Про города и страны

— Вы приехали в Петрозаводск за день до концерта, что успели увидеть в городе?

Вова: Антон был на набережной ранним утром, а я пошел наугад и нашел Парк 50-летия пионерской организации. Классное место, мне понравилось.

Антон: На набережной, кстати, в шесть утра удивительно много людей: кто-то гуляет с собаками, кто-то спортом занимается.

— Антон, ты провел детство в Финляндии. Не было мыслей туда вернуться? Все же музыкальная индустрия там развита лучше.

Антон: Лучше или хуже — это необъективный момент. Зависит от самой музыки, от того, на каком она языке. Имеет значение, сколько тебе лет, живешь ли ты там давно или нет. Занимаясь музыкой где бы то ни было, ты все равно обрастаешь какими-то знакомствами. С кем бы я играл, если бы уехал? Тем более финского языка я не помню. В общем, об отъезде не думаю.

— Что касается языка, вы поете на английском. Почему?

Антон: Это красивый язык, который все знают. На русском у нас только паблик  и группа Вконтакте.

— Я слышала, у музыкантов есть свои проекты?

Вова: Я сейчас пишу свой альбом, буду на нем петь и играть.

Кирилл: Я тоже занимаюсь некими сольными экзерсисами. Все проекты, которые были, уже развалились за ненадобностью, да и у Антона очень хорошо получается вести группу. Его энергии, энтузиазма и идей хватает на то, чтобы стимулировать людей вокруг что-то делать. Не у всех эти качества есть, а у нас пока все хорошо.

Антон: Скорее, мне просто очень повезло с ребятами.

Про энтузиазм и сложности

— Музыканты часто говорят, что заниматься музыкой сложно, заработать на этом почти нереально и приходится разрываться между зарабатыванием денег и творчеством.

Антон: Кто-то из музыкантов сказал, что твой заработок — это мера твоего таланта, я скорее с этим согласен. Все зависит от большого количества факторов, часто все дело в случае. Причем, думаю, на 50 процентов успех зависит от случайностей, а не от того, как ты поешь, что ты сочиняешь и как ты держишься на сцене. У нас сейчас очень большой круг хороших знакомых, которые помогают нам со съемками, со звуком на концертах, в общем, почти со всем.

Вова: Недавно мы играли с оркестром. Все работали практически на голом энтузиазме, если что-то и делалось за деньги, то за символические.

— У вас нет ротаций на ведущих радиостанциях. Сложно в таких ситуациях договариваться о концертах в других городах, где вас мало кто знает?

Вова: У нас есть ротации, на «Серебряном дожде», на «Маяке» например. Но радио уже стало не основным инструментом, сейчас все самое интересное происходит в Интернете. Плюс сарафанное радио работает, конечно же.

Про музыкантов

— Антон, ты играешь на огромном количестве инструментов, часть материала записано тобой в одиночестве. Остальные музыканты появились в группе, чтобы была возможность давать концерты?

Антон: Конечно, полноценный коллектив звучит полнее, чем я один с гитарой или фортепиано. К тому же с группой проще и интереснее заниматься музыкой. Я ездил один раз на концерт в одиночестве. Я, конечно, все отыграл, но не могу сказать, что мне было комфортно. Во-первых, это скучно. Рядом было множество незнакомых людей. Конечно, познакомиться - не проблема, но друзьями такие знакомые за день не станут. Во-вторых, играть одному — значит, весь концерт держать внимание публики только на себе, и тут, наверно, нужно больше харизмы, чем у меня есть. Хотя не мне об этом судить.

— Сложно найти музыкантов, которые не только будут хорошо играть, но и станут близкими тебе людьми?

— Я думаю, это безумно сложно, и именно поэтому я говорю, что мне очень повезло. Серьезные проблемы чаще всего возникают из-за непонимания между людьми, а не из-за каких-то музыкальных аспектов. Первопричина всех сложностей — отсутствие правильного контакта среди участников группы.

–— Антон, ты выглядишь очень спокойным, даже немного замкнутым. Насколько сложно отдавать все эмоции на сцене?

