Текст, фото: Антонина Кябелева

2 сентября 2024 года в Петрозаводском городском суде продолжилось рассмотрение уголовного дела, возбужденного в отношении известной карельской фермерши из Олонецкого района Ираиды Шалак. Она обвиняется в мошенничестве, ей вменяют пять преступлений по этой статье. По версии гособвинения, Шалак помогала гражданам получать от карельского Минсельхоза крупные денежные гранты, которые затем использовала по своему усмотрению.

Судебный процесс, к которому одно время было приковано общественное внимание, тянется больше двух лет – с июня 2022 года. За это время интерес к нему снизился почти до нулевой отметки. Особенно на фоне возбуждения уголовного дела и заключения под стражу экс-министра сельского и рыбного хозяйства Карелии Владимира Лабинова. Тем не менее последнее заседание по делу Шалак оказалось любопытным с точки зрения того, как внутри министерства было организовано выделение денег начинающим фермерам и как затем контролировали использование грантов.

В качестве свидетеля в суде был допрошен бывший сотрудник Минсельхоза Сергей Варченя, который трудился в министерстве с 2016 по 2019 год. Именно Варченя участвовал в выездных проверках и контролировал, на какие цели были использованы деньги грантов. Он подробно рассказал о своей работе в министерстве, о том, как принимал заявления и документы от фермеров, каким образом происходил отбор претендентов и как затем в министерстве контролировали освоение денег.

Вспоминая о своей работе на государственный службе, свидетель временами впадал в плохо объяснимый пафос:

«Работа чиновников в чем заключается? Служить народу. Собственно, мы этим и занимались, помогали людям».

По его словам, все деньги, которые были выделены министерству на развитие фермерства, благополучно осваивались:

«Мы были заинтересованы, чтобы республика процветала».

В суд было представлено несколько актов выездных проверок, которые провел Сергей Варченя. Выяснения подробностей этих проверок и стали самым интересным моментом допроса. Акты были датированы одной датой. В одном из актов было зафиксировано, что фермер приобрел 27 тонн картофеля, во втором документе речь шла о 30 тоннах семян картофеля, которые принадлежали другому фермеру. Картофель находился в одном и том же хранилище. Кому принадлежит овощехранилище, свидетель сказать не смог.

Прокурор Татьяна Дубейковская поинтересовалась, как сотрудник министерства определял объемы?

«Уж прикинуть, там условно 27 тонн или одна, можно и на глаз, и померить той же самой рулеткой… Кучи разные, один фермер от другого отличается»,

– заметил свидетель.

Дубейковская спросила, как конкретно мерил проверяющий: на глаз, рулеткой или верил словам фермеров? Она уточнила, может ли на глаз свидетель определить, сколько тонн – 27 или 30 находится перед его взором. «Можно померить рулеткой», – сказал Варченя.

– Вы мерили рулеткой?

– Конечно, – заверил свидетель.

Он добавил, что эти цифры были указаны в бизнес-планах фермеров:

«Именно эта цифра и фигурировала. Вот и все».

Судья Татьяна Петина тоже заинтересовалась подсчетами свидетеля.

– Я посчитал объем кучи и спросил растениевода, возможно такое или нет, – сказал Сергей Варченя.

– У какого растениевода вы спрашивали? – продолжила судья.

Свидетель сообщил, что в отделе министерства есть специалисты, способные ответить на этот вопрос.

Тогда возник следующий вопрос: где составлялись акты проверки? Сергей Варченя рассказал, что на место уже приезжал с готовыми актами проверки. По его словам, он предварительно интересовался, смогут ли фермеры показать ему нужные объемы и заносил эти цифры в акты проверки.

Татьяна Петина вновь задала вопрос: как свидетель, отправляясь на проверку с уже готовыми актами, без участия растениевода на месте определял, соответствуют ли представленные объемы картофеля заявленным цифрам?

«У меня уже голова болит»,

– пожаловался свидетель.

Сергей Варченя настаивал, что измерял кучи и после этого звонил растениеводу.

В ходе судебного заседания были прослушаны записи телефонных разговоров между Варченей и Ираидой Шалак. Судя по ним, между сотрудником министерства и фермером сложились доверительные отношения. В одном из разговоров Варченя напоминает, что «по своим фермерам» нужно направить уведомление, а также не забыть устроить в фермерские хозяйства «по работнику».

«Есть у меня двадцать человек, хоть любого можно взять на работу»,

– ответила Ираида Шалак.

Она посетовала, что после этого фермеров «надо тащить, чтобы зарегистрировать работодателями».

В суде свидетель пояснил, что фермерам нужно было направить в министерство уведомления, подтверждающие, что они получили деньги грантов. Почему Сергей Варченя обращался к Шалак, а не к фермерам? По его словам, ему было «физически легче» попросить Ираиду Шалак, чем обзванивать всех фермеров и грузить их отчетами. Свои отношения с Шалак свидетель сравнил с «родительской опекой». Дескать, когда детям задают на летние каникулы прочитать определенные книги, внимательный родитель должен напомнить им про школьное задание.

Конечно, после подобного рода свидетельских показаний возникает впечатление, что фермеры, которых «вела» Ираида Шалак, в министерстве были на особом положении. Как минимум, им была обеспечена «родительская опека». Была ли столь же теплой опека других фермеров, осталось за рамками судебного процесса. Следующее заседание намечено на 9 сентября.