Депутат Госдумы Оксана Пушкина в интервью Anews рассказала о своем отношении к инициативам запретить аборты в России, «популярности» вышедшего из тюрьмы «скопинского маньяка» Виктора Мохова, а также  о законе о домашнем насилии и своём участии в выборах в Госдуму.

«Оксана, ты оппозиционно звучишь!»

— «Единая Россия» отказалась поддерживать ваше выдвижение в округе, от которого вы были избраны ранее. Почему это произошло?

— Мне сложно сказать, почему ставка сделана не на меня, а на другого человека. Причины такого решения мне по-прежнему никто не объяснил, поэтому остаётся только догадываться. Рискну предположить, что дело в моей принципиальной позиции по целому ряду вопросов. За 4,5 года моей работы в Госдуме в российской политике произошёл резкий консервативный поворот, но я по-прежнему придерживаюсь тех же принципов, с которыми шла на выборы.

Например, я считаю, что государство должно активно поддерживать как многодетные семьи, так и матерей-одиночек, создавая им возможности для самореализации.

Необходимо помогать родителям детей-инвалидов, которых в России становится всё больше, создавать систему социальной адаптации женщин, освобождающихся из мест лишения свободы, где каждая двадцатая сидит за убийство мужа, сожителя или взрослого ребенка, который её избивал.

— Получается, ваша позиция в некотором смысле оппозиционна?

— Мне часто приходилось слышать: «Оксана, ты оппозиционно звучишь!», хотя я никогда не считала себя оппозиционеркой. Просто я постоянно говорю о социальных проблемах России, тогда как подавляющее большинство депутатов предпочитают делать вид, что всё у нас хорошо. Но вот ведь в чём дело… Я много общаюсь со своими избирателями, мне пишут люди со всей страны.

Буквально вчера ко мне обратилась женщина, которая в одиночку воспитывает двоих детей. По закону эта семья не считается многодетной и не может рассчитывать на соответствующие меры социальной поддержки. Мама-одиночка призналась, что на ужин у них пакет молока, батон и всё. Ничего больше они позволить себе не могут! Из 17 миллионов российских семей пять миллионов – это семьи с матерями-одиночками. Ещё в 600 тысячах семей детей воспитывают отцы-одиночки, которые тоже нуждаются в поддержке государства. И об этом нужно говорить на самом высоком уровне!

Если ты проактивный человек и визионер, ты всегда полностью включён в проблемы, которыми занимаешься. Я именно такая, поэтому всегда провожу свои темы, работая в комитетах, и на пленарных заседаниях не молчу, если вижу, что рассматриваемый законопроект несправедлив и носит дискриминационный характер.

— Можно предположить, что такая активность способна вызывать недовольство…

— Я знаю, что это вызывает недовольство у многих коллег, потому что люди по природе своей не любят «возмутителей спокойствия». Но есть в Думе и те, кто ценит мой подход к исполнению депутатских обязанностей — спикер Вячеслав Володин, я помню, так представил меня детскому омбудсмену Анне Кузнецовой: «Это Оксана, она, возможно, неудобная, но с ней очень интересно работать».

Мне очень легко оставаться вне конкуренции, потому что в Думе не так много женщин, которые честно и открыто высказываются на деликатные «женские» темы. Но это не их вина.

Способность независимо мыслить — скорее врождённый, чем приобретённый навык. Как показывает опыт, далеко не все известные и состоявшиеся личности, попав в парламент, становятся хорошими депутатами.

Многие люди, ярко выглядевшие на избирательной кампании, в Думе просто потерялись. Признаюсь честно, и мне, чтобы всерьез заняться законотворчеством, потребовалось два года ежедневной работы и дополнительное высшее образование — в 2018 году я окончила магистратуру Института права и национальной безопасности в РАНХиГС при Президенте РФ, с отличием защитив диплом по демографической безопасности.

— Какова вероятность, что вы вернетесь в Думу?

