Текст: Ольга Малышева, фото: Михаил Федоров и из архива редакции

Нынешнее лето стало сороковым, во время которого ученый-археолог Анатолий Павлович Журавлев провел свой традиционный симпозиум. В нем принимали участие те, кто побывал в заонежской Пегреме, — крае не только удивительно красивом, но и богатом археологическими и природными памятниками. Именно здесь ученый сделал большинство своих открытий.

Как приходит прозрение

В 1963 году руководитель археологической практики студентов ПетрГУ Анатолий Журавлев при раскопках стоянки Вигайнаволок обнаружил многочисленные фрагменты глиняных сосудов. Обычно археологи находят единичные черепки — три-четыре — все, что сохранилось, спустя тысячелетия. В Пегреме же он раскопал десятки жилищ, в которых сосуды упали, да так и лежали, покрытые землей. Ему пришла идея склеить их.

«Древние люди делали керамику на земле, на песке, сосуды были круглодонные. Мы склеили черепки, то, что получилось, перевернули вверх дном и поставили на какую-то плоскую поверхность. Я посмотрел на эту керамику сверху и увидел круги... » — рассказывает ученый.

Практиканты тщательно срисовали орнаменты, отмерив линейкой расстояния от одного ромбика до другого, от одной линии до другой. Получились развертки сосудов. Их он назвал мандалами — архетипичными символами вселенской гармонии.

 

 

Вообще-то о древних орнаментах написаны тысячи трудов, защищены десятки диссертаций, но они в основном сводятся к составлению таблиц элементов узоров и к попытке классифицировать орнаментальные композиции...

Он понял, что нужен другой взгляд: каждый элемент мандалы не случаен, он имеет смысл. Линии, фигypы, цвeт мандалы можно изучить и читать как текст, но только археологическими методами эта проблема не решается.

 

Ученый-археолог ознакомился с трудами американского психотерапевта Джоанны Келлогг, которая, изучая воздействие применяемых в психотерапии мандал на человека, систематизировала символы в зависимости от того, как они влияют на людей. Анатолий Павлович признался, как по мере погружения в тему, он понял, что нет правил, которые позволили бы отнести определенную форму к определенному смыслу. И, тем не менее, анализ нового материала приближал его к пониманию этого феномена .

«Надо постараться поставить себя на место древнего человека, ведь эти мальчики и девочки очень внимательно вглядывались в небо — там боги, там надо искать ответы, а больше негде. Они ощущали свою связь с космосом, наблюдали звезды часами и видели, как они играют и создают огромное количество узоров — вихри, стрелы. Это зрелище непонятное и завораживающее. Небесные узоры древние люди воспроизводили в мандалах. «Рисовали», по-видимому, все, каждый хотел найти свою мандалу — гармонию в жизни, установить связь с богами. Любопытно, что я тоже нашел свою, она меня зацепила. Ей 4200 лет. Кто ее делал, с небес снимая узоры, видимо, обладал такой же энергетикой, как и я. И это передалось мне в реальную жизнь — я начал сочинять стихи, они сами льются. Уже боюсь смотреть на мандалу,» — рассказал Анатолий Павлович.

Чтобы разгадать — надо наблюдать

Начинал он эту работу, не имея ни учителей, ни наставников, но, как говорит, сам материал являлся прекрасным проводником. Он вел от разгадки одной тайны к другой и давал постоянную возможность творческого поиска.

Минувшим же летом, по его словам, вообще случилось чудо. Он греб на лодке к пегремскому берегу. Небо было покрыто тоненькими облаками, как марлей. Солнце проглядывало через этот покров, и вдруг пошел дождь. Очень крупные капли падали очень редко, видно было, как солнце играло в них. Он посмотрел вверх: эти солнечные рисунки в каплях отразились на марле неба. Оно расцветилось, заиграло отраженными лучами. На земле же упавшие дождинки продолжали сверкать.

Такого никогда не видел, хотя за свою жизнь успел побывать во многих местах, — признается Анатолий Павлович. — Я закричал людям на берегу, питерцам и москвичам, которые приехали на симпозиум: «Смотрите, смотрите, что делается на небесах!

Они застыли: небо все в узорах — не понимают, что происходит:

— Вот это да, что-то будет...

— Ничего не будет. Небо дарит нам радость жизни и красоту!

Такие дожди очень редкие, но случались и шесть тысяч лет назад. Древние люди, наблюдая подобное чудо природы, думали то же, что и я: небо дает радость жизни. Мы видели эту ямочную керамику, но не знали, как она появилась. Теперь тайна возникновения мандал Пегремы раскрылась.

