Здесь Карелии начало
8 июня Карелия отмечает День республики – 91-ю годовщину со дня создания Карельской Трудовой Коммуны. Будний день, наверняка большинство семей обойдется без традиционных салатов оливье и домашних пирогов, но историки считают, - этот праздник – хороший повод заглянуть в прошлое, чтобы извлечь уроки на будущее.
По крайней мере, в этом уверены мои собеседники Михаил Гольденберг, директор Карельского государственного краеведческого музея, и Михаил Данков, старший научный сотрудник этого же музея. Так о чем же рекомендуют думать историки?
Пейзаж после битвы
Михаил Гольденберг: – Время создания Карельской трудовой коммуны - 1920 год, гражданская война, разруха. Российская империя распалась на 38 территорий, и создание Карельской Трудовой Коммуны доказывает, что никакого плана национально-территориального деления страны на союзные, автономные республики, национальные округа еще не было. Образование Карельской Трудовой Коммуны - это эпизод романтики и поиска.
Михаил Данков: – Замечу, с ее созданием впервые появилось государственно-национальное объединение со словом «карельская». В царской России эта территория называлась Олонецкой губернией.
Михаил Гольденберг: – У нас вообще все было непросто, не как у людей. Везде губерния и губернский город – однокоренные слова: Тамбовская – Тамбов, Курская – Курск, Смоленская — Смоленск. У нас губерния Олонецкая с главным городом Петрозаводском, где градообразующий завод носил имя Александровский: три в одном флаконе.
Императрица Екатерина II подписала указ о присвоении Петрозаводску статуса уездного города, но здесь была построена губернская площадь. И когда через 100 лет хотели столицей края сделать Вытегру, наша уже построенная Круглая площадь спасла ситуацию.
После революции все по-прежнему было непросто. С созданием Карельской Трудовой Коммуны губернское уже советское правление … осталось. Сложилось своеобразное умопомрачительное двоевластие.
Михаил Данков: – В Петрозаводске были одновременно две параллельные власти, обе советские, взращенные на большевизме, у каждой – свои комиссариаты, органы управления. Одну возглавлял Петр Анохин, другую Эдвард Гюллинг.
Эдвард Гюллинг
Вся территория была разделена на маленькие анклавчики, одни подчинялись губернской власти, другие – Карельской трудовой коммуне – КТК. При этом у Гюллинга были связи в Коминтерне, ему были предоставлены льготы, и население стало обращаться в КТК.
Чтобы как-то развести эти две власти, Гюллингу было предложено перенести столицу КТК в Кемь, а Анохину перебраться в Вытегру. Гюллинг в свою очередь предложил перевести губернскую власть в Лодейное Поле... В этом споре никто не победил, и две власти сравнительно мирно сосуществовали до 1922 года, пока не был ликвидирован губернский исполком.
Романтика и скепсис
- То есть в этом споре победа осталась на стороне Эдварда Гюллинга. Вообще, кто он такой, почему стал главой Карельской Трудовой Коммуны?
Михаил Гольденберг: – Эдвард Гюллинг приехал из Стокгольма в Россию 1 мая 1920 года. В России до этого он никогда не был, и о том, что в Карелии его никто не знал, красноречиво говорит то, что в местной газете появилась заметочка, в которой сообщалось: «к нам едет Бюллинг».
- Как же так? В советскую Россию приезжает из Стокгольма человек и возглавляет республику. Где это видано?
Михаил Гольденберг: – Это достаточно феноменальный факт. Но Эдвард Гюллинг появился в Петрозаводске совсем не случайно. В 1918 году, после поражения революции в Финляндии, он бежал в Швецию. Там, в Стокгольме, сотрудничая в III Интернационале, он разработал любопытный план экспорта революции в Скандинавию. Плацдармом должна была стать территория между Белым морем и границей с Финляндией. Здесь он никогда не был, представлял ее как часть Европейского Севера.
Михаил Данков: – И тем не менее в марте 1920 года он написал из Стокгольма своему другу Юрье Сирола, одному из известных деятелей революционного движения Финляндии, который был в это время в Москве, письмо, где и изложил свой план, аналога которому нигде не было. Интересно, что этот документ сохранился, он находится в Национальном архиве Карелии, но до сих пор не опубликован.
На севере революционной России, которая ведет войну с Антантой, Эдвард Гюллинг предложил сделать некий национальный анклав – образцовую витрину для запада, плацдарм для создания скандинавской советской республики.
Юрье Сирола скептически отнесся к прожектам своего друга, но пообещал устроить его встречу с Лениным.
1 мая Эдвард Гюллинг приехал в Москву и во время беседы с В. Лениным изложил ему свою концепцию. Главу советского государства, конечно же, интересовало, будет ли это государственно-административное объединение на территории бывшей Олонецкой губернии жизнеспособным? И Юрье Сирола ответил отрицательно: здесь нет пролетариата, то есть нет движущих сил, нет коммуникаций, это глухой край, он мертв.