— У меня много незавершенных дел в Государственной думе. Сегодня женщины в России получают на 30% меньше мужчин, а премии им платят в два раза меньше. Отчасти это объясняется тем, что в традиционно «женских» профессиях (педагоги, медики, работники социальной сферы) зарплаты значительно ниже, чем в «мужских» — прежде всего, в силовых ведомствах и службах безопасности. А между тем, на плечах женщин чаще всего лежит и неоплачиваемый домашний труд — забота о детях и стариках.

Экономическая активность женщин в России сегодня составляет 56,6%, мужчин — 71%. При этом работающие женщины в целом образованнее, кроме того, они больше привязаны к своему рабочему месту. Финансовые показатели компаний с превалирующим женским или смешанным штатом выше, чем с мужским. По подсчётам Минэкономразвития, если бы экономическая активность женщин у нас была такой же, как в Норвегии (61%), то российский ВВП повысился бы на 4%.

Равноправие в трудовой сфере может обеспечить, в том числе, экономический рывок, который так необходим нашей стране. Но для этого нужно принять закон о гендерном равенстве в трудовых отношениях, обеспечить всех детей местами в яслях и детсадах, развивать женское предпринимательство и создавать новые рабочие места.

Я убеждена, что России необходима комплексная система поддержки женщин и семей в сложной жизненной ситуации, важнейшим элементом которой должен стать закон о профилактике домашнего насилия. Нужно обеспечить условия для более активного участия женщин в политике и экономике, бороться с патриархальными пережитками и сексуальными домогательствами — всю эту работу я хотела бы продолжить в новом созыве.

Кроме того, у меня есть неисполненные наказы от моих избирателей, в частности, ряд инициатив, которые мы разработали вместе с Ассоциацией родителей детей-инвалидов Подмосковья. Я не могу оставить этих людей, у меня перед ними очень важные обязательства. Поэтому я хочу принять участие в выборах в Государственную думы восьмого созыва. Пока не могу сказать, где и как я буду выдвигаться, — переговоры об этом я веду в настоящее время. А войду ли я в новый состав нижней палаты, зависит от вас, уважаемые избиратели.

— Одна из проблем, которой вы занимались, будучи депутатом - защита жертв домашнего насилия. Как другие депутаты Думы относятся к этой проблеме?

— Остроту существующей проблемы сегодня понимают на самом высоком уровне — 17 марта на расширенном заседании коллегии Генпрокуратуры Владимир Путин отдельно остановился на этой теме, призвав надзорные органы не оставлять без внимания факты домашнего насилия. Но, с моей точки зрения, для борьбы с этим постыдным явлением существующей законодательной базы недостаточно — необходим специализированный закон, которые позволит не только наказать насильника за совершённое преступление, но профилактировать домашнее насилие как социальное зло.

К сожалению, у нас плохо обстоят дела с профилактикой правонарушений, причём, не только в семейно-бытовой сфере, а вообще.

Мы умеем сурово наказывать людей — Госдума постоянно ужесточает наказания то за один, то за другой вид преступлений. А вот предотвращать человеческие трагедии мы, к сожалению, пока не научились.

Сегодня на всю страну приходится лишь полтора десятка государственных кризисных центров для жертв домашнего насилия, их катастрофически не хватает. Единственный выход — создавать частные центры, только за последний месяц в Подмосковье таких было открыто два. Но нам приходится скрывать их адреса, потому что мучители продолжают преследовать своих жертв и там. А законодательство России не знает понятия «преследование», законопроект о профилактике семейно-бытового насилия, который должен закрепить этот термин, на парламентском уровне блокируется консервативно-настроенными силами.

Сегодня многие депутаты Госдумы придерживаются консервативно-патриархальных взглядов или, по меньшей мере, заявляют об этом. А в парадигме религиозного консерватизма, к примеру, бить женщин и детей, действительно, можно. В этом смысле я чувствую себя своей среди чужих, чужой среди своих — есть такое ощущение.

