Типа Ницца, да не совсем. Заонежье обетованное. История седьмая
Экспедиция организована туристической компанией «Золотое кольцо Карелии».
Как-то так вышло, что наше путешествие само собой разделилось на две смысловые половинки. Первая – духовная, вторая – мирская. Впрочем, Заонежье такое и есть. Такого количества церквей и часовен нет, пожалуй, нигде в Карелии. Среда не дает покоя голове. Неудивительно, что и вопросы духовности здесь тесно переплетаются с мирскими заботами. Может быть, потому и жители Заонежья все как один философы. К новым встречам с такими людьми мы сейчас и пылили по привычной уже заонежской трассе. На этот раз в деревню Типиницы, к гостеприимному ее жителю Константину Русскову.
Макароны и комары
Вновь дорога повела нас на восточную часть Заонежского полуострова, а точнее, на самый юго-восток, так сказать, Лазурный берег этого дивного края. Так же как и французский собрат, известный своими красотами и пляжами, юго-восток Заонежья – одно из самых желанных мест для туриста – людей здесь немного, а красоты, рыбы и настоящего заповедного воздуха масса.
И снова очередной уезд – на этот раз Типиницкий – по традиции с множеством уже погибших или еще только стремящихся к забвению деревень, объединенных нынче одним названием.
Солнце уже практически село, когда мы добрались до маленькой часовенки Сошествия Святого Духа на въезде в Типиницы. Часовня хоть и XIX века, но пребывает в хорошем состоянии, благо небольшая и ухаживать за ней не так сложно, как за огромными храмами.
Сразу поразил размах деревни. Расстояние между домами огромное. Дом Константина стоял настолько далеко от соседских, что никого вокруг мы попросту не видели. Константин ждал нас. На кухне – макароны по-флотски, салат и бутылка волшебного напитка для бодрости духа и заслуженного расслабления. Разговоры с жителями решили отложить до утра.
В Типиницы робко подкралась белая карельская ночь. На нас же отнюдь не робко набросились десятки голодных комаров, словно вий и его орда, вылетевшие из всех щелей дома. Спрятав головы под одеяла, мы спрятались от них, от мира и от всех воспоминаний долгого дня.
Фотоаппарат как ксерокс
Удивительная особенность организма: на природе он требует меньше времени на сон. Каких-то 5-6 часов – и ты огурец. Как и положено по жанру повествования, поднял нас ни свет ни заря не будильник, а петушиный крик. Впрочем, правильнее сказать: петушиная гвардия разорвала своими кукареками ночной типиницкий воздух.
Начальник армии – наш гостеприимный хозяин Константин Руссков. Полсотни куриц, свиньи, в том числе малюсенькие поросята, огороды и теплицы – его владения, его ферма.
Да какая ферма? – рассмеялся Константин. – Так, личное приусадебное хозяйство...
История нашего нового знакомого, как ни странно, довольно типична для этих мест. Жил себе не тужил в большом городе Санкт-Петербурге профессиональный фотограф Константин Руссков. Жена, двое дочерей, интересная работа и неплохой доход. И все вроде бы хорошо, и все вроде бы правильно. Но начали на душе Кости кошки скрести. И скребут себе, покоя не дают ему. Надломилось что-то внутри.
- Я ведь с раннего детства снимаю, - рассказывает Костя. – 30 лет подряд жал кнопку затвора. Первые лет 15 – восторг, получаешь удовольствие. С годами начал понимать, что увлечение шаг за шагом превращается в рутину. Пропало ощущение новизны. Да и зарабатывать надо, а рынок требовал не того, что душа. Сейчас, в свои 42, я понимаю, что хочу. Тогда же я просто выработался, искра пропала. Но деньги были нужны, и я днем снимал, вечером часами обрабатывал снимки. В какой-то момент понял – тупик, я больше так не могу. Решил поменять свою жизнь кардинально. Не думал, конечно, что окажусь здесь.
- А почему Типиницы?
- Несколько раз ездил сюда с друзьями на рыбалку к знакомым. Год, второй, третий – и так что-то прикипел к этим местам. Красота, тишина, людей мало. Купили с друзьями землю и начали оформлять. Думал, что построю место для отдыха и душевного покоя. О переезде не помышлял.
С 2012 года я уже выезжал сюда на полгода жить. Остальное время жил и работал в Петербурге. И вот уже третий год, как я здесь постоянный житель. Иногда загляну в Интернет: пробки в Питере семь баллов. И такое возникает чувство глубокого удовлетворения, что меня там нет.
- Жену и детей это устраивает? Они приезжают?