И сверкающий дождь, пролившийся на землю, открыл мне общий закон мандал — все едино: космос, небо, человек. По нему развивается вся Вселенная. Я пишу о мандалах давно — и не ошибся».

От разбитой керамики — к землетрясению

На раскопках древних жилищ в Пегреме он не только обнаружил большое количество осколков, но и заметил, что все сосуды сброшены в одну сторону. Почему? Очень похоже на последствия давно случившегося землетрясения.

Коллеги подняли его на смех: «Карелия находится на прочном гранитном щите, землетрясение здесь невозможно».

Тогда он поехал в Геологический институт РАН в Москву, где как раз сейсмологи проводили симпозиум, записался на выступление. Планерное заседание началось с вопроса председателя:

— Есть ли в зале Журавлев?

— Есть, — поднялся он.

— Мы получили письмо из вашего Научного центра, я, с вашего разрешения, его прочту.

Коллеги писали, что Журавлев никакой не сейсмолог, никто его в Москву не направлял, потому и слова ему давать не следует.

— Что вы на это скажете?

Анатолий Павлович повернулся к залу: «Есть ли среди присутствующих не сейсмологи?»

Поднялось много рук.

«Вот видите, у нас много вопросов, которые требуют участия специалистов разных наук», - сказал ученый.

Слово ему дали, и доклад его вызвал такой интерес, что через некоторое время в Пегрему приехали ученые-сейсмологи из радиоуглеродной лаборатории Тартуского университета, приезжали геологи из Москвы и Санкт-Петербурга, КНЦ РАН.

 

 

Они обнаружили на территории Заонежского полуострова объекты, относящиеся к трем периодам палеоземлетрясений. Так, эпицентр первого, случившегося семь тысяч лет назад, находится на территории губы Святуха. Об этом свидетельствуют огромные прямоугольные валуны на берегу. Второе случилось 4200 лет назад, оно разрушило три поселения (Пегрема I, Пегрема III и Пегрема VII). При их исследовании был открыт новый векторно-графический метод изучения землетрясений. Третье произошло в первом тысячелетии, в результате чего в Уницкой губе появились острова Башмак, Колгостров и Щелейный. Последствием сейсмического взрыва стали разломы и щели в скалах. Огромные камни лежат большой кучей, видны входы и выходы из этого нагромождения.

Открывает тот, кто готов это сделать

Заметили? Важной особенностью исследований Журавлева является комплексность. Разбившиеся «горшки» помогли сделать в Пегреме уникальные научные открытия, во многом перевернувшие представления о развитии цивилизации. Кажется, все произошло случайно, но открытия идут к тому, кто к ним готов.

 

 

Звонковый камень на Колгострове известен давно. Этот валун длиной полтора метра имеет трещину в верхней части. Она образует резонирующую полость. Если ударять по камню небольшим булыжником, то можно извлекать звуки. С подачи Журавлева этим валуном заинтересовались специалисты петрозаводской консерватории. Изучив мелодичные свойства Звонкового камня, музыканты выдвинули гипотезу, что его вполне можно было использовать в качестве самозвучащего инструмента — литофона. Выходит, древние люди, следы которых найдены на этом острове, могли сочинять музыку.

Еще одно удивительное открытие Журавлева в Пегреме — древнейший центр по обработке самородной меди в эпоху энеолита. Интересно, что у древних саамов, живших здесь, медные изделия встречаются наряду с каменными, но их гораздо меньше. Казалось бы, металлические инструменты должны были быстро вытеснить менее эффективные. Почему же прогресс шел медленно? Анатолий Павлович высказал предположение, что древние саамы накладывали табу на добычу меди, считая, что плавка руды возмущает природные стихии, с которыми они хотели жить в согласии. Так они замедлили прогресс, остановили у себя историческое время. Вот она — сила идеологии.

Самый древний храм Заонежья

В сухое лето 1988 года в Пегреме случился лесной пожар. Когда Анатолий Павлович оглядел выгоревшее пространство, то увидел валуны, похожие на лягушку, утку, тетерку, и вокруг каждого – кладка из камней. «Поляна идолов!» — он буквально прочувствовал ее.

 

 

Журавлев начал раскопки, пытаясь увидеть святилище глазами людей энеолита, угадать его сакральный смысл, систематизировать увиденное.

Большой камень, а на нем два сверху — как грудь женщины, матери… А это «врата рая», «подиум девственниц»… Названия рождались сами собой. Эти камни, композиции из них, конечно же, посвящены культу женщины-продолжательницы рода, это древний храм, и здесь саамы совершали обряды.