Но, вместе с тем, я знаю, что на моей стороне российское общество. По подсчётам ВЦИОМ, 70% россиян поддерживают закон против домашнего насилия, «Левада-центр» (признан в России иностранным агентом, прим. ред.) даёт ещё большую цифру — 79%. Абсолютное большинство жителей страны на моей стороне, поэтому я не чувствую себя одинокой.

Поддержка людей придаёт сил и уверенности, что рано или поздно закон против домашнего насилия будет принят. А какой авторский коллектив его внесёт, не так важно. Я очень верю в Валентину Матвиенко, вместе с её командой, профильными ведомствами и министерствами мы доработали этот документ. Считаю что внесение законопроекта в Госдуму от Совета Федерации — кратчайший путь к принятию необходимого всем нам закона.

 —  Вы один из немногих депутатов, выступающих за секспросвет. Чем помогло бы российскому обществу и, в частности, детям введение сексуального просвещения в школах? И почему значительная часть общества активно противится этому?

— Большинство российского общества как раз за сексуальное просвещение старшеклассников! Полгода назад телемедицинский сервис «Доктор рядом» провёл опрос, в ходе которого три четверти россиян поддержали идею ввести в школах уроки, где будут рассказывать о строении тела, заболеваниях, передающихся половым путём, и способах контрацепции. Это неудивительно, ведь если не говорить с современными детьми о сексуальных отношениях, они легко узнают о них в интернете. И, скорее всего, сделают неправильные выводы.

Сексуальное просвещение для нашей страны — вовсе не чуждое порождение разложившегося западного общества, как это пытаются представить консервативные круги. В «продвинутых» советских школах половым просвещением детей занимались врачи: с мальчиками разговаривали урологи, с девочками — гинекологи.

Медики учили ребят адекватно воспринимать взросление своего тела, предупреждали об опасности венерических заболеваний и нежелательной беременности. И это никого не вгоняло в краску! Прошло 40 лет, и Россия откатилась далеко назад. В результате мы получаем проблему подростковых беременностей, а распространение ВИЧ в России давно приобрело характер эпидемии. Такую цену мы платим за упрямое нежелание признать существующую проблему.

Как член попечительского совета СПИД-центра, могу сказать, что более 65% случаев передачи ВИЧ сегодня происходит половым путём, и ученикам старшей школы стоило бы об этом знать. Российские школьницы продолжают делать аборты именно потому, что им никто не рассказал, как предохраняться.

Если девочку или мальчика начинает гладить по коленке маньяк, ребёнок должен чётко знать, что он в опасности, и звать взрослых — для этого тоже нужно сексуальное просвещение в школах.

Но ввести его мешает федеральный закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», который был принят в 2010 году. Хотя в реальности угрозу детскому здоровью представляет как раз отсутствие необходимой информации.

Пока на официальном уровне звучат заявления вроде: «СПИД – это божье проклятие», ни о каком сексуальном просвещении говорить, к сожалению, не приходится.

«Мы день за днём погружаемся в мракобесие»

— Секспросвет связан с другой важной темой - с абортами. Тему запрета абортов активно лоббируют консервативные круги. Что вы думаете об агрессивных запретительных инициативах? И насколько высок риск, что в России ситуация с абортами станет такой же, как в Польше?

— Прежде чем ответить на ваш вопрос, должна пояснить свою позицию: я не сторонница абортов, но я принципиально против их запрета.

Сегодня в России действуют более 1,4 тысяч кабинетов и центров по оказанию правовой, психологической и медико-социальной помощи женщинам в период беременности. Только в 2019 году их услугами воспользовались 270 тысяч женщин из них 45 тысяч (16,7%) отказались от абортов. За пять лет число абортов сократилось на 29,9%. У девочек до 14 лет включительно — на 17,4%, у девочек 15-17 лет — на 43,4%.

