Текст:  Виктор Шевченко

Карелию сделали пилотным регионом по внедрению «интенсивной модели лесопользования». При этом никто не спросил ее жителей, хотят ли они, чтобы над ними ставили очередной эксперимент.

Не все новшества одинаково полезны

Многие помнят предыдущий эксперимент, когда еще в конце прошлого века в Карелии — тоже пилотном регионе — объединяли лесхозы и леспромхозы, создавая так называемые «комплексные леспромхозы». Тогда я написал две статьи, которые были опубликованы в республиканской газете «Ленинская правда», где объяснял, почему подобный эксперимент в Карелии невозможен и к чему все это приведет. Сбылось все, о чем я писал. Эксперимент признали «неудачным», но уничтоженные и разграбленные лесхозы восстановить в прежнем виде так и не удалось.

Я не являюсь почитателем большевиков и В. Ленина, но даже они со своим порывом разрушить весь мир до основания не посмели разрушить лесное хозяйство. 5 апреля 1918 г. было издано «Предписание всем Советам о недопустимости увольнения лесных специалистов» за подписью В. Ленина.

Сегодня в Карелии в лесничествах работают по 0,5 лесничего, 0,5 мастера леса и один лесник. Без комментариев.

Создание (комплексных) леспромхозов было первым серьезным ударом по лесному хозяйству Карелии. Последующие события окончательно добили его как отрасль. Нынешние власти, не обремененные знаниями, очень легко идут на всевозможные непродуманные нововведения.

Рубки дохода

Дело в том, что лес растет долго — государства столько не живут. Сегодняшний реально спелый лес начал расти во времена императора Александра II (годы правления 1855-1881). Когда я начинал работать в лесном хозяйстве, спелым считался лес (хвойный) от 121 года и старше.

Затем в угоду лесорубам возраст спелости понизили до 101 года. Теперь спелым и перестойным принято считать лес возрастом от 80 лет. Понятно, что это лукавство, обман. Сосна в среднем живет 400–450 лет и более, ель 300–350 лет и более. Утверждать, что в 80 лет лес уже «спелый и перестойный», могут либо только невежественные дилетанты, либо лживые демагоги. К сожалению, среди представителей лесной науки находятся последователи Иуды, готовые за тридцать сребреников обосновать все что угодно.

Но вернемся к «интенсивной модели лесопользования». Нам предлагают под вывеской «рубок ухода» просто увеличить объем лесозаготовок. Ставка делается на «проходные рубки высокой интенсивности».

Однако проходные рубки — это последняя стадия рубок ухода за лесом. Им должны предшествовать осветление, прочистка, прореживание.

Почему же ставка делается на последнюю стадию рубок ухода? Все очень просто: это тот вид рубок, где можно взять деловую древесину, пресловутые «кубы», здесь и сейчас. Не зря проходные рубки в народе назвали «рубками дохода».

В теории эффект от рубок ухода (проходной рубки) должен появиться через 20 – 30 лет (мы получим высокопродуктивное насаждение с высоким выходом дорогостоящей древесины). Но сегодня у нас нет достаточного количества специалистов, чтобы грамотно назначить рубки ухода, определить, какие деревья подлежат выборке, а какие должны быть оставлены. У нас нет специальной компактной малогабаритной техники для рубок ухода.

Большие харвестеры и форвардеры для этого не годятся, в этом можно убедиться, зайдя на любую вырубку.

В соседней Финляндии, которую нам часто приводят в пример, вальщиков леса, имеющих лицензию на право вести рубки ухода, обучают более двух лет. Они изучают все основные лесные науки: дендрологию, лесоводство, таксацию, древесиноведение и т. д. После сдачи теоретических экзаменов они отправляются в лес, где должны самостоятельно выполнить все виды рубок ухода в присутствии экспертов, которые оценивают работу по балльной системе.

Набравший необходимое число баллов получит диплом и лицензию на право выполнять рубки ухода. Не набравшего этих баллов к лесу не подпустят. У нас рубить может любой, севший в кабину харвестера...

Эпидемия гриба

Как и какими силами вести рубки ухода — все-таки технические вопросы, которые можно решить. Но как быть с последствиями «интенсивной модели лесопользования»? Об этой проблеме нынешние инициаторы эксперимента в России предпочитают не говорить.

В соответствии с приказом Минприроды РФ от 22.11. 2017 года № 626 при рубках ухода проводится вырубка сопутствующих пород, которые угнетают рост основной породы. То есть формируются «чистые» насаждения, состоящие из одной породы.

Вроде бы хорошая идея. Но во многих европейских странах, прежде всего в Германии, использующих интенсивную модель лесопользования, леса, представляющие собой чистые насаждения с хозяйственно ценными породами, начали массово гибнуть.

Основными «убийцами» оказались... опенок осенний (опенок еловый) и короед-типограф. Казалось бы, что общего между интенсивной моделью, опенком и короедом.

Начнем с грибов. Это особое царство, которое сочетает в себе признаки растений и животных. Грибы не являются растением, так как у них нет процесса фотосинтеза, при этом они в процессе жизнедеятельности выделяют мочевину, что характерно для животных.

Все шляпочные грибы не могут жить сами по себе. Они живут исключительно на условиях симбиоза (сожительства) с определенным видом деревьев. Отсюда названия грибов: подберезовик, подосиновик, боровик.

Микориза грибов («корни», настоящих корней у них нет) обеспечивает деревья многими необходимыми веществами. При этом она выделяет токсины, которые позволяют бороться за жизненное пространство с микоризой других видов грибов. В результате в смешанном лесу уживаются, не переставая бороться друг с другом, грибы разных видов. При формировании «чистых» насаждений остаются только грибы, характерные для оставшегося вида деревьев. Не имея конкурентов, микориза этих грибов захватывает все пространства, а затем начинает разрушать корневую систему своего «сожителя». Ослабленные леса, в данном случае опенком осенним, становятся легкой добычей короеда-типографа. Ведь и у короеда в таких «чистых» лесах тоже нет врагов. Здесь нет старых, дуплистых деревьев, где могли бы гнездиться дятлы — «лесные доктора».

Любые попытки вмешаться в законы природы, переделать природу под себя ни к чему хорошему не приведут. Печальный опыт европейских стран тому пример. Принято считать, что умные люди учатся на чужих ошибках, а на своих ошибках учатся другие, те, кого Господь Бог обделил умом. Но у нас сложилась такая национальная забава – наступать на одни и те же грабли.

Лес – это прежде всего ландшафт, природный комплекс с многообразием полезных свойств и ресурсов. Уничтожая леса, в том числе под вывеской «интенсивной модели лесопользования», государство сокращает среду обитания человека.

В последние годы много говорят о «глобальном потеплении» и изменении климата. Причину видят в промышленности, транспорте — источниках углекислого газа. Но стыдливо умалчивают о глобальном обезлесивании планеты. А лес, как известно, — самый важный поглотитель и накопитель углекислого газа (достаточно вспомнить школьный курс биологии и процесс фотосинтеза). Нет лесов, некому поглощать углекислый газ, как результат — глобальное потепление и все его последствия.

Природа была, есть и будет, вот только места для человека в этой природе может не оказаться. Но люди с упорством, достойным лучшего применения, продолжают рубить сук, на котором сидят.

К сожалению, сегодня сложился порочный взгляд на лес как на источник вертикально стоящих бревен. И за этим лесом ничего, кроме денег в кармане, ни лесопромышленникам, ни государству не видно. (Фото предоставлено автором.)