Газета «П» продолжает публиковать исторические анекдоты о петрозаводской действительности краеведа Николая Кутькова.

На городском сайте «КомАрт» как-то промелькнула информация о том, что краевед Николай Кутьков владеет коллекцией городских анекдотов. На что один из посетителей форума удивленно воскликнул: «А почему он прячет их и не делится с публикой?». По нашей просьбе автор коллекции публикует некоторые из собранных историй на страницах газеты «П».

Стоит отметить, что анекдоты в понимании людей XVIII и XIX веков выглядели совсем не так, как нынешние, — говорит Николай Кутьков. — Это, как правило, короткий рассказ о незначительном, но характерном происшествии из жизни исторического лица. Это были бесхитростные житейские рассказы о вещах не таких уж и комических, зато отражающих какие-то забавные черты тогдашних нравов.

«Набить чучелу» за долги заводу...

Петербургский банкир Судерланд после своей смерти задолжал большую сумму   Александровскому заводу, так как не совсем удачно финансировал перевозки пушек. Но прославился он не этим. Однажды императрица отдала приказ своему полицмейстеру сделать из Судерланда «чучелу». При этом она не обьяснила, что имеет в виду подохшую собачку, носившую аналогичное имя. Полицмейстер робко пытался протестовать, но расстроенная потерей любимца государыня грозно прикрикнула на него. Со слезами на глазах, проклиная свою анафемскую должность, бедняга стал готовиться к жестокой процедуре, пока кто-то из влиятельных придворных не вмешался в эту трагикомическую ситуацию.

Вода дырочку найдет

В августе 1800 г. три дня подряд шли такие дожди, что водохранилище перед заводом переполнилось — и тысячи тонн воды вдруг с ревом помчались в обход, с западной стороны Александровского. «Вода, смешанная с бревнами и песком, кипела и несла свои победоносные трофеи с величайшим шумом в Онего». Зрелище, конечно, было знатное! То, чем гордились заводчане в 1772 году — поворотом русла по выкопанному через завод каналу, — было в один миг исправлено стихией, с которой, как известно, «царям не совладать». Река за пять минут вернула себе старое русло и дала пищу для легенды о том, что весь обрывистый склон вдоль ул. Мариинской (ныне пр. Карла Маркса) и ул. Английской — это ее работа во время того наводнения.

Чугунный Пушкин

В петрозаводской лавке, продающей изделия местного литья, покупателям в числе прочего предлагался «бюст Пушкина в 1/2 роста». По такой же цене шли чугунные статуи Наполеона (не такая ли «кукла чугунная» украшала и кабинет Онегина?) и Александра I. В два раза дешевле — статуя Мартина Лютера. Ошибался министр Уваров, отказав поэту в государственной значимости! Через 10 лет после гибели Пушкина солидный государственный, да к тому же военный завод даже бюст поэта сделал более весомым,
чем статуи властителей. Уж не говоря о Лютере!

Гипсовая летчица

Александра Второго убили 1 марта 1881 г. Бомбистом-террористом был уроженец Олонии, поэтому земство во искупление вины и поставило памятник царю-освободителю в центре Петрозаводска. Но в 1918 г. новая власть постановила переплавить его.

Освободившийся постамент из зеленого камня решили использовать «по назначению», поставив на него истинного героя современности. Богато декорированный камень перенесли на Левашовский бульвар и поставили на него... гипсовую летчицу, которая очень скоро пришла в ветхость и однажды просто слетела со своей роскошной подставки.
Ничего более достойного власти не могли предложить взамен — очень быстро менялось руководство в Кремле и на местах.

«Веселый Роджер» на рукаве

Лето 1917 года. В Петрограде Корниловский мятеж. А в Петрозаводске появляется молодой «Штирлиц» — сын начальника местной тюрьмы Кацеблина. Он был одет в траурно-черную форму с красными петлицами и почти эсэсовской эмблемой на рукаве — серебряным черепом со скрещенными костями. Его костюм имел бешеный успех у романтических барышень, чего нельзя сказать о призывах вступать в корниловскую армию. На агитацию клюнул лишь один охотник — сын городского исправника Волька Иванов. И то скорее из-за красивой формы, а не по идейным соображениям.

Дружба дружбой, а юбилеи — врозь

Среди городов, основанных Петром Первым, Петрозаводск, конечно, не самый главный. Поэтому праздновать 200-летие основания города в мае 1903 года (в день рождения Петра) столичные власти не разрешили. Не по чину-де мешать своим праздником юбилею Северной столицы. Поэтому посоветовали торжественно отметить... 200-летие присвоения Петрозаводску статуса города. И подождать-то для этого требовалось всего ничего — до 1977 года.

Зачем «мирным» чехам оружие?

Весной 1918 года через Петрозаводск прошло на север несколько поездов под флагом чехословацкой миссии. Бывших пленных не пропускала Германия, поэтому им разрешено было плыть домой на британских судах. Их не велено было задерживать, но один поезд городские власти все-таки остановили и обыскали, изъяв большое количество винтовок и патронов. Получили от Р.В.С. (лично от Троцкого) жестокий нагоняй за самоуправство, поезд пропустили, но оружие не отдали: вам для баловства, а нам для дела. Ждали за это разноса, но Реввоенсовет отмолчался.

Именно этим оружием красногвардейцы отбили через полгода атаку белофиннов на Сулажгорских высотах и прогнали интервентов.

Сказал «овес» — долой штаны!

В первые годы советской власти народ был еще не очень пуганый и мог позволить себе открыто высказывать недовольство властями. Когда возникли перебои с хлебом, женщины-домохозяйки потребовали отчитаться, по какому праву хлебный паек заменили невеликой выдачей овса. Один из руководителей вызвался выступить перед несознательными гражданками, митинговавшими возле Гостиного двора. Забравшись на бочку, он пламенно стал освещать текущий момент. Когда речь шла о далеком от темы международном положении, все вроде присмирели, но как только прозвучало ненавистное слово «овес», женщины как по команде загалдели и в один миг лишили оратора слова, сноровисто стянув с него штаны. С тех пор, говорят, он очень не любил женские аудитории, а также избегал обсуждать любые фуражные проблемы.