Текст, фото: Антонина Кябелева

Деревня Керисюрья Питкярантского района расположена в 33 километрах от Питкяранты. Когда-то это была вполне благополучная деревня с магазинами, отделением банка, воскресными школами. Здесь находилось отделение Аграрного союза. В 1933 году местные жители даже основали кооператив.

После Второй мировой войны жизнь в Керисюрье покатилась по наклонной. И, кажется, докатилась до полной безысходности. Сейчас здесь живет около 50 человек.

«В деревне Керисюрья Питкярантского района нет воды вообще на зиму. Единственный колодец высох, в деревне одни пенсионеры, как им жить всю зиму, что пить, как готовить еду, как стирать и мыться? Подвоза воды нет, несколько раз заказывали воду, которая стоит очень дорого. Пока водовозка доехала до конца поселка, воды в ней не осталось, так как в начале деревни люди запаслись водой в больших количествах. Моя бабушка после инсульта и отец, который ухаживает за ней, не в силах носить воду из родника, который находится за полями под горой через сугробы. Должно же быть решение какое-то для деревни!»

- такое обращение, больше похожее на крик о помощи, было направлено депутату ЗС РК Эмилии Слабуновой.

 

Слабунова направила запрос в администрацию Питкяранского округа, пытаясь выяснить, что же происходит в деревне. Из питкярантской администрации сообщили, что в Керисюрье отсутствует централизованная система водоснабжения.

«Услуги по подвозу воды могут быть организованы силами Муниципального унитарного предприятия ЖКХ «Дом»,

- добавили в своем ответе представители муниципальной власти и даже дали адресок, куда следует обращаться. То, что организация водоснабжения в населенных пунктах – задача местной власти, в Питкярантском округе, похоже, запамятовали. Судя по ответу, там не считают это своей обязанностью.         

В апреле мне удалось побывать Керисюрье и встретиться с местными жителями. В поселке раньше было несколько колодцев и колонка с насосом, подающим родниковую воду. Сейчас вместо колонки стоит сарайчик с наглухо закрытой дверью. В 2009 году насос перегорел, и колонку прикрыли.

 

С тех пор, рассказала Елена Викторовна, несмотря на многочисленные просьбы восстановить источник водоснабжения, в администрации отвечают отказом:

«Сначала у них была отговорка, что якобы они делали анализ родниковой воды, и он их не устроил».

Елена Викторовна недоумевает: в колонке была проточная вода, а оставшиеся колодцы представляют намного большую опасность для здоровья, так как туда постоянно попадает мусор.

«Вода там тухлая круглый год»,

- вмешалась другая жительница деревни Валентина Николаевна.

Местные жители рассказали, что в прошлом году колодцы высохли. Местная администрация пообещала организовать подвоз воды.

«Стоит три тысячи рублей, а вода там вонючая, пить ее невозможно»,

- пожаловалась Елена Викторовна.

Для того чтобы приехала машина с водой, гражданам предложили скинуться и заплатить три тысячи рублей за доставку.

Люди вынуждены ходить на дальний родник. Правда, обратно приходится идти в гору, и пожилым людям просто не под силу таскать тяжелые емкости с водой.  

 

Граждане показали колодец, где в апреле еще была вода. Летом, утверждают местные жители, ее не будет. Колодец оказался очень глубокий. Каждый приходит со своей веревкой и ведром:

«У нас было общее ведро. Но как-то водитель лесовоза использовал его и бросил в колодец с остатками солярки. Ждали, пока колодец очистится».

Граждане сами отремонтировали подступы к колодцу, набив около него доски.

«Не дай Бог, перекинется с полей огонь. У нас все сгорит. Спасутся только те, у кого есть машина. Мы даже убежать не успеем. У нас ни одного пожарного колодца нет. У бабушки Вали дом загорелся. Приехали две машины, ничего не могли сделать. Полдома сгорело, пока из Питкяранты третья машина не приехала», - перебивая друг друга, говорили люди.    

«Кинули деревню на произвол судьбы»,

- с горечью заметила еще одна женщина преклонного возраста.

 

- Магазин у вас работает? – поинтересовалась я.

- Нет, давно закрыли, - хором ответили граждане.

- А что-нибудь у вас работает?

- Ничего. Один раз в неделю приезжает автолавка.

Если нет личного автотранспорта, то доехать до Ляскеля стоит 500 рублей. Скорая приезжает из Питкяранты. Одна из женщин пожаловалась, что недавно ждала машину скорой помощи целый час.

Школьный автобус до Керисюрьи не доезжает. Дети должны один километр идти пешком до федеральной трассы, где есть остановка.   

Зимой, рассказали люди, жить страшновато. Бывает, волки заходят в деревню. Жители деревни три года назад скинулись на организацию уличного освещения, но даже это не помогло. Деньги лежат мертвым грузом, не желая материализоваться в фонари.

Еще одна проблема – разваливающиеся дома.

«Дома давно сгнили. У меня дом 1957 года постройки, потолки рушатся, полы проваливаются. Я вызывала комиссию, но муниципальную квартиру аварийной не признали»,

- рассказала жительница деревни.

Лидия, воспитывающая двух дочек, прописана в развалившемся муниципальном доме в Керисюрье на улице Полевая. Муж был мобилизован на СВО. Она вынуждена снимать жилье в соседнем поселке.

Дом больше похож на перекошенный старый сарай без дверей и с пустыми глазницами окон. Жить там невозможно. Больше всего Лидию возмущает, что за эту лачугу выставляют счета.

 

Женщина рассказала, что пыталась добиться, чтобы дом признали аварийным. По ее словам, в администрации требуют, чтобы она сама занималась экспертизой и, соответственно, оплачивала ее. Лидия призналась, что после разговора с чиновниками у нее опустились руки.

Обычно в конце своих статей я пытаюсь подвести какие-то итоги, сделать выводы, высветить главную проблему. После командировки по деревням и селам Питкяранского района я долго не могла вернуть внутреннее равновесие. То, что я увидела, это даже не прошлый век. Тогда, судя по историческим свидетельствам, в Керисюрье жили несравнимо лучше. Сейчас в деревне полная разруха. Колонка не работает, магазина нет, уличное освещение отсутствует, дети в поисках образования топают пешком до федеральной трассы, дома разваливаются на глазах у беспомощных стариков. Но самое страшное, что у людей, которые еще здесь живут, похоже, не осталось даже надежды…