Текст, фото: Елена Малишевская

В нашу редакцию обратилась жительница Петрозаводска Нина Олеговна Барсова: в феврале этого года состоялись похороны ее погибшего сына, однако женщина сомневается в том, что тело именно ее сына Алексея доставили в столицу Карелии. По словам Нины Олеговны, она не получила тому подтверждений: ей не передали никаких личных вещей погибшего, нет результатов проведенной экспертизы, и после того как по настоянию матери открыли гроб, сына она не узнала. 

 28 сентября 2022 года Алексей Барсов ушел на СВО: на работу принесли повестку, мобилизовали. Редко выходил на связь. Только один раз приехал в отпуск — когда умер отец. 

«Леша был таким скромным, деликатным. Все удивлялись вокруг, что он меня, свою маму, называет «на вы». Приехал в Петрозаводск в три часа ночи, час добирался пешком — шел с вокзала на Ключевское шоссе, потом еще час сидел во дворе на скамейке, только чтобы мой сон не тревожить...», 

- рассказывает Нина Олеговна.

Алексей прекрасно понимал, как тяжело матери: его старший брат — инвалид с детства, за ним всегда требовался особый уход. Сегодня у Нины Олеговны и своих болячек хватает, и возраст уже немолодой, и помочь некому.

«Возле нашего дома нет ни магазинов, ни аптек, всегда нужно куда-то далеко идти или ехать. Сейчас приходится ездить по инстанциям, справки собирать, а что делать...», 

- вздыхает Нина Олеговна.

Последний раз Алексей позвонил 1 апреля 2024 года, успел только сказать: «Мама, я на передовой», дальше связь прервалась. Несколько месяцев тишины, все это время мать пыталась узнать судьбу сына, в военкомате говорили: «Активен». Только в декабре пришла бумага, что Алексей Барсов погиб 16 июля. В феврале этого года в Петрозаводск привезли тело в закрытом гробу. 

«Наверное оттого, что несколько месяцев искала сына, я была как камень.  Настояла на том, чтобы открыли гроб, и ничего у меня не екнуло, что это мой Леша. Я не узнала сына. И ничего мне не передали — ни жетона, ни одежды никакой...»

27 июля прошлого года у Нины Олеговны взяли пробы для проведения анализа ДНК. Его, как известно, с родственниками погибших бойцов делают в Ростове, так вот результатов мама Алексея до сих пор не получила. Наверняка есть сложности со связью — у Нины Барсовой нет ни компьютера, ни мобильного телефона, только домашний стационарный, но ведь обычную почту никто не отменял. Женщина попросила знакомых проверить базы данных по погибшим на СВО — ни в каких списках Алексей Барсов не значится. 

«Я не знаю, где, например, ваш сайт берет информацию о погибших? Может, вы мне какие-то списки дадите?», 

- задает вопросы Нина Олеговна.

Сайт «Петрозаводск говорит» в основном берет информацию о погибших из официальных пабликов органов власти — страничек муниципальных администраций в сети, личных аккаунтов глав поселений. Полных и достоверных списков на сегодняшний день, как мы понимаем, вообще не существует. На горячую линию министерства обороны России Нина Барсова дозвониться не смогла. Ходила к прокурорам на прием — гражданскому и военному. Написала письмо в администрацию президента. Сегодня она хочет найти ответы на свои вопросы: если она действительно похоронила своего сына, где и при каких обстоятельствах, от какого ранения он погиб? Для этого ищет сослуживцев Алексея Анатольевича Барсова.

«Может быть, кто-то откликнется из тех, кто был с ним рядом. Расскажет мне, как погиб мой сын».

Наша редакция обратилась в региональное отделение фонда «Защитники Отечества». Мы рассказали о том, что Нине Олеговне Барсовой нужна помощь. Волонтеры фонда обещали помочь. 

Думаем, что таких историй, таких убитых горем мам очень много. В том числе, и в нашей республике. Для семей бойцов СВО сообщаем телефон карельского отделения фонда «Защитники Отечества»: 8 (8142) 44-53-10.