Жена приезжает, но ненадолго. Она у меня городского склада. Но меня поняла, иначе бы развелись, наверное. На расстоянии с женой тяжело жить, но там было еще тяжелее. А дети уже выросли. Им это не интересно. Точнее, еще не интересно.
- Снимаете здесь, наверное, много? Места-то красивые….
- Здесь не снимаю вообще. Хотя фотоаппарат есть. Я его как ксерокс использую – что-то переснять из документов. Я теперь смотрю на окружающий мир своими собственными глазами, и мне это очень нравится.
Константин ведет нас по своим владениям. Показывает необычный построенный лично курятник, называет породы кур.
- А здесь свиньи у меня. Вот поросята появились. Все ручные, - хозяин улыбается и начинает чесать довольной свинье живот. Та похрюкивает и замирает в блаженстве. – У меня ведь практики ведения хозяйства не было никакой, я книжки читал.
Константин гордится, что живет практически натуральным хозяйством. Мясо, яйца, овощи – все есть. А еще охота и рыбалка кормят. Основная статья расходов – бензин. Типиницы деревня без транспортного сообщения. Может, потому тут и живет так мало людей.
Я зимой как-то насчитал 24 человека, хотя летом, конечно, больше.
- Вы теперь вот пополнили ряды. Своим стали здесь тоже…
- Своим здесь я не стану никогда, - обрывает наш собеседник. – Такая уж особенность людей. У меня сосед Вадим Леонидович лет 30 уже здесь живет, тоже переехал, как я. Так он до сих пор приезжим остался.
Я очень хорошо отношусь к местным людям. Но интересную особенность у них подметил. У них отсутствует коммуникативный навык общения с новыми людьми. Нет такой привычки – вступать в диалог. Первые два года со мной практически не общались. Сейчас вроде бы ничего.
И тишина…
Типиницы, повторюсь, очень интересная деревня. Находится на возвышенности, в самой глубине Типиницкой бухты Онежского озера. Словно нависает она над Онежским озером. Почти как Кузаранда, те же острова-летающие тарелки, те же простор и свобода.
Утром мы убедились в том, на что обратили внимание вечером. Деревня просто огромная для столь малого числа жителей. Оттого и соседи друг друга практически не видят.
Чтобы дойти до ближайшего к участку Константина дома, нам пришлось пройти метров 70. Этот соседский дом построил мой одноклассник Дима Дубровин. Тоже бежал от городской суеты в заонежское спокойствие, здесь живет и работает, благо Интернет позволяет. К сожалению, с Димой встретиться так и не удалось, уехал он как раз в эти дни в город.
Первого человека мы встретили в деревне, пройдя чуть дальше. Им оказался петрозаводский художник Виталий Кононков. Застали мы его на улице, за весьма интересным занятием – резьбой по дереву. Он вырезал какой-то интересный орнамент из внушительной древесины.
Как и предупреждал Костя, разговор был короткий. На вопросы Виталий отвечал односложно и нам явно был не рад.
Я уже два года здесь живу у родственника на участке. Режу столько же, делать-то нечего. Вот сейчас вывеску попросили вырезать. Семья в городе. Жене по барабану, что я здесь.
- А что вас привлекает в этих местах?
- Тишина.
Вот, собственно, и весь наш диалог. Мы полюбовались деревянными работами художника, про которые он сам отозвался нелестно, дескать, не получилось, и отправились дальше.
Селянка
Путь наш лежал на Горку, так называется самая высокая часть деревни. Прямо у подножия подъема внимание привлекла колоритная бабушка, собирающая только что скошенную траву. Наш фотограф Игорь Подгорный тут же представил покоряющий фотовыставки столиц портрет селянки и рванул к бабушке, получив по пути задание узнать ее имя и что-нибудь эдакое. Бабушку звали Нина Ивановна, а вот фамилию Игорь не записал. Впрочем, такие портреты не требуют порой даже имени. Так что любуйтесь – селянка Нина Ивановна.
Как оказалось, нашей фотогероине 83 года. Она тоже когда-то давно покидала родную деревню, уезжала в Петрозаводск и даже работала в «Детском мире» продавцом. Но тоже вернулась, как и многие, домой.
Самым интересным в общении с местной жительницей оказался ее рассказ о сгоревшей здесь в 1970-е годы Вознесенской церкви. По рассказам, в храм попала молния.
- Правда это, сама видела, - подтвердила Нина Ивановна. – Молния ударила в крест второго сверху купола. Ветер тогда сильный был. Пожарные приехали поздно, сгорела церковь. Еще была часовня, так ту в Кижи перевезли. Так что у нас сейчас только часовенка на въезде осталась.
