Космос, Иваны, мать-змея. Заонежье обетованное. История шестнадцатая
Проект осуществлен туристической компанией «Золотое кольцо Карелии».
1 июля. Самое начало настоящего карельского лета. С утра пораньше мы мчим по пыльной проселочной дороге в сторону одного из столпов Заонежья – поселка Шуньга. Фактически – в обратном направлении. В обратном, да не совсем.
Из Великой Губы, где, как вы помните, мы остановились, решили коротким маршрутом (не по асфальту), вдоль озера Космозера, съездить на знаменитую ярмарку в Шуньгу. А потом этим же днем вернуться обратно, вдоль того же Космозера, но уже с другой его стороны. Там в лесу есть целебный родник, называется «Три Ивана». Мы непременно хотели посетить его.
Космозеро
Не одним Онежским озером, не одними Кижами живо Заонежье. Много раз в этом путешествии вспоминал творения Толкиена, его чудный мир Средиземья. Так и здесь: что ни деревня, что ни угол, что ни место – все со своей историей, со своей изюминкой, со своими колдунами, хоббитами, орками, лесными духами и преданиями.
Вот и озеро Космозеро – такое же. Узкое, как река, только без течения. Красивое, как коса девичья. 30 километров в длину, а в ширину едва ли больше километра. Эдакая иголка в стоге заонежского сена. И дорога вдоль него – того и гляди, всадники Рохана появятся или отряд эльфов с луками.
Деревянный град
Жительницу Космозера Валентину Сукотову в Заонежье знают все. И не только в нем. В Петрозаводске ее многие чиновники боятся. Она всегда в первых рядах борцов против всяких оптимизаций и прочей нечисти. «На благо родного Заонежья!», - любит повторять она. Сильная красивая заонежская женщина.
Мы не застали ее в Космозере, потому что уехала она как раз на ярмарку в Шуньгу. Общались потом по телефону. Но в главную достопримечательность деревни – церковь Александра Свирского постройки 1769 года – нас пустили. Величественный храм. Таких мощных немного в Заонежье осталось. Многие скукожились, а этот стоит, как гриб-боровик, крепко стоит, не сковырнуть.
- Здесь была еще одна церковь, - рассказывает потом уже Валентина Сукотова. – Церковь Успения Пресвятой Богородицы 1770 года и построенная позже колокольня – такой был ансамбль. Уцелела только церковь Александра Свирского. Второй, летний храм сгорел вместе с колокольней в 1942 году, в годы оккупации. Там столовая была, финны сожгли церковь случайно. Еще была часовня Воздвижения креста. В 1953 году была разобрана.
Кижский ансамбль – главный, без сомнения, в Заонежье. Но были, как видите, в глубине его и другие удивительные постройки и ансамбли. Когда-то дали мне посмотреть альбом со старинными фотографиями Заонежья. Многие снимки остались в памяти. Один из них – сказочный град Космозеро. В селе этом к XVIII веку насчитывалось около 90 дворов и почти 700 душ. По тем временам много. Сейчас здесь от силы 250 человек, большинство на зиму в города уезжает.
- А еще в Космозере жил знаменитый иконописец Иван Михеевич Абрамов, - продолжает Валентина Александровна. – Простой крестьянин. Но в литературе по иконописи есть такое понятие, как космозерская школа иконописи, которую он и создал. Такое оно наше село.
Шуньга
Мы попрощались с Космозером и устремились на ярмарку в Шуньгу. По пути остановились в той самой деревеньке Узкие. Узкое место, что и говорить. А вот и та самая часовня Космы и Дамиана – отреставрированная совсем недавно.
Еле согнали нашего фотографа Подгорного с нее. Засел там наверху со своим фотоаппаратом, как ворона с сыром.
- Игорь, поехали, ярмарка ждет.
- Кааррр, поехали…
Ярмарка ждала.
Шуньгская ярмарка сегодня, без сомнения, скорее дань традициям, нежели реальная торговая площадка. Более ста лет назад Шуньга считалась самым крупным и самым богатым населенным пунктом во всем Повенецком уезде. Именно через нее проходил торговый путь, связывающий Белое море и Новгород. Через Шуньгу велась торговля с центральной Россией, а также с восточными землями – от Вытегры до Коми.
