной, струя чистейшей онежской воды. А с февраля 1976 года случай помог перевести эти мечтания в практическую плоскость. В день открытия исторического ХХV съезда КПСС водопроводные краны в Петрозаводске вместо воды стали выдавать лишь бессильное шипение. Под изучающим взглядом председателя местного КГБ В. Кржановского мэр сделал доклад партийному начальству в лице И. И. Сенькина. О том, что на ул. Московской лопнул изношенный водовод и злого умысла в этом не усматривается. А почти через два года краны снова обсохли: оголовки водозаборных труб, находившиеся в полукилометре от берега, неожиданно забило шугой.

Затор тогда разметали подводным взрывом. Зато начальство убедилось, что судьбу испытывать не стоит, что городу нужен новый водозабор. Через некоторое время Павла Сепсякова командировали в Москву, на прием к А. Н. Косыгину. Павел Васильевич хорошо помнил недавний визит Косыгина в Петрозаводск и неожиданный вопрос всемогущего предсовмина, обращенный к мэру:

— Город моете?

Ответишь «моем», скажет «деньги девать некуда?», «не моем» — попросту соврешь… Рубанул наотмашь:

— Моем, Алексей Николаевич!

— Чисто, молодцы.

Город действительно выглядел ухоженным. Сепсяков всю жизнь потом гордился отзывом некоего американца, который был в городе проездом на Кижи. Он уверял, что в Петрозаводске столь чисто, что на тротуаре можно завтракать. Так пусть в чистом городе и вода будет максимально чистой!

Может, отчасти и поэтому Косыгин разрешил петрозаводским ходокам проектировать новый водозабор и даже пообещал финансирование из федерального бюджета. К сожалению, последовавшее вскоре замораживание социально-культурных проектов коснулось и этого, важнейшего для Павла Сепсякова, начинания. Из всех проектов, замороженных из-за непредвиденных военных расходов, Павел Васильевич больше всего жалел именно о нем.

«Молодец мужик был!»

Депутат Госдумы Валентина ПИВНЕНКО:

За то время, пока Павел Васильевич руководил городом, были построены 5 жилых микрорайонов, 28 школ, 102 детских сада, а также предприятия, больницы... И все эти годы он был в Петрозаводске настоящим хозяином, которому беспрекословно подчинялись все городские службы. В столице Карелии он знал каждый двор, каждый уголок и абсолютное большинство горожан. Несмотря на его внешнюю суровость, все петрозаводчане уважали его. И, выйдя на пенсию, он продолжал заниматься общественно полезным трудом, работал в совете ветеранов

Бывший завотделом строительства и архитектуры исполкома городского Совета Юрий МУГРУЗИН:

Он был уникальный руководитель. Никого никогда не подставлял. Педагог по образованию, тщательно изучал предлагаемые нашим отделом проекты. И уж если одобрял, при его поддержке мы с удвоенной энергией брались за дело. Осталось в памяти, как регулярно вместе с руководителями городских коммунальных служб Павел Васильевич объезжал на автобусе город. Увидит впечатляющую гору мусора и обращается к виновнику: «Твоя — вылезай!» Так и наводили порядок — к зданию горисполкома автобус возвращался полупустой. Молодец мужик был!

Бывший главный архитектор Петрозаводска Эдуард АНДРЕЕВ:

Много хорошего сделал Сепсяков для города. Вот только один факт. Павел Васильевич искренне переживал, что памятник Петру I возле краеведческого музея мало кто видит. Вот к 275-летию Петрозаводска он и задумал перенести его на Онежскую набережную. В обкоме партии об этом никто не знал — а вдруг не разрешат?! В ночь на 29 июня 1978 года памятник был перевезен. Наутро Павел Васильевич привез к нему обкомовское начальство. И думаете, какая реакция была? «Правильно поставили!» — резюмировал первый секретарь Иван Ильич Сенькин.