До 12 не пью
Вот мы и подошли в верхнюю часть деревни – Горку. Здесь сейчас лежит в разобранном виде знаменитая Варваринская церковь, перевезенная из деревни Яндомозеро, что в нескольких десятках километров отсюда. Страдалица и мученица. Нет сейчас, наверное, в Заонежье более вопиющего факта уничтожения федеральной святыни за государственные деньги. О Варваре, как ее зовут люди, наша следующая история.
Здесь же, на Горке, к нам буквально подбежал весьма бодрый пожилой мужчина в белой рубашке. И вот тут мы засомневались в словах Константина об отсутствии коммуникативного навыка у местных жителей.
Евгений Суроев, так звали нашего нового знакомого, оказался самым настоящим местным жителем. Сразу же, так сказать, без предварительных ухаживаний, бросился он на нас с разговором о своей жизни в деревни, о радостях и тяготах типиницких будней.
Родом он из Типиниц, но жил и работал в Петрозаводске. И вот, как и многие, вернулся на родину. Пережил несчастье.
- У меня вон там дом на перекрестке был. Затопил как-то сауну. Покушал. Выхожу в коридор – дым. Пожар! И ведь в каждом углу огнетушители были. А я вместо этого взял ведро и начал черпать воду на кухне. Трезвый, кстати, был. В общем, сгорел дом. Теперь вот здесь живу, - показывает Евгений Федорович на старенький домишко.
Да вы проходите, чай попьем, кофе, можно и что-нибудь покрепче, только я до 12 не употребляю, - не дал нам опомниться словоохотливый житель деревни.
Мы вежливо отказались, ограничившись вопросами о жизни в деревне.
- Какая тут жизнь… Хорошего ничего нет. Две коровы на всю деревню. Раньше четыре колхоза работали. Магазинчик у нас есть, но он очень дорогой. Здесь машина своя нужна. Без нее никак. Кто с машиной, тот король. А люди… что люди, они всякие. Кто пьет неделями, а кто работает, строит дома. Такая вот разная жизнь…
Разруха и красота
Типиницы – деревня разная, прав дядя Женя. Вот новый дом с металлочерепицей, а здесь старикан деревянный, упал уже почти, но держится еще. Колодец-журавль еще кивает головой.
Прогулка по деревне привела нас к дому нашего коллеги-журналиста Надежды Акимовой. Она проводит здесь все лето вместе с мужем Андреем. Тоже бежит от суеты и шума в отцовский дом.
- Надежда Николаевна, что за название такое – Типиницы?
- Точно не скажу. Что-то связано с петушками и курочками. А жители деревни – типляны. Пять деревень здесь было. Там Горка, здесь Типиницы. Где Дубровины живут – Бережная. Там Трутнево. Дальше – Макарониха.
- А вы давно сюда из города сбежали?
Да мы только на лето ведь. С 1998 года приезжаем, как родителей не стало. Родина. Здесь ведь я и две мои сестры родились.
Супруг Надежды Николаевны Андрей согласился отвезти нас на возвышенность рядом с деревней, откуда, с его слов, вид на всю деревню и залив сногсшибательный.
- Видите эти ямы в земле. Воронки. Это кайбы, так они называются, - мы шли по некошеным лугам и дышали настоящим летом. – А здесь, на отшибе, Зоя Алексеевна Пиккарайнен живет.
На крыльце старенького домика появилась темноволосая женщина. Завязался разговор.
- Вы обязательно напишите, что разруха сейчас здесь. Транспорт – только частники. Пристани уже лет 15 нет в деревне. Все деревни разрушаются. Лес вырублен. Никому мы не нужны здесь. Про почту напишите. Это безобразие, как нам пенсии привозят. Автобус маленький приезжает, водитель квитанции на коленях пишет, вручает на улице. Ветер дунет, деньги улетают. Продукты просроченные привозят. Напишите обязательно об этом!
- Обязательно напишем! – мы продолжили путь на вершину холма за тем самым обещанным сногсшибательным простором. Не обманул наш проводник. Есть он, простор этот. Лепота.
Такие они, Типиницы. Сюда бегут от города, за покоем и тишиной. И хоть сложно здесь – социальная неустроенность и отсутствие благ цивилизации, но люди сюда едут как на курорт. Потому что для измученных шумом и суетой лучшего места не найти. Здесь на Лазурном берегу Онежского озера голова приходит в порядок, а душа успокаивается.
Вечером нас ждала замечательная рыбалка. На видео Игорь Подгорный ловит щучку. Вечером мы ее закопитим вместе с окунями. Вкуснота! А еще вечером нас ждала баня. Мы с радостью отдали свои уставшие тела пару и теплу. Завтра нас ждали новые откытия и встречи.
Фото Игоря Подгорного
