Заключенный Меджид Мустафаев улыбается так, будто участвует в конкурсе на лучшую улыбку всей системы УФСИН Карелии. Жизнерадостного молодого человека снимают несколько фотографов и телекамера, а вперемешку с журналистами стоит тюремное начальство. Меджид отчитывается: он работает в хорошо оборудованной автомастерской, за последние месяцы его несколько раз поощряли, перевели на облегченный режим, а в перспективе светит условно-досрочное освобождение. Сплошной позитив.

В нескольких метрах от веселого механика – вход на склад, где три недели назад повесился другой осужденный, Баходур Кушмородов. И Кушмородов, и Мустафаев фигурируют в большом расследовании издания «Медиазона», где рассказывается о порядках, якобы царящих в исправительной колонии №9. По информации журналиста Аллы Константиновой, здесь систематически избивают и пытают заключенных, иногда – до смерти. Так, в 2013 году от полученных на зоне травм скончался некто Рахматжон Рахматов. В материале утверждается, что один из его мучителей сейчас занимает пост первого замначальника УФСИН Карелии, а второй – Иван Савельев – сегодня руководит колонией.

Именно он, Савельев, накануне водил представителей СМИ по «девятке», чтобы доказать: все написанное «Медиазоной» – неправда. В пресс-тур позвали корреспондентов нескольких региональных изданий. Пришла и Алла Константинова. Пресс-секретарь УФСИН Виталий Фефелов инструктировал журналистов: «Общаемся в официально-деловом стиле. Мы нормально общаемся, вы нормально общаетесь. Если вы напугаете сотрудников, они закроются».

В ИК-9 сейчас содержатся 789 осужденных. Лишь двести из них трудоустроены. Надо понимать: работа на зоне – скорее привилегия, потому что заполненные хоть какой-то деятельностью дни бегут быстрее. Пользуется такой привилегией и улыбчивый Меджид. Правда, в расследовании говорится, что его за время заключения неоднократно избивали, обливали водой на морозе и даже пытались перевести в ранг «обиженных». Информацию эту журналистам дала мать заключенного. Но  Меджид утверждает, что у него все просто замечательно. Об этом он рассказал журналистам; вопросы, правда, задавали в основном не они, а начальник колонии.

– Прокомментируйте, пожалуйста, каково отношение к вам администрации, как в отряде себя чувствуете? – уверенно спрашивал Иван Савельев.

– Все нормально.

– Просто публикация вышла, где написано, что вы подвергались каким-то пыткам… – продолжал расспросы начальник колонии.

– На сегодняшний день все нормально, – продолжал улыбаться Меджид.

– А до сегодняшнего дня? – спросил один из журналистов.

– До сегодняшнего дня тоже всё нормально было…

Куда более разговорчивым оказался еще один фигурант расследования, Анзор Губашев. Это личность известная: он – один из убийц Бориса Немцова. Сейчас он находится в ПКТ – «помещение камерного типа»; помещение в ПКТ – один из видов наказания в колонии. Сюда он попал потому, что делал намаз в свободное время. Зашли сотрудники колонии, а Губашев не встал – прерывать намаз запрещено Кораном. Правила же внутреннего распорядка, напротив, обязывают заключенного вставать в такой ситуации. Препятствия в соблюдении религиозных традиций – главная претензия убийцы к руководству колонии.

– Запрещается мне совершать намаз. Распорядок дня поставили, который не соответствует моей религии. И я так делаю намаз сокращенный, три раза в день (вместо положенных пяти), но и это не разрешают. Я полноценный намаз уже не делаю месяц с лишним.

Анзор Губашев рассказывает о том, как во время обыска ему порвали Коран. Книгу заклеили якобы лишь накануне визита журналистов. «Это специально было сделано, чтобы меня спровоцировать. Чтобы я ругался или еще что-то. Священная книга, ее рвать нельзя; я объяснял, но они не понимают».

Убийца Немцова жалуется на холод: «Люди кричат от холода. Кричали: «Холодно, выведите нас». На пытки и избиения не жалуется, но охотно подтверждает, что бьют других.

– Я слышал, что здесь издеваются, людей пытают, холодной водой обливают… Те, кто это делает, все здесь находятся, – говорит Губашев, имея в виду начальство и сотрудников ИК-9. Самого его не бьют. Мужчина считает: это связано с тем, что он осужден за резонансное преступление. Но пройдет время, все о нем забудут, и тогда начнется кошмар.

Иван Савельев на ходу комментирует: «Он говорит, что его не били, но, возможно, будут бить, так что переведите-ка меня отсюда».

– Многие из этих людей сидят не за убийство, а за убийства, – говорит новый уполномоченный по правам человека в Карелии Лариса Бойченко. – Хочется, чтобы журналисты понимали, что есть две стороны медали. Пока что я вижу, что слушают только одну сторону…

Еще один заключенный, упомянутый в материале «Медиазоны», – Ахмед Умаров. Он жаловался на то, что его очень плохо лечат (фактически не лечат вовсе). Эти жалобы он подтвердил и в беседе с журналистами, в присутствии начальника колонии. Правда, тут же сделал оговорку: к «девятке» это отношения не имеет, потому что санчасть – отдельная служба и администрации не подчиняется.

В последующей беседе с журналистами Иван Савельев заявил, что у него есть ответы на каждый абзац резонансного материала. Например, про конфликт с Губашевым он говорит, что с местными мусульманами регулярно общается муфтий, а подстроить лагерный режим под каждую религию невозможно. Говорит и про порванный Коран – его специально не рвали, а вообще, заключенные иногда прячут в священной книге оружие или используют текст для преступной коммуникации.

Факты пыток и избиений Савельев категорически отрицает. Журналист «ПТЗ говорит» спросил, как расследовалась смерть Рахматжона Рахматова; заключенный Сергей Тарасов рассказывал адвокату Виктору Молодежникову, будто к ней причастен нынешний начальник колонии. Вскоре после этого с адвокатом Тарасов общаться перестал. Иван Савельев отвечает коротко: смерть шестилетней давности была тщательно расследована, вопросы надо задавать Следкому. Что касается Тарасова, то он сам отказался от адвоката (правда, документа об этом нет), а сейчас лечится в тюремной больнице.

Отрицают руководители и холод в камерах, и эпизоды с вымогательством – об этом в статье говорится со ссылкой на бывшего сенатора Магомеда Магомедова. Журналистам показали запись, на которой Магомедов в окружении четырех сотрудников ФСИН утверждает, что не имеет к учреждению никаких претензий. Журналист Ирина Меркова обратила внимание на время записи: с Магомедовым беседовали в десять часов вечера – спустя час после отбоя.

Иван Савельев и замначальника карельского УФСИН Андрей Ломонос заявили, что будут судиться с авторами расследования и уже написали заявление в Следственный комитет. Редакцию (и, возможно, журналиста) хотят привлечь за клевету и оскорбление представителей власти: Ивана Савельева задела фраза бывшего заключенного Погосяна, который назвал начальника колонии «животным» и «сталинским энкавэдэшником».

В ходе того же визита журналистам показали и скандально известного в Карелии заключенного Ивана Романова. Как ему живется за решеткой, читайте здесь.