Все инициативы по запрещению, по ужесточению — бред, потому что Россия сегодня выкарабкивается, у нас происходит естественное сокращение числа абортов. Благодаря позиции президента, который часто напоминает о необходимости профилактики абортов, благодаря работе врачей, общественных и религиозных организаций — это действительно большой и общий труд ради будущего страны. Но непродуманные и откровенно опасные запреты, за которые выступают сегодня крайне консервативные круги, способны перечеркнуть результаты сложной и кропотливой работы.

Владимир Путин на Валдайском форуме говорил, что в его понимании, консерватизм предполагает использование всего лучшего, нового, перспективного для обеспечения поступательного развития. Но консервативные элементы навязывают нам совсем другую — глубоко архаичную, реакционную, антинаучную повестку дня в сочетании с конспирологией, теориями ненависти и насилия. Это порождает ксенофобию и мизогинию.

Подобное происходит не только в России, а во многих странах мира, например, в Польше, фактически запретившей аборты. Есть глобальные консервативные сети, состоящие из НКО с иностранным финансированием, которые год за годом наращивают своё влияние. Их частью, например, являются «Всемирный конгресс семей» и «Всемирная платформа интернет-обращений в поддержку семьи, жизни и прав верующих «CitizenGO».

Мы день за днём погружаемся в мракобесие. Сегодня идёт ожесточённая травля ни в чём не виновной участницы «Евровидения» Манижи, чья песня якобы оскорбительна для российских женщин.

А то, что героем нашего времени стал сексуальный поработитель, педофил и садист Виктор Мохов, за которым гоняются толпы журналистов, чтобы заполучить его интервью, это российских женщин не оскорбляет?

В удушающей атмосфере запретов и доносительства современно мыслящим людям становится невыносимо, многие мечтают об эмиграции, кто-то думает свести счёты с жизнью. Люди каждый день пытаются понять, какую гайку закрутят следующей, что ещё запретят и закроют? Но когда раздались голоса, призывающие ограничить право женщин на аборты, стало по-настоящему опасно.

— К чему, на ваш взгляд, может привести запрет абортов, как это отразится на женщинах?

— Беременность – это телесная реальность женщин, поэтому окончательное решение всегда должно быть за женщиной. Она принимает решение оставить ребёнка, когда понимает, что сможет поставить его на ноги, дать образование и обеспечить перспективы в жизни. Поэтому для начала нужно обеспечить женщине возможность финансовой независимости даже в случае, если отец ребёнка не захочет участвовать в его воспитании.

В России каждая третья семья является неполной, а годовые долги по алиментам превышают 150 млрд рублей. Запрещать аборты в такой ситуации значит совершать преступление против женщин.

Важно помнить, что рождение ребёнка является основным риском бедности в России. Экономическая ситуация в нашей стране очень сложная, мы видим, как растут цены в магазинах на продукты питания и товары первой необходимости. Хочу предупредить своих излишне рьяных коллег в Государственной думе: ограничив возможность проведения абортов или запретив их, вы толкнёте миллионы женщин и детей в бедность и нищету.

В своё время чехословацкие учёные провели уникальное исследование. Они наблюдали за развитием и психическим здоровьем 220 детей, рождённых от матерей, которым было дважды отказано в аборте в ходе одной и той же нежелательной беременности. Пражское исследование доказало, что рождение в результате нежеланной беременности влечёт за собой повышенный риск негативного психосоциального развития и слабого психического здоровья детей.

Я очень надеюсь, что Россия не повторит ошибок Польши, где решением Конституционного суда аборты были фактически запрещены. Эта политическая ошибка вынудила сотни тысяч польских женщин выйти на уличные протесты. Рассчитываю на мудрость и здравый смысл законодателей и напоминаю, бабий бунт — это самое страшное, что может случиться в России. Как писал Виктор Гюго: «Где женщины в почёте, там боги довольны; где женщин презирают, там бесполезно взывать к божеству».