Текст и фото: Георгий Чентемиров

Если изучить изрезанную береговую линию Сортавалы на спутниковой карте, в полукилометре от пристани можно увидеть точку – несколько судов, пришвартованных друг к другу. Они стоят возле небольшой косы, врезающейся в озеро на сотню метров. Вблизи производят удручающее впечатление: обычные ржавые суденышки, а одно из них еще и частично затоплено. Удивительно, однако, вовсе не это. На одном из судов уже много лет живет пожилой человек. И его это, похоже, вполне устраивает.

Леонид Маркварт, по его словам, приехал в Сортавалу еще много лет назад – в начале девяностых. Он занимался водными пассажирскими перевозками – как и у себя на родине, в Эстонии.

– Я как главный инженер открыл скоростную линию «Таллин–Хельсинки». (Очевидно, речь идет о паромах, курсирующих между двумя столицами. – Авт.). Но с развалом Советского Союза началось такое, что ой. Пришлось оттуда удирать. Пригнал сюда свой теплоход, чтобы работать здесь, – вспоминает пожилой мужчина.

Пока мы разговариваем, Леонид решает подобраться поближе – у него плохой слух. Для этого мужчина использует самодельный плот из пустых бочек. «Мне подано такси», – шутит он. Плотиком он пользуется регулярно: «Надо же иногда на берег вылезать».

Теплоход Маркварта назывался «Ласточка». Он относился к судам типа «Восход» – уменьшенная копия «метеоров» на подводных крыльях. Двойник «Ласточки», оставшийся от предпринимательских времен, до сих пор пришвартован здесь же.

– Я организовал здесь настоящую европейскую скоростную пассажирскую линию: «Сортавала–Валаам». Возил туристов. В 1998-м «Ласточка» не выдержала конкурентной борьбы и сгорела. Но мы тогда уже были вполне боеспособны и купили «метеоры». А со временем и монастырь купил себе четыре «метеора», и нам стало некуда деваться. Наша фирма перестала существовать.

Маленькое судно – Леонид называет его «паразитом» – утонуло в 2015 году. С тех пор Маркварт пытается поднять его. А живет на соседнем судне, которое он купил в 1999 году.

Судя по базе данных «Seldon», Леонид Маркварт действительно занимался водным бизнесом. Так, он был соучредителем и генеральным директором действующей до сих пор судоходной компании «Лемарк Марин». Да и сейчас владеет и управляет некоей ООО «Лемарк». Более того: Маркварт был директором фирмы, которой владел Валаамский монастырь. В общем, серьезный коммерсант.

Леонид не всегда жил на корабле. У него была квартира в деревянном доме, но в 2005 году она сгорела. По словам пенсионера, жилье как погорельцу ему не предоставили. Пришлось перебираться на судно.

– Вот я стал на нем жить. Последний раз писал требование выделить мне квартиру еще в 2018 году, а потом плюнул на это дело, – рассказывает Маркварт.

Это не единственная его претензия к властям. Леонид говорит, что во время войны его семья попала в концлагерь, располагавшийся на территории Эстонии. Он тогда был совсем маленьким ребенком. Однако власти не дают ему статуса малолетнего узника концлагерей, и это его очень сильно злит.

– Очень отвратительно отнеслись. Все мои родные братья и сестра имеют удостоверения, а я – нет. Собираюсь писать по этому поводу Путину. Они там, наверное, плохо понимают, что происходило в концлагерях.

Пожилой мужчина утверждает, что его периодически пытаются выгнать с насиженного места.

– Некоторые собственники считают это место причалом, – говорит он, указывая на торчащие из воды обломанные сваи. – Значит, к ним привязываться нельзя.

Корреспондент поинтересовался, как ему живется на корабле.

– Я живу нормально, – отрезал мужчина. – Нормально живу, нормально готовлю пищу…

Маркварт утверждает, что получает пенсию, но всю ее отдает семье, живущей в Таллине. На вопрос о том, как же тогда он существует, Леонид с улыбкой отвечает: «Живу на средства от собственных доходов».

– Дважды мне тут красиво помогли. В одном случае я знаю, кто именно, а в другом – так и не догадался. Привезли тут ящик рыбных консервов и оставили на берегу. Я смотрю, стоит ящик день, стоит два… Заглянул, а там консервы.

Мэр Сортавалы Сергей Крупин сообщил корреспонденту «ПТЗ говорит», что о водном отшельнике хорошо знает.

– Мы пытались выяснить, как он живет, как отапливает помещение и так далее. Он не стал давать пояснений. Я знаю, что он производит заготовку дров, у него там есть буржуйка. Иногда подключает кабель освещения с пилорамы. Знаю также, что неоднократно пытались выкупить его судно, обменять на жилье, но безуспешно. На все вопросы он отвечал только, что не будет продавать. Это его судно, и я считаю, что он находится там на совершенно законных основаниях.

Крупин также сказал, что не в курсе истории со сгоревшей квартирой.

– Ни одного письма, ни одной жалобы за пять лет работы мне не поступало, – сказал мэр и подчеркнул, что неоднократно пытался найти контакт с Марквартом.

В момент визита журналиста Леонид беседовал с местным жителем, который гулял со собакой по берегу. На вопрос о том, есть ли у него в Сортавале друзья, отшельник толком не ответил. Сказал лишь, что недавно в Петрозаводске погиб его старый товарищ. Зато о родных рассказал охотно.

– С дочкой разговариваю каждый день, с внучкой – через день. А с женой созваниваемся дважды в неделю. Есть у меня «WatsApp»; знаете, что это такое?

Леонид иногда ездит к родственникам в Таллин. На вопрос о том, почему он не переберется к ним насовсем, пенсионер отвечает просто: «Это мой смысл жизни и мой образ жизни».

– Я в 1956 году в первый раз вступил на палубу нормального парохода. И с тех пор не расстаюсь с водным транспортом.

Оба судна, по словам мужчины, исправны и на ходу. Он их сам поддерживает в рабочем состоянии, ремонтирует. Но по озеру суда не ходят.

– Если бы можно было на них зарабатывать, поверьте, я бы зарабатывал, – улыбается пенсионер. – Значит, нельзя. Путешествовать тоже не получается: для этого нужны деньги. Солярка знаете сколько стоит? А расход – 200 литров в час.

Корреспондент спросил, почему бы эти суда не продать и не купить себе нормальное жилье.

– А каким образом я в своей квартире буду поддерживать свой образ жизни? – иронично ответил мужчина.