Расчистка рек — дело нелегкое и трудное, и результат ее проверить не легче. Какой здесь простор для всевозможных нарушений, догадаться несложно. Особенно если на кону стоят бюджетные миллионы. Правда, в горячке освоения финансов о природе обычно думают в последнюю очередь. В этом мы убедились на примере одного из поселков в Пряжинском районе.

Приплыли и намутили
Эта история началась прошлым летом, когда в поселок Соддер приехал трейлер с диковинной техникой. Не то экскаватор, не то еще что. Какое-то зеленое чудо с лапами. Растопырив их, оно слезло на землю и поползло к воде. Так соддерцы впервые увидели самоходный многофункциональный земснаряд, который прибыл на берега Шуи, чтобы углубить дно реки и расчистить русло от многолетних залежей топляка.

Подивившись на диковинку, жители поселка разошлись по домам и стали понемногу забывать про нее. Правда, ненадолго. Через неделю на земснаряде лопнул какой-то шланг и в воду вытекла целая бочка горючего. Его пятна растеклись по реке и попали в озеро Шотозеро.

Работа техники стала казаться уже не столь нужной и полезной. Люди заволновались. А волноваться было отчего. В поисках затопленных бревен земснадряд ковырял манипулятором дно и сверлил его буром. Вода из-за поднимаемой со дна глины превратилась в чай с молоком. Резко стала пропадать рыба.

Без корма и зимовки
У Алексея Балковского дача в Соддере. Там он живет практически все лето и перебирается в город поздней осенью. Любит порыбачить и поговорить о рыбалке. Беспорядок, внесенный непрошеным гостем-земснарядом, не оставил его равнодушным.

Алексей уверен, что работа техники нарушила кормовую базу леща, который водился в избытке в этих местах. Лещ лишился не только корма, но и зимовальных ям. Изгнанная с обжитых мест рыба стала мигрировать ниже по течению.

– Даже в октябре в месте, где Шуя впадает в Шотозеро, крупные экземпляры леща по 3-4 килограмма попадались рыбакам в сети, чего раньше здесь не бывало, – рассказывает дачник. – А ведь в это время он уже должен формировать стаи и уходить на зимовальные ямы. Но его согнали с родных мест.

Досталось не только лещу, но и другим обитателям водоема. Ушел в озеро краснокнижный сом, который попадался здесь раньше. Из прежних обитателей реки остался лишь окунь. Но и он стал не похож на себя, приобретя светло-прозрачный оттенок.

– Плачевная ситуация получилась. Никто не знает, что будет с рыбой в этом году. Когда она вернется в Соддер? — задается вопросом Алексей Балковский.

Главное — отчитаться
В конце сентября работы на реке подошли к концу. Рабочие увезли технику в Санкт-Петербург. А Министерство по природопользованию и экологии Карелии, которое было заказчиком работ, отчиталось об успехах.

За три месяца со дна Шуи подняли 4,5 тысячи кубометров древесины и 12,65 тысячи кубометров грунта, говорится в отчете. За эти работы федеральный бюджет заплатил Карелии более 6 млн рублей. Выделенные Москвой деньги чиновники успешно освоили. Итогом освоения стало увеличение пропускной способность реки и снижение угрозы подтопления поселка, уверены в министерстве. Однако жители Соддера всему этому не верят.

Нас за дураков держат?
Этот вопрос с ходу задал работник местного магазина Вячеслав Левкин. К нему посоветовали обратиться соддерцы — работает он, мол, в торговле, все видит, знает и лучше всех расскажет о том, как чистили реку.

Вячеслав и вправду оказался человеком осведомленным. И не только о плачевном положении с рыбой. Отчету Минприроды продавец не верит и уверен, что чиновники просто-напросто лгут.

— Больше всего возмущает, что чиновники нас ни во что не ставят. Ни районные, ни республиканские, — говорит Левкин. — Одни никак не могут найти деньги на починку мостика через Шую (на фото), который уже лежит в воде. Другие тратят их непонятно на что, на какую-то непонятную расчистку и отчитываются, что якобы все сделали. А мы должны ходить, проваливаясь в воду.