Гюллинг возразил: из дикости можно и должно что-то сделать, у этого края есть будущее, поскольку он граничит со Скандинавией… И позиция Гюллинга победила скепсис Сиролы.
План Гюллинга
– Что же такое предложил Гюллинг? В чем заключался его план?
Михаил Гольденберг: – Превратить Карелию в развитый европейский регион. Эдвард Гюллинг хорошо изучил ресурсы Карелии и планировал на ее территории построить 10 целлюлозно-бумажных комбинатов, 5 электростанций, 5 тысяч километров дорог, в том числе ответвления от Мурманской железной дороги. Кстати, он первым предложил электрифицировать железную дорогу. Кроме этого, видел необходимость ловить рыбу в Белом море и продавать ее по всему миру. Он предложил осваивать богатый различными минералами Шпицберген, т.е. осваивать богатства края, и не только его.
– Интересно, кем же был Эдвард Гюллинг ?
Михаил Данков: – Доктором философии, профессор-доцентом Александровского университета в Гельсингфорсе, нынешнем Хельсинки. Он занимался, как мы теперь скажем, экономическим менеджментом.
Михаил Гольденберг: – Человек очень образованный, он знал иностранные языки, Шиллера читал в подлиннике, писал стихи. Один любопытный штрих: в архивах сохранились четыре его письма жене. В них – рецензия на ее стихи. Вот такие взаимоотношения были в их семье. Когда в 1920 году через несколько месяцев жизни в Петрозаводске он пишет жене, которая собирается приехать к нему, письмо, то советует: «на первое время захвати продукты, которые ты любишь. Здесь все немножко не так». В это время в городе голод, хлебный бунт. Некий красноармеец пишет в ревком письмо, вымаливая у Гюллинга хотя бы кусок мыла, ибо "от вшей спасу нет". Но жену Эдвард не пугает. Пишет ей аккуратно:приезжай, но знай, что тут немного не так.
- А как же с его фантастическими планами?
Михаил Гольденберг: – Многое осталось нереализованным и по сей день, но все же Эдварду Гюллингу удалось сделать много. Карельская трудовая коммуна просуществовала 3 года, но он у власти был 15 лет. 8 июня 1920 года было подписано постановление ВЦИК о создании Карельской Трудовой Коммуны, 1-3 июля состоялся первый Всекарельский съезд, который утвердил это решение. На этом съезде Гюллинг произнес речь как будущий руководитель коммуны, кстати, говорил он по-фински, хотя в детстве, в гимназии, изучал русский язык. Но на съезде его речь переводил Густав Ровио. Все материалы съезда сохранились, они находятся в Национальном архиве РК.
В двадцатых годах Гюллинг не только хорошо освоил русский язык, но и успешно осуществил НЭП: разруха преодолена, рынок наполнен. В 1925 году магазины, в принципе, не отличались от дореволюционных.
Г. Фогелер. Биржа лесопильного завода в Соломенном. Из архива КГКМ
На территории Карелии были построены первая Кондопожская ГЭС и вслед за ней первый целлюлозно-бумажный комбинат в Кондопоге. Первую бумагоделательную машину для него Эдвард Гюллинг привез из Берлина.
Огромное внимание он уделил коммуникациям: при нем появились автомобильные дороги, автомобильный транспорт, в 1927 году в Петрозаводске стал курсировать городской автобус, до Ленинграда курсировал экспресс, было и воздушное сообщение. Телефонизацией республика тоже была обязана ему, а в ноябре 1926 года Карелия была радиофицирована, состоялись первые радиосеансы.
Трудно переоценить его вклад в культуру и науку. В 1928 году он подписал указ о создании Государственного музея, который расположился в здании правительства. Каждое утро глава правительства проходил по залам музея, интересовался экспонатами. Он назначил директором Степана Андреевича Макарьева, интересного ученого, организатора. Его замом стал Александр Линевский. Он тогда еще учился в Ленинграде, но приезжал в Петрозаводск на стажировки, работал в музее.
В 1931 году на базе минералогической коллекции музея было создано Карельское отделение Академии наук РСФСР. Его президентом стал руководитель республики Эдвард Гюллинг, что по сей день является беспрецедентным фактом.
Михаил Данков: – В отдаленном от центра крае было трудно с кадрами, поэтому в 1931 году в Петрозаводске был открыт педагогический институт. Тогдашний руководитель края имел большой авторитет в мире. Судите сами, к нему приезжал датский журналист и писатель Мартин Андерсен-Нексе. Он пригласил из Берлина художника-графика Генриха Фогелера и попросил запечатлеть Карелию. У нас в музее хранятся 96 работ этого художника – своеобразная художественная летопись 30-х годов. Благодаря авторитету Эдварда Гюллинга в Канаде, Финляндии, США были созданы бюро по найму и тысячи финнов приехали в советскую Карелию. Это были мастеровые люди, они привезли свои станки, инструменты. В музее, например, есть канадский топор для обрубки сучьев с двумя лезвиями. Действуя им как маятником, лесоруб одним движением срубал два сучка. С таким инструментом производительность труда сразу выросла.
