- Я недавно приехал из Грузии. Там все совсем не так, - с ходу заинтриговал меня директор Национального музея Республики Карелия Михаил Гольденберг. Упустить шанс услышать впечатления о послевоенной Грузии от такого прекрасного рассказчика я не могла.

Посетить Грузию спустя почти 30 лет Михаилу Гольденбергу удалось благодаря гранту фонда «Русский мир», который продвигает за рубежом русскую культуру и русский язык. Инициатива поездки принадлежала петрозаводскому дому культуры. В Грузию из Карелии выехала целая делегация. По мнению директора музея, особенно тепло в Грузии встречали петрозаводский ансамбль русской песни «Катюша».

- В Грузии я не был 27 лет. Когда-то я там бывал регулярно, я боготворю этот удивительный край, обожаю грузинскую литературу, кинематограф, театр, живопись. Знакомство с Грузией состоялось благодаря моему другу и однокурснику Володе Купарадзе. Я даже учил грузинский язык. Впервые мы поехали на родину друга в 1978 году. Это был месяц блаженства. Батуми, Поти, Тбилиси. Грузины славятся своим гостеприимством. Мне повезло вдвойне. Я попал в атмосферу настоящей грузинской интеллигенции с вечерами под аккомпанементы белого рояля, интеллектуальными спорами, долгими застольями, когда понимаешь истинную ценность человеческого общения. В Грузии я посмотрел полузапрещенную тогда пьесу Вампилова «Утиная охота», которая шла в Русском драматическом театре имени Грибоедова в исполнении труппы армянского театра. Такой этнококтейль не забывается, - рассказал Михаил Гольденберг.

Он еще несколько раз путешествовал по Грузии, забираясь в самые потаенные уголки этого удивительного края с величественной природой и гордыми людьми. Вернувшись через много лет туда, где ты был счастлив, невольно начинаешь сравнивать. Михаил Гольденберг не стал исключением:

- До Батуми мы добирались через Минск, обратно через Баку. Когда-то можно было сесть в самолет Ленинград — Батуми и через несколько часов оказаться в Грузии. Сегодня прямого авиасообщения между Россией и Грузией не существует. По прилету в Батуми россиянам просто ставят штамп в паспорте, на этом визовые сложности завершаются.
Для меня Батуми остался в памяти как уютный курортный городок, который пахнет морем, розами и кофе. Раньше повсюду кофе варили в турках в песке. Сейчас запах кофе испарился вместе с прошлым.

Первое, что бросилось в глаза, — вереница расположившихся вдоль набережной безвкусных огромных особняков нуворишей с уродливыми башенками, колоннами, неимоверными арками и прочими атрибутами свалившегося с небес богатства. Все это очень напомнило мне строения отечественных звезд эстрады и песенного жанра. Архитектурное хамство, видимо, не знает государственных границ.

К сожалению, Батуми очень изменился под натиском архитектурного безумия. В городе появился небоскреб, который местные жители окрестили Шприц. Это, возведенное турками, здание из стекла и бетона строилось для университета. Но в нем до сих пор нет ни одного студента, ни одного преподавателя. Семь лет оно пустует. Не хватает денег на его содержание. В основном строят в Грузии рабочие из Турции.
За последние годы было вырублено много зелени, исчезли парки, Батуми во многом растерял былое обаяние. Но старый город почти не пострадал.

Я старался как можно больше пообщаться людьми. Главный бич современной Грузии — это безработица. В нашем отеле работал красивый, молодой, интеллигентный бармен, хорошо говорящий по-русски. Он рассказал, что в Батуми с работой еще терпимо, а в центральной части страны, удаленной от курортной зоны, совсем плохо. Если в семье работает один человек или есть пара пенсионеров — это считается удачей.

Хроническое состояние безработицы и откровенная бедность, которая видна невооруженным взглядом, по наблюдениям моего собеседника, не озлобила людей. Правда, праздник жизни, которым так щедро одаривали грузины своих гостей тридцать лет назад, стал уже не столь всеобъемлющим и раскатистым, словно кто-то определил дозу радости, сверх которой веселиться не положено.

