Недавно в Москве состоялась персональная выставка графики «Ты говоришь мне о любви…» петрозаводской художницы Тани Тагировой. «Петрозаводск говорит» не мог пройти мимо такого события и побеседовал с Таней о ее творчестве. 

В детстве Таня ходила в художественную школу, серьезно начала рисовать в 18-19 лет. К графике пришла не сразу: черно-белые рисунки казались скучными, рисовала яркие портреты. А вот тема отношений и личных переживаний, которая позже стала центральной, начала развиваться уже в то время. Два года назад Тане захотелось попробовать что-то новое.

—  Я нарисовала пару скетчей на коленке и выложила их в инстаграм, это кому-то понравилось. И я подумала, что можно сесть где угодно, и у тебя будет готовая работа за 15 минут. Так и началось.

Таня смеется, что вопрос о том, кто герои ее рисунков, — любимый.

— Это личные переживания в очень утрированном виде и осознание своих корней. Примерно тогда, когда я начала рисовать, у меня появилось любопытство к своему прошлому. В моей родословной есть не только славяне, есть татары, дагестанцы, даже уйгуры. Я начала больше узнавать об истории и эстетике этих народов. Отсюда стали появляться образы бородатых мужчин. Они были очень метафоричными: путники, странники, воины. Впоследствии это трансформировалось во что-то более жизненное и реалистичное.

На самом деле бородатый мужчина с первых графических рисунков — собирательный образ восточного мужчины, метафора силы и глубины. Таня с друзьями придумали ему имя — Ильдар. Время от времени этот образ варьировался: перемещался территориально, в зависимости от того, что привлекало внимание художницы.

— Со временем его история заглохла, потому что горизонты нужно расширять. Это, безусловно, до сих пор интересно мне, но все-таки у нас северный регион, и восприятие такой сконцентрированной восточности в работах проблематично для зрителя. Я искренне верю в то, что если люди в искусстве себя не видят, это им неинтересно.

Бородатый восточный красавец Ильдар пропал, его место занял другой мужчина, более понятный, без резких черт, а вместе с ним появились и новые герои.

— Друзья шутят, что герои мои меняются тогда, когда я знакомлюсь с какими-нибудь людьми, влюбляюсь, посмотрю кино... Сейчас у меня много необычных знакомств с людьми, чьи жизни мне кажутся настолько непохожими на мою, что я погружаюсь в них с головой, и под этими впечатлениями что-то рисую.

Конечно, помимо новых или старых знакомых, в рисунках много самой Тани и ее переживаний. В них есть целые сюжеты, которые изображают какой-то период ее жизни.

—  Был человек, который за мной ухаживал, появился еще один. Я не могла сделать выбор и зарисовывала все это, потому что не знала, как еще избавиться от этих эмоций. Эта серия работ сначала очень романтична, потом героиня стоит на перепутье и не может сделать выбор. Он происходит сам собой, и мужчина, оставшийся за бортом, эмоционально опустошается и решает, что ему нужно вернуться к семье, история с которой была исчерпана уже давно. Забавно то, что эти события случились после того, как я нарисовала их.

Самая часто употребляемая фраза по отношению к Таниным рисункам: «Как необычно!»

—  Меня это ставит в тупик. Я с трудом могу посмотреть со стороны. Часто близкие к искусству люди, понимающие, что с технической точки зрения и композиционно мои рисунки не совершенны, говорят, что это не тривиально и такого нигде не видели. За счет того, что я в современное искусство стараюсь слишком глубоко не окунаться, я доподлинно не знаю, есть ли подобное у кого-то или нет.

А еще художницу часто спрашивают: «Почему они голые?»

— Чтобы метафору обнажения эмоций показать прямолинейно. Мне кажется, так честней. Я боюсь, что наличие одежды и каких-то мелочей поменяют саму суть. Мне больше всего хочется передать чистый смысл, чистую эмоцию. Минимализм — главный помощник в этом.

Герои Таниных рисунков далеко не модельной внешности: они сутулятся, у них животики — в этом их «настоящность». Таня считает, что гораздо приятней видеть красоту там, где она не очевидна.

— Хочется, чтобы, когда человек смотрел, у него возникала ассоциация с какими-то своими чувствами и переживаниями. Если он, глядя на картинку, почувствует, что его обнимают, у него по руке пробегут мурашки, — это сильные эмоции.

А есть те зрители, которые упрекают Таню в депрессивности рисунков.

— Часто говорят, что у меня очень грустные работы. Я так не считаю. Но я понимаю: чтобы увидеть свет во всех этих сгорбившихся человечках, нужно постоять и подумать над этим. Для меня в них больше не печали и тоски, а меланхолии, какого-то перерождения, перехода из одного состояния в другое.

Таня признается, что на сегодняшний день ей стало скучно рисовать только себя.

— Я очень хочу от этого уйти. Рано или поздно нужно от своих эмоций отстраниться, чтобы шире на вещи смотреть. Так творчество будет интересней, многогранней.

Официально Таню признали художником прошлой осенью в Городском выставочном зале на экспозиции «МЫ».

