Текст, фото: Антонина Кябелева

В Петрозаводске на улице Крылова, 6 в обшарпанном доме с «полуобнаженной» кирпичной кладкой есть неприметная дверь с вывеской благотворительного фонда «Мама-Дом». Здесь находят временное пристанище, сочувствие и помощь женщины и девушки, подвергшиеся домашнему насилию.

Фактически это единственный в Карелии кризисный центр для тех, кто оказался в безвыходной ситуации и кому некуда больше идти.

 

Сегодня над фондом «Мама-Дом», как и над другими социальными негосударственными организациями республики, нависла реальная угроза закрытия. В Карелии, позиционирующей себя как социально ориентированный регион, не хватает то ли денег, то ли политической воли, то ли элементарной прозорливости, чтобы остановить разрушение с огромным трудом созданной сети некоммерческих объединений, взявших на себя часть государственных функций по уходу за стариками, инвалидами, поддержке семей, столкнувшихся с бедой.

 

Благотворительный фонд «Мама-Дом» расположился на четвертом этаже. Подъезд с облупившимися стенами, дырами в стенах, страшными подоконниками и такой же непрезентабельной лестницей резко диссонирует с уютным красиво оформленным пространством, скрывающимся за дверью фонда.

 

Президент фонда «Мама-Дом» Людмила Набиренкова рассказала, что первые подопечные появились здесь в августе 2019 года.

Дом находится в государственной собственности, и когда фонд решил арендовать часть четвертого этажа, здесь, заметила Людмила Александровна, царила полная разруха. Силами волонтеров удалось за десять месяцев сделать ремонт. Потом потребовалось два с половиной года, чтобы добиться предоставления отремонтированного пространства в безвозмездное пользование.

 

Набиренкова не скрывает, что изматывающая борьба с местными чиновниками все чаще заставляет ее задуматься о переезде в другой регион. Она уверяет, что подобной катастрофической ситуации с финансированием некоммерческих организаций, предоставляющих социальные услуги, нет ни в одном регионе:

«А у нас все через суд, все через какие-то препоны. Мы еле-еле покрываем расходы на содержание приюта. О развитии даже не думаем».

Людмила Набиренкова рассказала, что после рождения сына сама оказалась в сложной ситуации, на работу не хватало физических сил. Ей предложили на время приехать в приют в Санкт-Петербург, но она решила не сдаваться. Так постепенно родилась идея создать в Петрозаводске кризисный центр для женщин. Начиналось все со сбора благотворительной помощи и аренды квартиры. Постепенно появились и предприниматели, готовые помочь продуктами, вещами, материалами, и волонтеры, без помощи которых реализовать идею кризисного центра вряд ли удалось бы.

 

«Буквально на прошлой неделе к нам поступило официальное письмо с просьбой принять маму с двумя новорожденными детьми – двойняшками. Мы ждем их, уже подготовили им место. Отец детей куда-то исчез, а комната в общежитии не приспособлена для маленьких детей»,

– рассказала Набиренкова, открывая дверь в одну из комнат.

Детские обои с рисунком, чистота, аккуратно застеленные кровати, игрушки, тумбочки для вещей, – все что нужно на первое время. За внешней простотой чувствуется забота о тех, кому здесь придется «перевести дух» и набраться сил, чтобы справиться с навалившимися проблемами.

 

Людмила Александровна рассказала, что в этой и соседней комнатах жила мама с одиннадцатью детьми. По ее словам, если «Мама-Дом» не соглашается взять к себе маму с ребенком, у которой нет жилья, то ребенка на три месяца определяют в дом малютки, а мать пытается решить свои проблемы.

«За три месяца мама быстро расхолаживается, не успевает привыкнуть к ребенку. Когда первое время она проводит вместе с ребенком, то она привыкает к нему, пытается бороться, постепенно социализируется. Если такой возможности у нее нет, то, как правило, все потеряно. Редкая мать потом забирает ребенка»,

- заметила президент фонда.

 

По ее словам, главная проблема, с которой сталкиваются женщины, – это насилие в семье. Фонд в состоянии сейчас одномоментно принять одиннадцать взрослых.

В коридоре появились две любопытные детские мордашки.

«Их история. Два года мама со мной переписывалась, но не приезжала. Муж ее избивал несколько лет. В этом году она не выдержала, приехала с тремя детьми. На нее было страшно смотреть, лицо было полностью разбито. Многодетным мамам особенно тяжело. Первое время они у нас просто отсыпаются, приходят в себя, набираются сил, понимают, что есть другой мир»,

– сказала Людмила Набиренкова.

 

В фонде предоставляют психологическую и юридическую помощь, помогают правильно оформить документы.

Людмила Александровна вспомнила, как к ней обратились из миграционной службы, где не знали, что делать с супругами из Казахстана с семью детьми. Разлучиться с детьми супруги отказались. На восемь месяцев их приютил «Мама-Дом». Сейчас семья переехала в Кондопогу, где им предоставили жилье.