О своих визитах к старым друзьям мой собеседник рассказывал с нескрываемой печалью. Почти везде нищета и запустение. Только отдельные детали напоминают, что когда-то здесь жили совсем по-другому, не считали денег, от души веселились и даже в кошмаре не могли представить, какие сюрпризы им готовить будущее. Знаменитый  рояль, вокруг которого было проведено столько незабываемых вечеров, оказался давно продан.

А ведь когда-то было все по-другому. Погрузившись в воспоминания, Михаил Гольденберг заметно оживился. Он вспомнил забавный случай. Когда принимал в Карелии грузинских друзей и засобирался на работу, то неожиданно услышал возмущенное, дескать, ты видел, когда у нас гостил, чтобы мы на работу ходили?

Гольденберг не скрывал, что порой речь заходила о военном конфликте между Россией и Грузией, и он слышал резкие высказывания. Но одновременно грузины рассказывали, как спасали российских солдат, вытаскивая их из горящих танков.

Часто вспоминали и о Михаиле Саакашвили. Откровенно впечатляют построенные при Саакашвили полицейские участки, расположенные в абсолютно прозрачных стеклянных зданиях, где отчетливо видно, кто чем занимается.

- При Саакашвили был порядок. Это однозначное мнение, других я не слышал. Мне говорили, что к нему можно по-разному относиться, но, по мнению грузин, ему удалось совершить чудо - победить коррупцию. Возможно, это своеобразный миф, но он жив до сих пор. Дескать, даже по дорогам при Саакашвили ездили по правилам, а сейчас только сигналят при приближении к светофору, - рассказал директор музея. Он был приятно удивлен очень теплым отношениям к русским.

- К русским отношение в Грузии потрясающее. Русская речь слышна на улицах, тебе везде ответят по-русски. Я только пару раз встречал молодых людей, которые явно не могли изъясняться по-русски. Но туристов из России очень мало. А вот турки приезжают целыми автобусами. Казино и бордель — привычный набор развлечений для турецких гостей. В общем, едут за тем, что недоступно в Турции. Мне кажется, Грузия погрузилась в Средневековье, когда турки ими владели. Американцев я не заметил, но военные разгуливают в натовской форме, а названия улиц дублируются на английском языке. Аналогичная ситуация в аэропортах, на вокзалах, в тбилисском метро, где станции указаны на двух языках — грузинском и английском. Мои грузинские друзья рассказывали, что словно в сумасшедший дом попали. Ведь английского никто не знает. Пока еще русский в ходу, - с грустной ноткой в голосе произнес Гольденберг.

Делегацию из Карелии принимали на ура. Залы были переполнены, люди были вынуждены стоять, на встречи пришло много молодежи. Михаил Гольденберг впервые в жизни выступал в театре — в тбилисском ТЮЗе:
- Я им рассказывал о красотах Карелии. Напрасно рассказывал, потому что приехать они к нам не могут. Россия не дает гражданам Грузии визы, даже туристические. Исключение делается для родственников при наличии специального приглашения. Я слышал упреки, мол, вы-то к нам приехали без проблем, а для нас российская граница на замке. Нас просили прислать учебники русского языка, методические пособия, литературу. В Грузии живут немало наших соотечественников, попавших сюда по распределению и в один прекрасный день оказавшихся по ту сторону границы.

В Тбилиси в нашу честь был устроен прием. Знаете где? В российском отделении посольства Швейцарии в Грузии. Между нашими странами нет дипломатических отношений. И это очень грустно. Я уверен, что мы совершаем огромную ошибку. Я Грузии я не раз слышал, мол, вы не газ и нефть должны экспортировать, а русскую культуру, литературу, искусство. Когда уйдет поколение, для которых русская культура была родной, спохватываться будет поздно.

По признанию Михаила Гольденберга, Грузию он покидал с нескрываемой ностальгией. И в России, и в Грузии люди хотят общаться друг с другом, путешествовать, ездить в гости, петь песни. Но сегодня Россия для грузин так же далека и трудно достижима, как для нас Австралия.

«Пока еще к России тянутся, пока еще горит свеча. Но это не будет длиться вечно. Отталкивая от себя бывшие союзные республики, мы можем проиграть в главном, мы утратим создаваемые веками культурные связи между нашими народами. А это намного ценнее, чем обладать нефтью и газом. Ведь любовь, базирующаяся на природных запасах, заканчивается очень быстро», - на такие невеселые размышления натолкнула директора музея поездка в Грузию.