Известный актер театра и кино, руководитель театра «Сатирикон» Константин Райкин любит рассказывать о случае больше похожем на анекдот. Приходит к нему взять интервью молодая журналистка и говорит:
— Константин, простите, на знаю вашего отчества…
Казалось бы, кто в нашей стране не знает Аркадия Райкина?
Но стало забываться и это имя, что не мудрено, ведь со дня смерти Аркадия Исааковича прошло уже почти четверть века.

Мне этот анекдот-быль вспомнился, когда со знакомой студенткой, сокращая путь, проходил через Ямку. Она спросила, почему парк носит такое необычное название. Я сказал, что в прошлом это был овраг, который образовался после наводнения.

— Какого наводнения? — спросила она.
Устроенного Лососинкой.

Мы как раз подходили к мосту, переброшенному через реку.
Лососинкой? — удивилась моя знакомая. — Разыгрываешь.

Меня ее неведение несколько удивило. Вскоре уже специально завел провокационный разговор о Ямке с молодой тележурналисткой, а через некоторое время — с еще более молодой актрисой Национального театра. Ни та, ни другая о наводнении ничего не знали, хотя о нем писали, и не раз.

В общем–то, это объяснимо. Пик интереса к истории, равно как и к историческому краеведению, у нас приходится на девяностые годы, когда мои собеседницы еще в школу не ходили. Сейчас эта мода почти прошла. Книг же по истории города у нас как раньше, так и до сих пор явно недостаточно.

Так что не буду я ни вздыхать, ни сетовать, а лучше расскажу еще раз об этой страничке из истории нашего города.

Заводская плотина
Станки и механизмы Александровского завода первоначально были вододействующими. Поэтому, чтобы не зависеть от прихотей погоды и сезонных перепадов воды, перед заводом был устроен пруд. Это назывался он так — пруд, а на самом деле — солидное водохранилище, где на лодках катали барышень, ловили рыбу, а зимой устраивали каток.
Воду в пруду удерживала плотина. Длина ее в основании была 65, а поверху 180 сажен (1 сажень равна 2,13 метра), ширина (или, если угодно, толщина) внизу — 20, а вверху — 15 сажен.

Устраивая в 1773 году плотину, строитель завода Аникита Сергеевич Ярцов вначале изучил характер Лососинки и понял: совсем не проста, как кажется, эта река. С виду тиха, невзрачна, с полноводными реками Урала и Средней России не сравнить, но перепад местности, а значит и сила течения, таковы, что наша Лососинка ближе к горным рекам, чем равнинным.

Осознав это, Аникита Сергеевич в теле плотины приказал сделать вешняки, проще сказать, сквозные отверстия для сброса лишней воды, например во время паводка.

Чарльз Гаскойн, сменивший по указу Екатерины II на посту Ярцова, во многом перестроил и модернизировал предприятие. Была переделана и плотина. Предназначения вешняков Гаскойн не понял и велел их заделать как явно излишние.

Такова предпосылка этой истории.

Буйный нрав спокойной Лососинки
Лето 1800 года выдалось ненастным. Начиная с середины июля, без перерыва шли проливные дожди.

Через месяц озера Лососинное и Машезеро, питавшие Лососинку, переполнились водой. Свою лепту внесли и ручьи, которые впадали в реку. Из скромной речушки Лососинка превратилась в бурный сердитый поток. Заводской бассейн переполнился водой, которая стала перетекать через плотину и подтапливать угольные сараи, находившиеся с южной стороны завода.

15 августа река стала угрожать опасностью затопления и самому заводу. На машезерскую и лососинскую плотины были отправлены верховые с распоряжением запереть там воду. Тогда же по набату были собраны мастеровые, одним из которых приказали укрепить тело плотины, а другим — прорыть небольшой канал для сброса излишков воды.
Все это без промедления было исполнено.

Однако, как вспоминал очевидец тех событий, «грозная своенравная стихия, как видно, не вздумала подчиниться заводской администрации».
Кстати будет заметить, что ни Гаскойна, ни его ближайшего помощника Армстронга в это время не было в Петрозаводске, а всеми работами руководил молодой инженер Полторацкий.

Вначале вода достаточно спокойно потекла по прорытому мастеровыми каналу, но поскольку грунт в том месте оказался песчаным, то его начало размывать. Канал на глазах становился все глубже и шире. Чтобы уменьшить силу потока, канал решили запрудить срубленными неподалеку деревьями. Эта попытка оказалась тщетной. Устремившись по новому руслу, река к вечеру того же дня затопила заводской двор, через окна и двери проникла в здание заводского правления и попавшие на ее пути складские помещения (их называли магазинами).

За одним из складов находилась заводская конюшня и строение, в котором проживали смотритель конюшен Родс и разбитый параличом старик Робенсон. Родс, как только увидел надвигающуюся опасность, заблаговременно со всем своим семейством перебрался в безопасное место, а забытый соседом Робенсон остался в своей квартире. Он увидел в окно воду, с трудом забрался на чердак, через слуховое окно выбрался на крышу и стал звать людей на помощь. Его услышали и спасли мастеровые, которые выносили упряжь и выводили заводских лошадей из конюшни.

С берега правого да на левый
К утру следующего дня река уже полностью пробила себе новое русло к озеру. На своем пути она разрушила рудяные сараи Александровского завода, а ближе к устью — плотины и постройки французских фабрик и медеплавильного завода, стоявшего там, где некогда располагался Петровский завод.

Вместе с бревнами и досками от строений вода вынесла в Онего и несколько жилых домов.

К северу от завода образовался овраг длиною 74, шириной 50 и глубиной 4 сажени, который позднее получил название Ямка. Александровский завод, стоявший на правом берегу реки, за одну ночь переместился на левый берег.

Это новое русло Лососинки разрезало город пополам. Если кому нужно было попасть на противоположную сторону, то он брал на берегу залива лодку и объезжал струю реки, которая ощущалась даже далеко за казенной пристанью.

Петрозаводский краевед Иван Чудинов писал: «Наконец из водоема стекла вся вода и наша река скромно улеглась в прорытое вновь русло по северную сторону завода. Сливной мост по другую сторону завода поблизости угольных сараев, водоем над плотиною и заводской бассейн сделались сухи, вода осталась только в ямах, где находили много живой рыбы — торп, щук, налимов, которым уйти было некуда, кто хотел, тот и брал их руками. На мою долю досталась торпа (форель) фунтов на десять. Мне было тогда пятнадцать лет».

В целом, как было скрупулезно подсчитано, наводнение нанесло заводу ущерб на сумму 36937 руб. 46 коп. Еще 5618 руб. было израсходовано на исправление нанесенных повреждений.

Позднее Чарльз Гаскойн распорядился устроить новый пруд намного выше завода, по современной географии это там, где сходятся улицы Мерецкова и Антикайнена. Оттуда вода поступала на завод по деревянному желобу–водоводу. Эта новая плотина и водовод были построены в том же 1800 году.

Валерий Верхоглядов