На четыре крупнейшие ежегодные ярмарки в Шуньге приезжали купцы, промышленники и крестьяне со всего Русского Севера и центральной России. Нынешней ярмарке, конечно, далеко до тех поистине огромных масштабов. Тем не менее для жителей Заонежья она прекрасный повод всем вместе встретиться, пообщаться, повеселиться и вспомнить о былых традициях своего любимого поселка.
Да и нам было в радость в прекрасный солнечный денек погулять среди веселого народа, поесть шашлыка, послушать хор. После лесных похождений мы чувствовали себя как Робинзоны, вернувшиеся из скитаний к людям. Они, то есть люди, нас подозрительно радовали.
Кстати, вот и Валентина Александровна в народном костюме. Пообщались, договорились созвониться позже. Здесь же и полиция, и глава поселения, и весь, так сказать, местный бомонд в майках и трениках.
«Три Ивана»
- Заметили, что никаких металлоискателей, никаких заборов и охраны на этой ярмарке нет? - обратил я внимание товарищей, уже выезжая из Шуньги.
- Да, все как-то по-семейному что ли. Не добрался сюда наш городской маразм с массовыми мероприятиями, - соглашаются мои попутчики. Мы уже на другой стороне Космозеро, пошли, так сказать, на круг.
Кажма. Так себе деревенька по виду, но название вкусное, как утренняя каша на молоке да с маслицем.
Нам направо в леса. Год назад я уже был здесь. Дорогу помню. Тогда встретили здесь лисенка, который спокойно выбежал к людям, позировал и даже хлеб выпрашивал.
Поворачиваем в сторону родника «Три Ивана». Не так просто его найти. Направо, налево, налево, направо – так сразу и не понять. Но у меня координаты в навигаторе, так что едем. Дорога еще более лесная, нежели с той стороны озера. Сосновые боры со мхом, солнце играет солнечными зайчиками и тенями. Потом бездорожье, не каждый проедет.
Вот и «Три Ивана», он же «Иваны» - легендарный источник, который имеет и более обыденное название «Карасозерский родник», гидрологический памятник природы. Есть здесь озеро Карасозеро, а когда-то и деревня стояла. Нет больше деревни, а тропа к роднику не зарастает. Издревле все знают, что вода в роднике целебная. Помогает от язв и кожных болезней. В прошлом веке, в 1980-е годы, даже научные исследования проводили. Результаты радовали. В церковные праздники сюда крестный ход совершался.
Мы подходим к роднику, к маленькой часовенке, имитирующей стоявшую здесь же часовню Ивановскую. Видно, что ухаживают за этим местом.
Вода в роднике вкуснейшая, прозрачная, живая. Пьем, набираем бутылки, которые были с собой, умываемся. Хорошо, свежо. Третий раз здесь, третий раз необычное чувство прикосновения к чему-то святому. Словно воды живой попил и помолодел на несколько лет.
Знаю, что вернусь сюда еще раз обязательно. Повод есть. Забыл на дверце родника свою кепку. Никто ведь не возьмет? Правда?
- А почему «Три Ивана»? – Витя задает вполне ожидаемый вопрос.
А я и не знаю. Вспоминаю, что уже пытался найти ответ, да без толку. Нашел лишь легенду про Иванов, да и то – верить в нее или нет, подумаешь тысячу раз:
«В деревне Скуровской, как гласит легенда (самой деревни уже нет), лежит большой клад. А владеет им лембой - большое страшилище. Достать клад трудно: нужно для этого отыскать трех Иванов, которые были бы рождены в один день, крещены и именинники. Эти три Ивана должны перед Ивановым днем прийти на то место, где лежит клад, угостить лембоя свинцовыми орехами и три раза сказать: «Отдай наше царское именье!». Почему именно царское, никто не знает. Заповедь существует испокон веку. А слово «именье» подразумевает клад, богатство».
Причем здесь родник – не понятно, но легенда такая есть. Так что сами додумывайте, а если знаете другую версию, напишите мне, буду благодарен и обязательно поделюсь со всеми.
Рускеала заонежская
Но пора выбираться. Мы, как и хотели, решили в духе Толкиена завершить наше кольцо вокруг Космозера, став его властелинами. Чем дальше удалялись от родника в сторону Великой Губы, тем хуже становилась дорога. Вот и звери лесные стали появляться. Заяц замер впереди, мы притормозили и поймали его на мушку фотоаппарата. Пиф-паф.