Другой пример. Женщина из Кеми вынуждена регулярно проходить химиотерапию в Петрозаводске. Ребенка ей оставить не с кем, а снимать жилье нет денег. Единственный выход – остановиться в фонде «Мама-Дом».

 

Конечно, судьбы складываются по-разному, но есть немало историй, когда удается помочь. Саша дважды возвращалась к мужу, который продолжал ее избивать.

«Она прекрасная швея. И после второго возвращения к мужу, она решилась и уехала в Санкт-Петербург, где с сестрой открыла мастерскую. Сейчас у нее все хорошо. Конечно, бывает, что мы помочь не можем. Тогда я передаю информацию в органы опеки»,

– заметила президент фонда.

В последние несколько лет некоммерческие организации социальной сферы столкнулись с тем, что они не могут добиться от государства компенсации предоставленных услуг в полном объеме. Мало того, эта компенсация становится все меньше, и заранее невозможно предсказать, сколько средств выделят в рамках субсидии. Несмотря на то, что карельский суд несколько раз вставал на сторону некоммерческих организаций, в кассационной инстанции эти решения были обжалованы. Проблема в том, что порядок выплаты компенсации определяется региональным законодательством. В Карелии приняли документ, позволяющий размер компенсации ставить в зависимость от лимитов бюджетных средств, выделенных на эти цели. Фактически все организации, предоставляющие социальные услуги, зависят от того, сколько заложили денег в бюджете.

Юрист Сергей Кучиц считает, что возникла путаница между компенсационными субсидиями, которые получают поставщики социальных услуг, и стимулирующими. Стимулирующие субсидии предоставляются для повышения материальных показателей в тех сферах, которые государство считает перспективными. Получатель такой субсидии предоставляет бизнес-план, ему выделяют деньги, он их тратит на то, что разрешено, а затем предоставляет отчет. С поставщиками социальных услуг все по-другому. Субсидия призвана компенсировать организации уже произведенные расходы на предоставление социальных услуг, исходя из установленных подушевых нормативов, то есть базовой стоимости самой услуги.

 

Сергей Кучиц заметил, что компенсационная субсидия не подразумевает предоставления доказательств, так сказать, «копейка в копейку», понесенных расходов. До недавнего времени так и было, и ситуация всех устраивала. Но теперь Минфин при проведении проверки потребовал доказательства фактических затрат за оказанные услуги. Собственно говоря, в фонде «Мама-Дом» готовы предоставлять такую отчетность, если бы существовал документ, четко определяющий, какие конкретно расходы должны быть включены в ту или иную услугу.

К примеру, женщина приходит в центр, ей выдают постельное белье, мягкий инвентарь, полотенце, принадлежности для душа.

«У Минфина была претензия, что фонд отдельно не фиксировал документально факт выдачи постельного белья и мягкого инвентаря. Но нам непонятно, чем это предусмотрено. Можно вести этот список, а потом окажется, что фонд не учел еще чего-то, придет проверка и скажет, что этого недостаточно»,

– объяснил Кучиц.

 

Людмила Набиренкова добавила, что Минфин принял не все внутренние документы, которые вел фонд. К примеру, не были учтены акты выдачи срочной продуктовой помощи.

«Если бы была разработана какая-то форма, которую нам нужно было бы заполнить, чтобы отчитаться, мы бы ее заполнили. Но проблема в том, что таких документов нет. Мы ежемесячно отчитываемся перед Министерством соцзащиты. Такая отчетность долгое время всех устраивала. Нам никто не сказал, что с какого-то времени нужна другая информация, другие отчеты. Мы уже разработали собственные бланки отчетности, но мы не знаем, примут их или нет, так как официально они не утверждены органом власти. Но мы их ведем»,

– сказала президент фонда.

В итоге проверка Минфина не зачла часть предоставленных услуг, и теперь, если решение Арбитражного суда Карелии «устоит» в кассационной инстанции, благотворительный фонд должен будет вернуть практически половину той и без того усеченной субсидии за 2022 год и несколько месяцев 2023 года. Для кризисного центра это будет означать завершение его деятельности.

«Тогда можно будет считать, что чиновники добились своего»,

– с горечью заметила Людмила Набиренкова.

 

Самое печальное, что о прекращении деятельности задумываются еще две организации, предоставляющие в Карелии социальные услуги.

Осознают ли руководители хотя бы профильного министерства, что происходит с социальной сферой Карелии? Понимают ли они, что с уничтожением негосударственных организаций, на которые государство тратит копейки по сравнению с финансированием государственных учреждений, нагрузка на бюджет серьезно увеличится, а качество социальных услуг вряд ли станет лучше. Или люди просто не получат помощи, в которой нуждаются.

Такое чувство, что у нас хорошо получается только разрушать то, что с таким трудом создавалось. К сожалению, это касается не только социальной сферы. В Карелии в свое время разрушили дорожное хозяйство, затем взялись за животноводство, теперь, кажется, очередь дошла до социальной сферы…