Конечно, точно расшифровать древние знаки невозможно: ключ затерялся где-то в веках. Но предположения Журавлева имеют под собой основу. Почитание женщины —продолжательницы рода — архетип, который встречается у многих народов.

 

 

Как утверждал философ и поэт Юрий Линник, Анатолий Павлович Журавлев человек необычный: «Досконально точный ученый-аналитик сочетается в нем с романтическим по своему складу поэтом… Он чуток к архетипам. Поэтому я доверяю его построениям, расчеты и озарения поверяют друг друга».

«Все открытия уже сделаны...»

Правда, доскональное научное изучение материала и поэтическое наитие Журавлева академические археологи не принимают, считая, что он слишком далеко ушел от устоявшихся стандартов. Одни обвиняют в излишней беллетристичности, другие не готовы принимать новые идеи, третьи вообще его всерьез не воспринимают.

«Я пришел в Институт археологии в Москве со своим открытием, а мне: «Все открытия уже сделаны», — рассказывает Анатолий Павлович. – Значит, вам надо идти в ассенизаторы, раз все открытия сделаны. Чего вы сидите-то тут?», — не нашел я общего языка.

 «Мы работаем, значит, будут открытия. Это же наука. Вам не нравятся мои предположения и выводы — вы обижаетесь. Нельзя в науке обижаться, на то она и наука, здесь должна быть дискуссия. Я рад всегда услышать другие мнения, в том числе и противоположные. Потом все лишнее выветрится, ведь в любой науке со временем начинают угасать одни ветви, появляются и развиваются другие. Наука — это не ученая степень: получил ее — и стал обладателем истины в последней инстанции, диктуешь, как должно быть. В науке нужен не диктат, а только диалог», - продолжил он.

Диалог он, правда, ведет пока только с собой, комплексно подходя к проблемам археологии, да и жизни. Это одна из отличительных особенностей мышления Анатолия Журавлева, которая и дает поразительные результаты.

О чем мечтает Ной Диоген Сизифович

И тем не менее сам себя Журавлев называет Пегремским Ноем Диогеном Сизифовичем. С фамилией все ясно, с Ноем понятно — плывет один в ковчеге, продолжатель рода, то есть дела человеческого. С Диогеном, если учесть, что все лето он живет в палатке, тоже ясно, а вот отчество Сизифович как-то звучит печально…

 

 

— Да, все, что я делаю, никому не нужно, по крайней мере, я обращался за поддержкой в какие-то госструктуры, но ничего не получил. Выиграл два гранта по полмиллиона, но они по пути затерялись и до меня не дошли.

Я решил: надо просто заниматься своим делом, ворочать камни, как Сизиф. Но для меня это — не напрасный труд.

У меня появились единомышленники: создано научно-археологическое общество «Пегрема», разработаны экскурсии по археологическому музею, маршруты по побережью и островам.

Сам же я понял, что важнее всего жить в гармонии с природой. Именно так жили древние люди, наблюдая небо, где боги, движение звезд, - сказал ученый.

— Только люди, кажется, утратили способность находить гармоничные решения.

— Это не удивительно. Миллионы лет мы живем в неандертальско-совковой вихреобразной мандале мышления, ведь неандертальцы жили в «коммунизме», мы решили его повторить и пришли в тупик. Что видим на Земле: войны, конфликты, борьбу за власть, воровство, коррупцию — ничего нового, мы крутимся по кругу. Эта мандала мышления исчерпала свои возможности. И науки нет настоящей, академическая повторяет то, что было сказано сто лет назад гениальными Равдоникасом, Линевским. Но время-то идет. Я дружил с Александром Михайловичем Линевским (так давно живу), его заслуга ведь не в том, что он раскопал, хотя это очень важно, а в том, что у него были идеи! Ученому надо мыслить, а не повторять за кем-либо, двигаться вперед.

Единственный выход — это переход на новую, вселенско-образную, стрелообразную мандалу, по законам которой мыслят боги, развивается Вселенная. Это не просто, потребуются время.

— А сколько времени надо, чтобы научить думать как боги?

— Полмиллиона лет.

— Ого! Почему так много?

— Потому что не дозрели, как яблочки.

— Если во всем мандала виновата, если ждать гармоничной и радостной жизни полмиллиона лет, то зачем сегодня быть честным и порядочным?

—Для того, чтобы быть завтра. Чтобы возноситься мыслями вверх, быть в гармонии с миром, а не лежать в грязи и видеть в жизни только мрак. Мир гораздо интереснее. Я вижу и знаю, куда идти: надо жить, радоваться жизни, раз она нам дана Богом.