Антон: На самом деле я экстраверт, хотя, возможно, это и не так заметно. Раньше было сложно. Я помню один из первых концертов с моей предыдущей группой. Несмотря на то что я там пел далеко не все, мне было совсем не просто, хотя, на мой взгляд, никакой фантастики мы там не играли. Но после каждого выступления я был выжат как лимон: волнений было намного больше, наверно потому, что концерты мы играли намного реже. Сейчас мы делаем, возможно, более сложные вещи, но дается это проще.

Вова: Отдаваться на сцене сложно ровно настолько, насколько сложно найти контакт со зрителем. Сейчас гости наших концертов, как правило, уже подготовлены, слышали наши записи. Антон открыт, они тоже открыты, и все получается хорошо.

Антон: Да, раньше нам непросто давались фестивали, где играют 15 групп, у кого-то в репертуаре металл, у кого-то ска, у кого-то поп-панк, и мы среди них. Слушатели пришли на конкретную группу, остальное им неинтересно, и это все не лучшим образом сказывалось на наших ощущениях.

— Сейчас на фестивалях все как-то иначе получается?

Антон: Зависит от каждого конкретного фестиваля. Там, где мы сейчас играем, обычно есть перерыв между группами, и это всегда плюс, к тому же зачастую люди приходят послушать не только свою группу, но и что-то еще. Да и организация у крупных фестивалей лучше — это не то же самое, что добираться на троллейбусе на саундчек, который будет идти 15 минут, за это время  ты ничего не успеешь. Другое дело, когда ты приедешь на поезде, тебя встретят на машине, саундчек начнется вовремя и так далее. Это тоже влияет на конечный результат.

— То есть быт все же важен?

Вова: Важно не обращать на него внимания, чтобы мысли о нем не занимали места в твоей голове.
Антон: Тут плюс как раз в том, что музыканты прошли через плохую организацию выступлений, короткие невнятные саундчеки и прочие «радости». Многое познается именно на контрасте.

Про популярность и телешоу

— Очень много хороших отзывов о вашей группе от известных людей, в том числе, например, от Ильи Лагутенко. Это уже можно назвать популярностью?

Антон: Смотря что считать популярностью. Но это приятно, безусловно.

Андрей: У нас тоже есть отзыв на Лагутенко! (Смеется.)

— А популярность для вас — это все же что?

Антон: Прозвучит банально, но мы не стремимся к какой-то быстрой славе, которую я бы назвал скользкой. Она, кстати, не так уж сложно достигается. Достаточно договориться с определенными людьми, начать мелькать на ТВ, пойти в проект «Голос» или еще куда-нибудь. Но это все довольно неприглядно выглядит.

— Почему?

Антон: Популярность любой ценой — это плохо. Всегда настораживает, когда музыканты появляются из ниоткуда, как те же выпускники разных телепроектов. Один мой знакомый из сферы шоу-бизнеса сказал, что подобные шоу — хороший способ быстро заработать и многие туда идут как раз за этим осознанно.

— Но можно же пойти туда только для того, чтобы рассказать о себе?

Антон: Многие люди занимаются самообманом. Для меня шоу — это что-то из этой области. Когда тебя раскручивают искусственно — это псевдопопулярность, а настоящие музыканты заинтересованы в том, чтобы найти своего истинного слушателя. Как-то известный американский телеведущий Эд Салливан сказал, что если по центральному каналу каждый день показывать зад лошади, то он обязательно станет популярным. И это недалеко от правды — можно показывать что угодно и добиться известности. Но ненадолго.

Вова: Если бы на центральном канале была  программа, куда можно просто прийти и выступить, возможно, туда мы и пошли бы. А передачи, где есть судьи, наставники и продюсеры — это уже не то.

— То есть вы против внешнего вмешательства в то, что вы делаете?

Вова: Конечно.

Антон: У всех свои методы. Наш директор не вмешивается в наш творческий процесс, и мне это кажется правильным. Каждый должен заниматься тем, чем он занимается. А на телевизионном уровне без этого не обходится: там постоянно кто-то из кого-то что-то делает. И я там музыкантов-личностей не вижу.