Г. Фогелер. Столовая в Вилге. Из архива КГКМ
Михаил Гольденберг: – Несколько лет назад Михаил Данков сделал интересную выставку «Взгляд из 20-х». Я, работая тогда со студентами, приводил их в музейи предлагал подумать,что могло бы быть в кабинете руководителя республики Эдварда Гюллинга. «Калевалу» называли практически все, ведь именно с его подачи в 1935 году было отпраздновано 100-летие первого издания карело-финского эпоса. Кстати, первое книжное издательство в республике тоже появилось благодаря этому государственному деятелю и празднику «Калевалы».
Западня
– И все-таки время Эдварда Гюллинга было непростым: если в двадцатые годы - разруха и отсталость, то в тридцатые – раскулачивание, культ личности Сталина. Как он, человек, воспитанный на уважении к частной собственности, отнесся к раскулачиванию крестьянства?
Михаил Гольденберг: – По сути в Карелии раскулачивать было некого. Бедняков здесь не было, ведь чтобы выжить на севере, в хозяйстве должна быть хотя бы пара лошадей. Человек европейский, он, конечно, понимал, что происходит. Противостоять было невозможно, и он уехал в отпуск. Нет ни одного документа о раскулачивании, где была бы его подпись.
– А вообще, как он относился к тому, что происходило?
Михаил Гольденберг: – В начале он был одержим идеей, революционным романтизмом. Потом погрузился в созидание, а во второй половине тридцатых годов понял, что оказался в западне. Что он чувствовал, ясно говорит его взгляд на фотографии из уголовного дела. Я таких глаз ни у кого не видел.
До 1935 года он оставался на посту председателя Совета народных комиссаров Карельской Автономной Республики, но чувствовал, что кольцо сжимается. В 1934 году прогремело «Карельское дело», по которому было арестовано 500 человек. В 1935 году Гюллинга обвинили в буржуазном национализме и из кресла руководителя республики переместили на стул младшего научного сотрудника в Институт мировой экономики в Москве. И это экономиста, который преобразовал дикий край. Кстати, помог ему устроиться на работу его одноклассник по гимназии в Ювяскюле и друг детства Отто Вилле Куусинен. Но Гюллинг понимал, что арест неизбежен, и два года он жил в его ожидании.
Его привезли в Петрозаводск «на следственный эксперимент» и здесь, уже немолодой, больной человек, он признал свою вину. 12 июня 1938 года его казнили, а вот где похоронен человек, который ввел в название нашей республики слово «Карельская», неизвестно.
– Кажется, Гюллинг рано родился...
Михаил Данков: – Конечно, его талант очень пригодился бы во время перестройки. Ведь до него наш край считался «подстоличной Сибирью» и использовался как сырьевой придаток. Гюллинг же стал развивать экономику, производство. Сегодня, думаю, он продолжил бы эту работу и сделал ставку на туризм.
Г. Фогелер. На лесопильном заводе. Из архива КГКМ
Тектонический характер
Михаил Гольденберг: – У каждой территории есть свой характер. У Карелии – тектонический. И хотя сейсмологическая обстановка спокойная, на территории республики есть 19 давно потухших вулканов. За 900 лет здесь было 30 войн. Территория, на которой мы живем, постоянно меняла «фамилию» – губерния, коммуна, республика автономная, союзная, снова автономная, Республика Карелия… Ее граница постоянно меняется: карта Олонецкой губернии совсем не похожа на карту сегодняшней РК. В коридорах Белое море – Онего, Онего – Ладожское озеро, Ладожское озеро – Балтийское море все время текут людские потоки. Тысячелетия назад сюда пришли финно-угры, в Х веке – новгородцы… За пять лет, с 1939 по 1944 год, население Северного Приладожья четырежды приходило и уходило. Так что же за народ живет в Карелии?
Карельский, финский, русский, польский, немецкий?... Более 160 многообразий...
Эдвард Гюллинг, изучая историю, прочувствовал Карелию не как отдельную точку, локальную территорию, а нечто большее в географическом и социальном плане. Она была названа Карельской Трудовой Коммуной, и с тех пор слово «Карельский» ни разу не выпало из названия края, но все национальные вопросы были уравновешены. И «ласточкиной слюной», которая держит гнездо, стала культура: приехал сюда – изучай краеведение, обычаи людей, которые здесь живут. Кстати, самого Эдварда Отто Вильгельма Гюллинга здесь стали звать Эдуардом Александровичем...
Мы все разные, но у нас общая историческая судьба земли, на которой мы живем. Территория и ее история нас объединяют, а потому День республики, который празднуется в день создания Карельской Трудовой Коммуны, настоящий праздник единения. И в этом его символ.