На 666 километре трассы «Кола» в Сегежском районе есть отворотка к небольшому населенному пункту.

Это не деревня, не поселок, а маленькая железнодорожная станция с говорящим названием.

… Подъезжаем. И сразу же понимаем, что это и есть Сумеричи – а как иначе они могут выглядеть? Первый на пути дом  разрушен почти полностью, второй еще держится, но видно, что из последних сил: на нежилой половине нет ни окон, ни дверей.
Поднимаемся на второй этаж с сомнением: неужели здесь можно жить?
– Живем-живем, – встречают нас хозяева квартиры супруги Демидовы, – да вы проходите. Нет-нет, обувь не снимайте, у нас очень холодно, сами в валенках постоянно.
Тут же откуда-то появляется черный кот. Уже даже и не удивляемся: ну как без него, все-таки 666-й километр, Сумеричи... Как в кино. Мистическом. Вот только реальная жизнь – это совершенно иной жанр.

Синий туман
Железнодорожники Валентина Агеевна и Владимир Дмитриевич Демидовы приехали на станцию 30 лет назад, в 1982 году. Тогда их дом был еще новым, заканчивалось строительство соседнего. В газетах писали, что здания современные, благоустроенные. Желающих поселиться в новых квартирах было предостаточно. Но когда приехавшие люди увидели, что и здесь надо топить печки, носить воду из колодца, то многие сразу же отказались от квартир. Супругов же Демидовых эти бытовые трудности совсем не испугали. Видали и похуже.

Работали: он возглавлял ремонтную бригаду, она была дежурной по переезду. Завели подсобное хозяйство – козы, овцы, свиньи, куры.
– А ягод сколько было, – вспоминает Валентина Агеевна. – Вот за эти сосенки зайдешь, так как будто в туман попал – все вокруг синее от черники.
В те времена (1980-е – начало 1990-х годов) жизнь в округе кипела. В соседней деревне Юркиннаволок был лесоперерабатывающий цех Сегежского мехлесхоза. В поселке Кяргозеро, что почти в трех километрах от Сумеричей, около 40 человек трудились в лесничестве, работали клуб, магазин, почта. Неподалеку в Уросозеро строился щебеночный завод, в расчете на него прокладывались новые дороги. Соответственно более оживленной была и станция: один за другим шли поезда, в отдельном тупике производилась погрузка леса и щебня.Тогда в Сумеричах в различных службах железной дороги работали 17 человек.

По кирпичику
Ну а потом… Потом как и везде. Перестройка, реформы, кризис... Щебеночный завод прекратил свое существование, поселок Кяргозеро опустел, дежурные со станции разъехались. Вышедшие к тому времени на заслуженный отдых железнодорожники Демидовы оказались больше никому не нужны, остались жить в Сумеричах. Постепенно стали разрушаться дома. Не только от времени и отсутствия ремонтных работ. Безработные разбирали брошенные людьми здания, продавали кирпичи, рамы и все, что еще могло пригодиться кому-то. Кто знает, сколько из всего этого пошло на строительство дач в Юркиннаволоке. А то, что в доме, который разбирают на части, еще живут люди, – подумаешь, это такой пустяк.

Самое удивительное, что дом – ничей. Когда-то он принадлежал железнодорожному ведомству, потом кооперативу «Магистраль», который занимался отсыпкой дорог, – рассказывают Демидовы. – Тогда его немного подремонтировали. Позже, когда щебеночный завод заглох, а кооператив исчез, собственник у дома опять сменился. Появился какой-то товарищ, сказал, что здание он купил и тут теперь все принадлежит ему. Где он теперь?

Как «правдашние»
Раз дом ничей, то и платить за коммунальные услуги никому не надо. Вот и Демидовы платят только за свет. Вроде бы хорошо. Но это только на первый взгляд. Когда у дома нет хозяина, то разрушается он очень быстро. За последние лет 20 никто ни разу не поинтересовался, в каком состоянии здание, не течет ли крыша, не нужен ли ремонт.  Естественно, все давно прохудилось, обветшало и дышит на ладан.
– Холодно очень у нас, – сетуют старики. – Топим печки, но проку никакого. Остальные квартиры ведь пустые стоят. Повесили было, ковер на стену, чтобы поменьше дуло, так стена вместе с ним и рухнула! Прогнило уж все за эти годы.

Свою квартиру пожилые люди содержат в чистоте и порядке, но кто подлатает протекающую кровлю? Теперь уж, видимо, никто и никогда. По словам заместителя главы администрации Поповпорожского сельского поселения, к которому относится станция, Антонины Клюкиной, можно признать дом бесхозяйным и принять его в муниципальную собственность. Но полдома – невозможно. Конечно же, можно было бы признать супругов Демидов нуждающимися в улучшении жилищных условий и поставить в очередь. Но на террритории поселения имеется только неблагоустроенное жилье, к тому же пустующих квартир нет.

Недавно забеспокоились хозяева и по поводу электроэнергии: как бы не отключили, второй месяц не платят за нее. И рады бы, да не знают как. Раньше почтальону давали деньги и абонентскую книжку, а теперь платить нужно по квитанции. Где их брать, кто должен привезти?
– Пока дома были ведомственные, мы жили как «правдашние», – объясняет Владимир Дмитриевич. – платили за квартиру, за свет. А теперь не понять что творится. Все вон говорят про скорый конец света, так в Сумеричах он уж давно наступил.
Вот так они и доживают вместе свой век: два очень немолодых человека и старый железнодорожный дом.

«Нехорошая» квартира
На первом этаже под квартирой Демидовых сейчас никто не живет. К счастью. Потому что раньше там творилось нечто невообразимое. Бесконечные гулянки и пьянки, появляющиеся неизвестно откуда странные личности – ну как можно относиться к подобному соседству?