— До этого я пыталась пройти к ним со своими цветными работами, но меня не взяли. После я очень долго боялась показывать свои произведения. Раньше были выставки в «Бегемоте», также устраивались домашние выставки, куда приглашались самые близкие люди, получались такие выставки — вечернее шоу. 

Приближаться к местному художественному сообществу Таня не хочет.

— Художников я не очень люблю. У меня с ними все ревностно. Порой мучает понимание их превосходства и того, что у тебя есть, что с ними делить. К уже мертвым господам есть какая-то детская ревность: они раньше тебя это сделали, их уже не переплюнешь.

Таня уверена, что искусство ради искусства на сегодняшний день работает плохо. Нужен отклик, нужна работа. Девушка стала публиковать в инстаграм все новые рисунки, а в ответ получать комментарии от незнакомцев со всего мира.

— Что было очень приятно, находились профессиональные художники, графические дизайнеры, которые говорили много добрых слов, даже покупали какие-то вещи. Это поднимало самооценку.

Постепенно рисунки Тани стали интересовать людей с практической точки зрения. Например, музыкант Chicory (Нарек Арутюнянц) попросил сделать обложку для диска.

— Мы с ним познакомились в соцсети и он попросил ее сделать. И вот пока мы с ним работали над обложкой, мне очень захотелось устроить выставку не дома. Нарек работал в Москве и стал искать для меня место, где можно было бы ее организовать. Я была согласна на любой подвал, кафе или антикафе.

Многие на предложение разместить рисунки отвечали достаточно грубо, спрашивали: «Что это вообще такое?». Московский «Циферблат» очень позабавил: ребята отказали,  но предложили объяснить, в чем идея рисунков.

Я уверена в том, что у меня с точки зрения академического рисунка есть сложности с техникой, формой, подачей, с чем угодно — для меня там кроме идеи больше вообще ничего нет. Мне было очень весело, мне кажется, там ничего и не видно, кроме идеи. В итоге, Нарек просто сделал пост на фейсбуке  с моими рисунками и спросил,  где можно было бы их разместить. Тогда на нас вышел ивент-продюсер дизайн-завода «Флакон».

Так, 15 февраля в Москве открылась персональная выставка Тани «Ты говоришь мне о любви...»

— Очень хотелось пообщаться с людьми, потому что это другая публика, другая история. Интересно было посмотреть, как люди будут реагировать. 

Таня очень рада, что ее работы выбрали люди, которые чего уже только не видели и с современным искусством давно на ты.

— Это нереально большой шаг. На фоне Москвы это достаточно незаметно, но когда возвращаешься домой, ты понимаешь, что своими силами смог выбраться из зоны комфорта. Петрозаводск, конечно, город очень амбициозный, на мой взгляд, но все равно, за счет того, что он маленький, ты все эти организационные проблемы решаешь несколькими звонками через знакомых: «Саш, можно сделать выставку в Бегемоте?»  — «Да, конечно». И вот у тебя выставка в «Бегемоте», и не надо никого убеждать и ничего доказывать. А здесь проходишь проверку своих морально-волевых качеств.

Выставка в Москве принесла новые знакомства и прибавила уверенности. Сейчас Тане предложили сотрудничать в одном очень любопытном проекте. Актер Гоголь-центра с компанией друзей решили выпускать независимую газету. Она не рассчитана на широкий круг читателей, но обещает большую глубину текстов. У каждого номера будет своя тема. На сегодняшний день для первого выпуска выбрали тему любви. А иллюстрировать эту любовь предложили нашей художнице.

— Я в шоке: давно наблюдала за этими людьми, смотрела на них благоговейным взглядом. Это такой закрытый мирок, и явно у них много знакомых иллюстраторов и художников, а они предложили эту работу мне. 

Рисунки Тани постепенно выходят за рамки Интернета: несколько из них висят в одном из популярных барбершопов Москвы. А гитарист группы «Моя Мишель» попросил сделать эскиз для татуировки. О планах нам Таня ничего не расскажет, но желаниями поделиться готова.

— Мне не хватает навыков графического дизайнера. Хочется уже зарабатывать рисунками на жизнь. Исключительно продажей рисунков это делать нереально. Хочется от мелких форм перейти к чему-то более масштабному, монументальному: использовать разные фактуры, а не только линеры и бумагу, попробовать холст, масло, коллажи. К цвету надо возвращаться. С помощью цвета можно менять настроение героев. По логике черно-белые рисунки сначала можно сделать цветными, потом добавить реалистичности, и по сути я приду к академической живописи. Мне кажется, на сегодняшний день это не очень востребовано, потому что я верю в то, что идея важнее исполнения.

Я приверженец того, что самое красивое и реалистичное Айвазовский уже сделал, и, как бы ты ни хотел, ты уже не переплюнешь это, значит, надо не руку набивать, а все-таки думать, как преподнести банальность, из которой состоит жизнь, так, чтобы человек на это посмотрел под другим углом.

Завершая наш разговор, я спросила у Тани, какого отклика на свое творчество она ждет от людей. Ответ, под стать рисункам, я услышала лаконичный: «Мне достаточно, что они обращают на это внимание».

Обратить внимание на рисунки Тани Тагировой можно здесь.