- Останови здесь! – Игорь Подгорный чуть на ходу не выпрыгнул. – Вы видели?
- Что там такое? – пока мы с Витей задавали вопрос, Игорь уже умчал куда-то по дороге и скрылся в кустах, уходящих по склону.
- Трех Иванов что ли углядел? – впрочем, нам уже не до шуток. Вышли из машины и отправились искать беглеца. – Витя, ты слышишь? Вода журчит.
Действительно, потоки воды из мощного лесного ручья стекали под горку и ныряли куда-то. Мы прошли метров 50 по течению ручья и оказались на обрыве.
Внизу открылась потрясающая картина – то ли небольшая ламбушка, то ли карьер. Почти квадратный бассейн в каменном облачении. Камни-берега, как бусинки, рассыпались вокруг. И камыш с какой-то травой. Словно крутой лесной ландшафтный дизайнер поработал…
- Рускеала отдыхает….
- И не говори.
Ступенькой ниже сидел на камнях наш сбежавший фотограф.
- Вы это видели?! Это же шедевр природы. Рыбка плещется вон. Ну и ну!
Мы еще долго стояли над обрывом, все не могли глаз оторвать. То ли карьер здесь был какой, добывали что-то, то ли природа так поработала.
Селецкое
После этой ламбы дорога окончательно превратилась в лесную тропу, стали появляться пни и выкорчеванные деревья.
- Соловья-разбойника работа, насвистел тут, собака. Туда хоть едем? – мои попутчики начали уже волноваться. Я же все чаще смотрел в навигатор.
– Да, вроде бы, туда. Вырубки это лесные. Тут этих соловьев на каждом шагу.
Миновали несколько больших луж, проехали еще пару вырубок и нырнули на тропу-дорогу, поросшую травой с полчеловека высотой.
- Тут ведь еще часовня должна быть, - вспоминаю старый маршрут. – Вот и она!
Часовенка появилась как избушка Бабы Яги – из кустов выпрыгнула на нас, стоит такая: к лесу передом, к нам задом. Повернись что ли….
Все бурьяном поросло, все в траве. Все в каком-то страшном запустении. Несколько крестов могильных только из земли торчит. Был ли тут кто в этом году? Скорее всего, нет.
Мы пробираемся маленькими шажками, расчищая себе дорогу палками от травы и крапивы. Не зря опасались, Подгорный вышел нос к носу к здоровой гадюке. Она даже не поторопилась уползать с дороги, словно мать-кобра из «Маугли» охраняла это место. Пришлось обходить нам. Уф, мы в часовне...
- Это вы в деревню Селецкое заехали, - позже рассказала нам Валентина Сукотова. – Большая деревня когда-то была. Жизнь кипела. А часовня эта Троицы и Дмитрия Солунского. Думаю, что она единственная во всем Заонежье такая – двухпрестольная. Эти два престола – Троицы, второй – Дмитрия Шалунского. Такого, чтобы два покровителя у часовни было – я не знаю других примеров. Тем и уникальна. А людей отсюда всех в известное время выселили.
Людей выселили, а часовня осталась. Часовня и гадюка. Мы нашли на подоконнике документы на этот памятник. Оказывается, 1753 года постройки – 265 лет. 265! И мы тут такие, козявочки, что-то там пишем, снимаем, изучаем. Придет к ней эдак лет через 30 еще кто-то, посмеется она ему и продолжит умирать, как старый дуб какой.
Обратно ехали молча. Даже не заметили, как выскочили на трассу с лесных убитых троп. Гнетущее впечатление от упадка и былого величия. Большая мертвая деревня, от которой ничего не осталось. Ничего, кроме старой часовни, памятника в зарослях среди могил и змей. Когда-то государство выгнало жизнь отсюда, признав деревню неперспективной. Люди ушли, а могилы остались. Как на кладбище побывали.
Завтра нас ждала поездка еще в одну мертвую деревню – Вегоруксу. Она не такая, как Селецкое, туда еще приезжают люди. Некоторые даже живут. Но об этом в следующей, предпоследней, истории нашего цикла.
Фото Игоря Подгорного и автора