Обман со стороны Минприроды, говорит Вячеслав, кроется в том, что такой объем топляка и грунта со дна реки никто не поднимал. Наш собеседник, как и почти все соддерские мужчины старше сорока лет, когда-то работал в леспромхозе вальщиком. Оценить примерный объем древесины для него не составляет труда. Сколько топляка вытащил земснаряд, он хорошо помнит.

Из реки, по его оценке, достали не более 100 кубометров дерева, они поместились бы в один лесовоз с прицепом. Бревна, пни и коряги были сложены на берегу. Часть древесины до сих пор лежит на месте. То, что осталось, Вячеслав показал нам. Будь здесь 4,5 тысячи кубов, весь берег был бы завален горами бревен, уверяет Вячеслав: для заготовки такого объема леса в былые времена целая бригада трудилась не меньше месяца.

Примерно так же, по его словам, обстоит дело и с грунтом. Земснаряд откачивал его в небольшую низменность рядом с озером, где раньше перед сплавом складировали лес. На топком и заболоченном лугу рабочие сделали площадку, обложив ее мешками с землей. Правда, размеры площадки явно меньше проектных. По нашим подсчетам, здесь не может быть больше 4 тысяч кубов, а о 12 и говорить не приходится.

То, что чиновники, мягко говоря, приврали, подтверждает и разговор, случайным свидетелем которого стал Вячеслав. Дело, по его словам, было в конце сентября. Работы по расчистке должны были закончиться со дня на день. Выйдя как-то в обед из своего магазина, продавец увидел рабочих земснаряда и приехавшего к ним начальника. Речь между ними шла о том, какой объем работ подрядчик покажет в документах:

— Шеф им сказал: «Закрываем работы на 4,5 тысячи кубов». Работяги стали возражать: мол, где мы столько топляка возьмем? Он им ответил: «Трава примята, а остальное население растащило», — вспоминает Вячеслав. — После этого разговора я понял, что вся эта расчистка — это как минимум выкинутые на ветер деньги, а возможно, и просто разворованные. Этот земснаряд несколько недель молотил впустую и сжигал солярку. А сплав у нас закончился в 50-е, поселок уже лет 30 не подтопляло. Так что я вообще не понимаю, зачем все это было нужно.

«Сказать у нас всё могут»
В карельском Минприроды к нашим вопросам о Соддере отнеслись настороженно. Первый замминистра Алексей Павлов лично возглавлял госкомиссию по приемке работ. Но сколько мы ни пытались дозвониться, его постоянно не было на месте. Хотя секретарь обещала рассказать ему о наших звонках.

Пресс-служба министерства несколько дней раздумывала, что делать с назойливыми журналистами, и в итоге переадресовала нас к начальнику отдела водных ресурсов Андрею Бекелеву. Чиновник попытался все опровергнуть и свести к конфликту из-за разлитого топлива и пропавшей рыбы.

— Был конфликт подрядчика с населением. Этим все и объясняется. Информация, что было поднято не более 100 кубов топляка, не соответствует действительности. По условию контракта он был реализован тому же населению. Что касается грунта, то его количество сейчас не определить. К тому же это не грунт. Это пульпа — смесь воды и глины — она может уходить в болото. И сколько туда ушло, не измерить. А сказать у нас могут все что угодно. Но это слова, не подкрепленные доказательствами. Главное — это специальные промеры глубин, которые делала госкомиссия. Они показали реальные результаты работ, — уверяет Бекелев.

Однако не столь благодушным оказался настрой у главы Эссойльского поселения Андрея Ореханова. Соддер не просто находится в его подчинении. Для Ореханова поселок еще и малая родина: здесь он родился, вырос и до сих пор часто навещает родные места. Как и соддерцы, он не сильно верит тому, что со дна реки достали тысячи кубометров древесины. Правда, особо распространяться на этот счет Ореханов не хочет. Оно и понятно: вертикаль власти. Обо всем открыто не скажешь.

В этом году соддерская история получит свое продолжение. Если верить документам, которые размещены на сайте госзакупок, подрядчик продолжит углублять русло. Со дна реки он должен поднять еще 4,5 тысячи кубов грунта, за что получит около 2 млн рублей. Мы обязательно проследим, как на этот раз потратят федеральные средства и не приведет ли это к новому конфликту.