Согласно общероссийскому закону с мая 2000 года все тюрьмы и лагеря начали выпускать заключенных по амнистии, приуроченной к 55-летию Победы. По мнению тех, кто исполнял тогда закон, к амнистии были не готовы ни органы исполнения наказания, ни главы городов, куда направятся амнистированные, ни сами заключенные. Многие пророчили, что не пройдет и полугода, как выпущенные на свободу вновь вернутся в тюремные камеры.

В целом 1220 человек из Карелии выпускали по амнистии из мест не столь отдаленных. Распространялось помилование на осужденных от года до трех лет лишения свободы. В эту же категорию попали больные туберкулезом и инвалиды.

В самой идее амнистии исполнители не видели ничего дурного. Но принимая закон об амнистии, Госдума вероятно менее всего заботилась о воплощении своих гуманных идей в жизнь. Срок амнистии – с 27 мая по 27 ноября. За этот короткий период поток осужденных должен выйти на свободу, где им, прямо скажем, были не рады.

Финансирование закона об амнистии не было продумано абсолютно, начиная с элементарного паспорта и фотографии, а также железнодорожного билета. Управление исполнения наказаний не оплачивало эти услуги, его сотрудники и сами имели долги по зарплате с 1998 года. Поэтому чаще всего управление получало следующие сведения о своих выпущенных питомцах:

«Такая информация поступила, что урки, осужденные бродят по Сегеже, по Надвоицам, не могут никак выехать. У нас проблема еще с железной дорогой, пытаемся как-то наладить взаимоотношения»,

– докладывал на заседании правительства Карелии Владимир Трубкин, заместитель начальника УИН РК.

Проблемы билетов и документов – это только самое начало. Даже если заключенный сумел добраться до места назначения, перед ним вставали вопросы трудового и бытового устройства вне зоны. Согласно закону, эти проблемы решали главы местного самоуправления. Как показала встреча мэров с сотрудниками минюста и всевозможными органами милиции, главы местного самоуправления не в силах справиться с возложенными на них задачами: денег на строительство жилья не было, проблемы трудоустройства для более чем тысячи бывших зеков за полгода решить не мог никто. В результате половина амнистированных через короткий срок возвращалась к бывшим сокамерникам.

«Он просто залезет или в магазин, или в гараж, или в квартиру, произведет кражу»,

– обрисовал самый простой выход для амнистированных Александр Шаталин, глава Медвежьегорского района.

Амнистированный это сделает уже просто потому, что податься ему некуда. Предвидеть рецидивы могли все, кроме депутатов Госдумы, разрабатывавших закон. Ведь изначально рабочих мест для лиц из тюрем и лагерей проквотировано было 127 в каждом районе Карелии. Этого никак не могло хватить на всю армию амнистированных, 70% которых, кстати, не имели никакой специальности вообще. Заставить работодателя взять на производство неподготовленного осужденного, когда за воротами его производства этого места ждут сотни образованных и законопослушных граждан, невозможно.

Многие из освобожденных – это люди одинокие, потерявшие на воле жилье и родных. После таких вольных перипетий оставалось одно: снова зона.

«Мне кажется, это «освобождение» происходит не из-за того, что у нас думают о людях. А из-за того, что нет условий для их содержания»,

– честно признал Шаталин.

Ведь 60% минимальной потребности – именно такая законная формулировка действовала при финансировании мест лишения свободы. С этим были несогласны даже те, кто должен охранять общество от заключенных:

«Как можно понять – 60% минимальная потребность? Сами подумайте. Это значит, если человеку надо сегодня кушать на три рубля, то ему выделят 60% от этой суммы».

Так же лихо решались проблемы отопления, коммунальных услуг. Все СИЗО, КПЗ, тюрьмы и лагеря переполнены как минимум на треть. Поэтому нет ничего удивительного, что таким вот образом государство разгружало зону.

«Честно говоря, я противник амнистии, – признался заместитель начальника УИН РК Трубкин. – Хорошие институты, которые работают уже. Это институт условно-досрочного освобождения, институт помилования. И так далее. То есть люди, которые заслуживают освобождения, они могут вполне нормальным путем освободиться».

Нормальный путь, как всегда, не для нас. Та же тысяча заключенных малыми партиями и на протяжении длительного времени выпускалась бы менее болезненно для всех. В случае амнистии темпы ускорены, так как ситуация, при которой амнистированные продолжают содержаться в тюрьме после сроков помилования, считается антизаконной.

В результате милосердная на первый взгляд акция обернулась пресловутым «Холодным летом 53-го». Как для самих амнистированных, так и для мирного населения.

Были в Петрозаводске народные тропы, которые, кажется, существовали всегда. Одна из них – переход через железнодорожные пути между Пятым поселком и Первомайским проспектом. Сколько лет жители города использовали этот маршрут, столько же лет терпели неудобства.

Добраться из окраинного района до центра в небольшом нашем городе можно, не прибегая к услугам общественного транспорта. То есть пешком. Но при определенных условиях. Если на улице тепло. Если нет ограничений по времени. Если у тебя есть силы – и много-много других «если». В остальных случаях без троллейбуса или автобуса не обойтись.

Жители Пятого поселка напрямую к себе домой могли попасть исключительно на автобусе №5. Но ходил он редко. А потому были у них потаенные тропы. Они пользовались троллейбусом №3, а чтобы добраться до его остановки, им приходилось преодолевать железнодорожные пути. Переход через них устраивал далеко не всех. По многим причинам. Прежде всего гладкий путь граждан пересекали рельсы, по которым ежеминутно в том и другом направлении сновали поезда. Порой приходилось ждать более получаса, пока хоть на миг завершатся маневры составов по рельсам. И тогда молодые мамы с колясками, люди преклонного возраста форсировали железнодорожные пути:

«Когда едешь с коляской – невозможно проехать по рельсам».

«Не знаю, как молодые мамы с колясками проходят здесь. Это наказание! Опасный очень переход. И это еще сейчас короткие составы ходят. А раньше были длинные, и мы по 45 минут на морозе стояли и ждали»,

– поддержала ее старушка.

«У меня ребенок ходит в школу, я постоянно боюсь, как бы она не споткнулась. Зимой никогда этот переход не чистится. Вот эти ступеньки тоже. Безобразно, конечно!»

– это было единодушное мнение горожан.

Многие следовали данным маршрутом ежедневно. Специальности, которыми владели жители, далеко не железнодорожные. Но выход из положения простые смертные предлагали со знанием дела:

«Во всех городах мосты стоят».

«Под землей было бы удобнее переходить».

Путейщики поддерживали народный порыв:

«Легче мост сделать. Мне так кажется. Давно бы пора! Всего один переход здесь существует на такой большой станции».

Понятно, что по мановению волшебной палочки и мост не воздвигнуть, и подземный переход не вырыть. Как сегодня добираются жители Пятого поселка в центр? Что изменилось за 20 лет? Пишите в комментариях!

Таким было 5 августа ровно 20 лет назад. Отматывайте ленту памяти, вытащите из закромов разума – а что вы делали в этот день в 2000 году?

Больше новостей из жизни Карелии 20-летней давности здесь.