В проекте «Городские истории» мы публикуем рассказы читателей, которые не попадут в раздел новостей и не послужат основой для громкого расследования. Здесь может появиться то, о чем вы пишете в соцсетях и чем хотели бы поделиться со всем городом.
Прошлые выпуски проекта можно посмотреть в конце этого текста, а свои истории присылать на этот адрес: ptzgovorit.interesno@yandex.ru.

Сегодня история от Максима Тихонова:

Недавно, темным уже вечером, шел по площади Ленина в Петрозаводске. Вижу у Вечного огня странное сборище. Какой-то молодняк залез в самую середку, в самую чашу мемориала. Кто-то сидит на бортике, кто-то тянет к огню руки - греются, что ли.

Подошел поближе и убедился, что дела обстоят еще хуже. Тут и там стоят открытые банки с «Ягуаром», а у огня они… жарят сосиски, нанизанные на какие-то веточки. Ну пикник у людей…
Понимая, что сейчас, наверное, получу по лицу, я все-таки пошел на них: "Молодые люди, - говорю, - пожалуйста, соберите все и выйдите оттуда!" К моему удивлению, ребята отреагировали сразу, суетливо засобирались, стали выходить. 

Только одна девчонка, в теле которой, видимо, было побольше «Ягуара», демонстративно сидела у огня на корточках со своей сосиской на палочке. "Барышня, - говорю, - и вас тоже попрошу выйти!"
– А что, нельзя? – с вызовом сказала она.
– Нельзя!
– А чё так?
– Милая девушка, поймите: это могила. Вы сейчас ногами топчете могилу…
– И что?
– И ничего. Грех это. Здесь похоронен солдатик, убитый в Медвежьегорском районе. Когда его убили, он был едва ли старше, чем вот эти ваши друзья. Пацан совсем. Скоро ваши ребята, возможно, попадут на войну. Если их убьют – вы тоже станете по их могилам ногами ходить?..
Вижу – попал. Зацепил. Девчонка поднялась и молча вышла к остальным.

…А ребята оказались вполне интеллигентными, неплохо одетыми и даже вежливыми. «Вы, наверное, воевали?» – спросил меня один из них. "Нет, - говорю, - не воевал. И вас храни Господь!" Расстались мы вполне мирно.
Я шел своей дорогой, и в голову отчего-то лезли воспоминания.

Странно, но я помню время, когда мемориала Вечный огонь не было. И встала перед глазами картина. Зима, на этом краю онегзаводской ямки была накатана большая горка, на которой катались и стар и млад. Помню, молодые парни притащили откуда-то огромные сани, какие запрягали лошадьми. Девки садились в эти сани, парни бегом разгоняли их, прыгали сверху  и неслись с визгами с горы аж до самой Лососинки… Я смотрел и завидовал. Снег тогда был снегом, мороз – морозом, голубое небо – небом. А над домами по проспекту Карла Маркса поднимались ввысь черные паровозные дымы: в каждом доме тогда была автономная угольная котельная…

Помню, как здесь появился дощатый забор и за ним как-то волшебно быстро был построен этот мемориал. Нам, пацанам, жутко хотелось посмотреть, что там, за забором. Мы заглядывали в дырочки и щели, но было не видно. Помню, как прибыла огромная машина, которая привезла гранитную глыбу. Кто-то сказал нам, что она весит 60 тонн. 60 тонн! Цифра не вмещалась в наши маленькие головы.

Помню коллизию: весь обком КПСС мучительно силился выбрать эпитафию, которая была бы достойна этой глыбы. Об этом шли разговоры в моей семье. Все варианты браковались то одним, то другим начальником. Кинули клич среди поэтов, писателей Карелии: сочините! Помню, как несколько вечеров подряд мой папа Олег Тихонов, дымя сигаретой, в синих трениках и в майке-алкоголичке ходил по комнате из угла в угол, в такт шагам повторяя и повторяя какое-то заклинание. Потом я узнал, что он сочинил-таки вариант эпитафии, которая устроила всех начальников, и именно его текст был выполнен на гранитной глыбе! Помню, как гордилась этим мама, как светились ее глаза. Какой был праздник в доме. Народу набилось тьма, и дым стоял коромыслом, и водка лилась рекой…

Когда мемориал был построен и открыт, мы, пацаны окрестных дворов, как и многие петрозаводчане, приходили сюда чуть ли не каждый день. Он дивно красив, этот наш мемориал! Эта черная лента габбродиабаза, прерванная строгим малиново-кварцитным квадратом чаши Огня, и сам вечно живой Огонь...

Мне было пять или шесть лет, я еще не очень хорошо умел читать, но миллион раз повторил про себя эти странные, слегка ритмизированные, не очень понятные строки эпитафии на гранитном камне:
"ГЕРОЯМ, СЫНАМ ОКТЯБРЯ, КТО ЖИЗНЬ СВОЮ ОТДАЛ ЗА СЧАСТЬЕ НАРОДА, ПАМЯТНИК ЭТОТ ВОЗДВИГНУТ".
Я говорил своим друзьям, что эти слова написал мой папа, но мне никто не верил. Я плакал от обиды и до сих пор помню горючий вкус тех слез.

Я часто приходил сюда один. Смотрел на древнюю пляску Огня. Читал и перечитывал шевелящиеся, казавшиеся живыми слова: "ИМЯ ТВОЕ НЕИЗВЕСТНО, ПОДВИГ ТВОЙ БЕССМЕРТЕН". Почти все тут было мне непонятно. Как это – имя неизвестно?.. Как это – подвиг бессмертен?.. Как это – Огонь вечный?.. И мой слабый ум беспомощно метался между двумя метафизическими безднами – Неизвестностью и Бесконечностью.

Скажите: как, что, в каком порядке должно было произойти, чтобы появилось на свет поколение, которое может спокойно ступить на этот малиновый кварцит, стоять у Вечного огня, пить «Ягуар» и жарить на нем сосиски? Нет, правда, я не понимаю. Что мы с вами сделали не так? Как мы довели до этого?

Ведь это не их вина – они, в общем-то, незлые, вежливые, из неплохих семей ребята. Просто у них не срабатывают те тормоза, которые у предыдущих поколений срабатывали безупречно. Они не вандалы, не экстремисты, не идиоты – просто не видят в этом ничего особенного.
«А что, нельзя?!» – спрашивают нас они. Что мы им ответим? Какой ответ есть у вас? Помогите мне.

Что-то мне подсказывает, что от того, какой ответ мы дадим, будет зависеть то, как мы доживем свой век на этой земле…