В краю белых лебедей. Заонежье обетованное. История вторая
Заонежье обетованное, или 1000 км по пересеченной местности. Журналистский проект об удивительном крае, полном тайн и загадок, его прошлом и настоящем. О людях, которые живут здесь и которые приехали сюда со всего света в поисках счастья и покоя. Проект осуществлен при поддержке туристической компании «Золотое кольцо Карелии». История первая ЗДЕСЬ.
- А почему Лебещина, а не Лебещино?
- А я почем знаю… Официально ЛебещинА, а кто-то говорит – ЛебещинО, - Антонина Петровна Романова, одна из немногих круглогодичных жителей Лебещины. Именно она приняла нашу экспедицию в своем большом доме. Она же стала для нас и проводником по здешним местам. Вместе с супругом Феликсом они единственные фермеры в деревне и одна из трех семей, проживающих здесь и зимой. Переехали сюда 20 лет назад, сбежав из Петрозаводска на природу.
Лебещина находится на полуострове Карнаволок в восьми километрах от одного из трех центров Заонежья – старинного села Толвуя (другие два – Шуньга и Великая Губа). Толвуя находится в северной части всего Заонежского полуострова. Это места проживания в основном русских, как и все Заонежье, к слову. Еще в конце XII века здесь появились новгородцы и так и осели здесь. В XVII веке здесь существовал Толвуйский погост, состоявший из 33 деревень. В самой высокой точке стоит церковь Святого Георгия 1878 года постройки.
Проезжая накануне вечером Толвую и двигаясь в Лебещину, мы миновали деревню Загубье, где расположен современный приход староверов. Известно Загубье еще и тем, что здесь в XIV веке родился один из основателей Соловецкого монастыря – преподобный Зосима. В 40 лет он постригся в монашество в соседнем Палеостровском монастыре, а позже отправился на Соловецкий остров.
Если честно, нашей главной целью были не Толвуя, не Загубье и не Лебещина. Мы стремились попасть как раз в Палеостровский Рождественский монастырь. Место это древнее, историческое и крайне любопытное. Находится монастырь на острове в шести километрах от Толвуи по воде. В рукописях упоминается с XIV века, хотя известно, что основан был на два века раньше.
Центр староверов, центр самосожжения за веру – место это с такой историей, от которой мурашки по коже. По разным данным, около 20 тысяч человек совершили акты самосожжения в этом монастыре за всю его историю с XVII века, когда начались церковные реформы. Нападения шведов, осада русскими правительственными войсками, беглые старообрядцы-раскольники, тысячи людских сожжений, колония для малолетних преступников в XX веке, финская оккупация, разрушение – все это история обители, стены которой до сих пор стоят на острове.
Сейчас здесь началась новая жизнь. Построен новый монастырь рядом со старым. Более десяти монахов – постоянные жители острова. Туристов в монастырь возят. Но, как говорит Антонина Петровна, большой радости от гостей здесь не испытывают, скорее, относятся с пониманием к их интересу.
Мы договорились, что с утра нас троих отвезут прямо на службу. Потом мы сможем поговорить с монахами и посетить старую обитель. Однако человек полагает, а господь располагает. Не первый день со стороны Палеострова дул ветер, злой, порывистый – палеостровец, как его здесь зовут. Вот и наш кормчий из местных отказался везти нас в обитель по барашкам. Опасно, сказал, утонуть можно. Ждали мы до обеда, но ветер не стихал. Не дал он нам прикоснуться к истории.
В итоге вместе с Антониной Петровной мы отправились на другую местную достопримечательность – песчаный пляж на правом берегу полуострова.
- Сюда приезжают купаться и отдыхать со всей округи, палатки стоят, красота, - показывает лебещинскую гордость наша проводница. – В этом году волонтеры собрали сотни мешков мусора, берег чистый, ухоженный теперь – ни стекол, ни банок, ни бутылок. Мы с Феликсом помогали вывозить этот мусор.
- Он привык к хлебу, избалован. Хочет, чтобы дали краюху, почесали. Домашний, - уже с добротой в голосе продолжает хозяйка.
- А почему все же Лебещина? Из-за лебедей? – не успокаиваемся мы.
- Да. Здесь раньше много их было. Очень много. Прилетали, учили молодежь, на крыло ставили. Красота неописуемая. Я как-то видела, как они свой клин собирают, тренируются. Не улетают, а именно учат. И вожак впереди. Редкое зрелище. А в этом году пар двадцать только прилетели. Раньше вся губа в лебедях была.
На самом мысу полуострова, куда мы так и не добрались, стоят очередные останки финских военных укреплений. Эхо войны…
Мы медленно возвращаемся обратно в Толвую. Проезжая мимо Лебещины, останавливаемся на дороге. Ее перекрыли коровы и бык.
- Сейчас я их прогоню, - говорит Антонина Петровна и прикрикивает быку из окна машины. – Ну-ка, Пират, уйди!
- Не надо, не прогоняйте, пускай, - мы открываем окна настежь, позволяя Пирату просунуть свой шершавый язык к нам.
Мы уезжали от Антонины Романовой в думах о лебедях. Вот так же и у людей. Много их раньше было здесь. Жили, учили, на крыло детей ставили, улетали, возвращались. А сегодня пусто. Красота вокруг и только 20 пар лебедей – словно напоминание о былых днях.
А еще думали о том, что гостили мы у семьи Романовых, а ехали мимо Толвуи, где, можно так сказать, начиналась история других Романовых – русских царей.
Но об этом в следующей истории. В ней же о том, что за камень такой шунгит, почему даже начальник карьера говорит о нем, как о волшебном. Мы двигались в сторону единственного в мире промышленного предприятия по добыче шунгита.
Фото Игоря Подгорного (кроме фото Палеостровского монастыря).