Заглянув в эту с позволения сказать квартиру, мы тут же поспешили ее покинуть. Невообразимая грязь и полнейшая антисанитария произвели весьма сильное впечатление. Невозможно поверить, чтобы так жили люди в здравом уме.

«Вася, бери ружье!»
Кроме Демидовых сегодня на станции еще 3 постоянных жителя. Их дома чуть поодаль от двухэтажных зданий.
– Не страшно тут вам?
– Ой, напугали нас однажды сильно,– рассказывает Валентина Агеевна. – Около 4 часов утра кто-то начал колотить в дверь: «Открой!» Спрашиваем, чего надо – не объясняют, только требуют открыть. Мы тут же позвонили дочери по мобильнику, предупредили, что если через 5-10 минут она перезвонит, а мы не ответим, значит, все, нас убили. После этого я подошла к двери и сделала вид, что звоню еще кому-то. Кричу в трубку: «Вася, бери ружье, приезжай быстрее, к нам в квартиру ломятся!» За дверью притихли. А потом опять давай колошматить. «Да что вам надо-то? Денег? Так у нас их нет», говорю. В общем, оказалось, что гости эти заблудились и не знали, как проехать в Кяргозеро. Объяснили им. А после того, как они ушли, мы оделись, закрыли квартиру и в сарай. Прятаться. Вдруг вернутся? Потом уж выяснили в поселке, кто куролесил ночью. К товарищу одному приехали его друзья из Петрозаводска и Сегежи. Но с того случая стали обдумывать «пути отхода» через балкон.  
 
Сумеричная жизнь
Самая печальная мысль, которая крутилась в голове все время, пока мы были в Сумеричах, – таких станций и полустанков, полузабытых деревень в нашей стране, увы, немало. Когда-то люди, жившие в них, «строили прекрасное советское будущее», потом страна сделала крутой вираж и оказалось, что будущее у нас совсем не прекрасное и уж точно не советское. Тем, кому сегодня далеко за 70, выпало столько, что хватило бы не на одно поколение.

Вот и Валентина Агеевна приехала в Карелию из Белоруссии в поисках лучшей доли:
– Сначала работала в Сегеже на стройке. Помню, как на том месте, где сейчас мэрия, была огромная лужа. И в ней плавали ондатры. Я как увидела, заплакала: домой хочу. А потом привыкла, ничего.
Позже Валентина Агеевна перешла работать на железную дорогу, потому что там давали комнату –  очень не нравилось жить в общежитии. Вышла замуж, воспитали с мужем двоих детей.
Сейчас дочь зовет родителей переехать к ней, но не хотят они стеснять никого. Привыкли уж, сроднились с Сумеричами. Хотя одно время подумывали, не снять ли квартиру в Сегеже.
– Но вовремя поняла, что не смогу я там жить, –  машет рукой хозяйка. – Вода из крана так дурно пахнет, что пить ее страшно. Пока в больнице лежала три недели – ни одного глотка не сделала. Да и воздух в городе – плохой, кругом грязь.
На станции Сумеричи сегодня останавливается всего один поезд. Летом по выходным ходит электричка. Раз в неделю бывает почтовая машина – кстати, привозит Демидовым «ТВР-Панораму», которую они выписывают уже много лет. В случае необходимости «Скорая помощь» приезжает из Сегежи. И даже во время выборов про Сумеричи не забывают, привозят бюллетени для голосования.

– Все бы ничего, – говорят Демидовы, – вот только старые мы уже. Пока позволяло здоровье, в магазин  ходили в соседнее Кяргозеро –  зимой с саночками, летом с тележкой. Сейчас уже сил на это не осталось. Так что продукты привозят дочь с зятем.
Мы ведем неспешную беседу и вдруг на колени к хозяйке запрыгивает черный кот. «Неужели, Бегемот?»

– Нет, это Черныш, по-простому Чипсик, – объясняет она. – А еще не хочу переезжать в город потому, что не могу видеть голодных животных. Их в Сегеже очень много, но всех не накормишь. Очень мне жаль бездомных собак и кошек...

Справка «ТВР-Панорамы»
В этом есть что-то мистическое, но точную дату, когда открылась станция Сумеричи, выяснить не удалось. В железнодорожном ведомстве сообщили, что произошло это в период с 1915 по 1930 год.
В 1942 году в окрестностях станции был аэродром, с которого осуществляла вылеты 2-я эскадрилья 679 авиаполка (он был сформирован в Красноярском крае и включен в состав ВВС Карельского фронта).
Расцвет Сумеричей пришелся на период с середины 1970-х и до конца 1980-х годов.
В период кризиса в 1996 году в связи с низким объемом работ и закрытием предприятий-грузоотправителей была закрыта и станция.
В настоящий момент Сумеричи – это перегон, работает в режиме остановочного пункта, грузовые работы не ведутся. Здание станции законсервировано.

Тайна названия
Откуда такое странное название – Сумеричи? По словам директора Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН Ирмы Муллонен, название может иметь карельские корни, поскольку находится в местности, бывшей в прошлом карельской. Например, деревня Кяргозеро, расположенная рядом со станцией, числилась по данным Списка населенных мест Олонецкой губернии 1873 года карельской, т.е. населенной карелами. С учетом этого можно допустить, что в основе названия лежит слово somero – «крупный песок, галька». Однако, с другой стороны, Сумеричи нигде не упоминаются до возникновения железной дороги. Возможно, название возникло вместе со станцией, и тогда оно является русским, оформленным суффиксом -ичи, свойственным для русских названий населенных мест.

Фото Алексея ТИШКО