Последними в результате любого государственного кризиса исчезают ломбарды. Если они пропадают, то от страны ждать нечего. К такому выводу пришел владелец знаменитого петрозаводского ломбарда, про который журналисты телекомпании «Ника» отправились снимать репортаж ровно 20 лет назад.

Итак, в центре города, в двух шагах от благополучного дома, который называют «Дворянское гнездо», расположился этот первый в городе ломбард. Открылся он в самом начале 90-х в лучших классических традициях всех ростовщиков — в подвале. Здешние заимодавцы и не скрывали, что цель у них была была корыстная, алчная. Директор предприятия В.А.Благодаров заявил: «Мы хотели честно и откровенно заработать. И думали, начитавшись литературы о шейлоках и прочих, которые дерут три шкуры с населения, что мы тут очень быстро заработаем очень много». А быстро только кошки родятся, резко ответило государство нашим заимодавцам. После чего ростовщики стали близко знакомиться с такими понятиями, как налоги, взятки, инфляция и ломбардный риск. «Сколько мы не обращались к государству, оно ничем нам за восемь лет не помогло, ни копейки не дало. Только постоянно драло», - жаловался директор. Драли пожарные, драли в милиции, а ведь до простого бомбоубежища, где расположился ломбард, ранее никому не было дела. Здесь сообща проживали блохи, комары, бомжи, грызуны и алкоголики. Помимо законной дани, ростовщики учитывали налоги с инфляции, а так как и то, и другое росло неотвратимо и малообъяснимо, то процент залога все рос. А срок выкупа — все уменьшался: «Мы вынуждены были за счет повышенного налогообложения 2,7% в сутки поставить — это гигантские деньги. То есть годовой процент — это порядка девятисот процентов в год». По мнению современных заимодавцев, прежним старушкам-процентщицам такое даже не снилось. При этом владелец ломбарда объяснил, что человек он внутри добрый и поступал бы гуманно, да страна не дает: «Мы хотели бы все это резко снизить. Если бы была хотя бы какая-то минимальная помощь от государства. Которому мы согласны «отстегивать» (извините за слово) еще, разговаривать с этим грабительским государством». Как ни странно, основная беда ломбарда — это отсутствие денег. Они растворялись в один миг. Ведь залоги почти никогда не выкупали. И на одного, вернувшего с процентами ссуду, как всегда приходилось двое-трое поджидающих. Все знают, что одна из самых малоизлечимых и сложных болезней — это бедность. Те, кто идут в ломбард, не знают, последний ли это раз:

- В месяц могу раза 3-4 прийти.

- Я вообще-то не хочу, но это так затягивает. Это единственное место, где я могу занять деньги.

Именно в ломбарде знали, чем дышит город — человеческие заботы, обманы, слезы, мольбы и проклятия. «Сейчас они несут последнее. Вот посмотрите: последний хрусталь, последние чашки, последние ложки. Был случай, когда уже люди предлагали сами себя заложить, жену, детей, кого угодно. Носили собак. Готовы были заложить коров. Но что нам делать с коровой?», - поражался директор. Процентщики отказывались от продуктов питания, хотя консервы им предлагали. В залог оставляли армянский коньяк. По истечение срока заимодавцы его выпили. Но в целом народ готов был и душу заложить: «Бывало такое, что зимой в 30-градусный мороз приходила дама, снимала шубу и убегала дальше в мини-юбке». Спасение, по мнению ростовщиков, одно: ломбарды при такой жизни все равно не исчезнут, а государство должно им помочь сократить процент. Но в Карелии этой практики не было. «Такое впечатление, что самое худшее, что есть в нашей стране, это наша Карелия. Раньше называлась «край непуганых идиотов», а теперь «край запуганных идиотов», - сокрушался директор, заметив, что его предприятие утонет последним: «Когда ломбард закроется, тогда я просто всем советую вооружаться и уходить в партизаны и сражаться с этой властью». Ну и последнее: часто ростовщиков не любят и презирают. Они же уверены, что все наше государство — один большой ломбард, где есть два-три заимодавца, а остальные канючат по жизни мизерную ссуду, которая не окупает и десятой доли залога.

Борьба за сохранение истории и за сохранение памяти важна даже тогда, и, может быть, тем более тогда, когда память эта и история невероятно тяжелы. В издательстве Петрозаводского государственного университета готовилась к выпуску книга Ивана Чухина «Карелия-37. Идеология и практика террора». К сожалению, трагическая кончина автора в 1997 году прервала его работу над книгой. Но как бы то ни было, уже в феврале ее собирались выпустить трехтысячным тиражом с предисловием журналиста и историка Валерия Верхоглядова и в оформлении художника Олега Чернякова. Автор книги, депутат Верховного Совета РФ и Государственной Думы первого созыва, председатель карельского общества «Мемориал» Иван Иванович Чухин, опираясь на документы, архивные и газетные материалы, свидетельства участников и очевидцев рассказал о страшных годах, выпавших на долю нашего Отечества. «Карелия-37» - не единственная книга Ивана Чухина о жертвах репрессий 30-х годов. Он один из первых привел бесчеловечную статистику строительства Беломорско-Балтийского канала и подготовил к изданию книгу «Соловецкий алфавит», посвященную узникам Соловецкого лагеря. В оформлении новой книги Олегом Черняковым был использован один из наскальных рисунков, сделанных заключенным лагеря на острове Большой Голец в Онежском озере. Ну а для самого автора этот труд был олицетворением нравственного возрождения и покаяния всего нашего общества, и каждого человека в отдельности. Именно в этом создатель книги видел начало исцеления.

Таким было 19 января ровно 20 лет назад. Отматывайте ленту памяти, вытащите из закромов разума — а что вы делали в этот день в 1999 году? Больше новостей из жизни Карелии 20-летней давности.

Фото: smolnews.ru