Любая попытка сравнить вердикты судов по разным делам столкнется с большими трудностями. Для этого нужно знать все обстоятельства и условия преступления, а также мотивы, которыми руководствовались преступники. Бывает, что суд тратит на установление этих деталей месяцы, а то и годы, пока докопается до истины.

Но нередко результат кропотливой работы суда вызывает в итоге нарекания. Не у специалистов в области права, а у обычных людей, которые оценивают вердикты Фемиды на основе элементарных представлений о справедливости и делают свои выводы.

В этом смысле приговоры карельских судов только за последний год доставляют немалую пищу для размышления. Среди них много понятных и даже обоснованно жестких, но есть и такие, что вызывают легкое недоумение. Портал «Петрозаводск говорит» попробовал с обывательской точки зрения посмотреть на дела минувшего года. 

Священник, прокурор и откушенное ухо

Наибольшее, пожалуй, удивление вызвал приговор петрозаводскому священнику Ивану Петунову. В нетрезвом виде он повез дочку в школу, столкнулся с двумя авто и, покинув место ДТП, сбил на пешеходном переходе женщину. Сотрудница ПетрГУ Мария Жулябина умерла до приезда скорой. Священник до конца пытался доказать, что был трезв, и признал вину лишь частично.

Петунову грозило до 7 лет тюрьмы, однако суд приговорил его к миллионному штрафу и 4 годам колонии-поселения, которая представляет собой общежитие, где осужденные живут и работают. То есть к священнику, который убил человека, при этом отрицал очевидный факт опьянения, в котором сам прежде сознался, суд отнесся с большим снисхождением. То ли из-за его статуса, то ли еще по какой-то причине.

Не меньше удивления вызвал и приговор олонецкому депутату и бывшему прокурору района Александру Бибилову, который занимался ростовщичеством. Заемщики должны были возвращать средства в короткий срок, и многие, понятное дело, не могли с этим справиться. Бибилов же требовал с «клиентов» деньги и угрожал убить, а затем вывозил в лес и избивал.

Экс-прокурору предъявили обвинение в нанесении побоев, причинении вреда здоровью средней тяжести, угрозе убийством, самоуправстве и незаконном приобретении и хранении боеприпасов. Тем не менее суд признал Бибилова виновным только в самоуправстве и дал ему 2,5 года колонии-поселения, притом что содеянного Бибиловым хватило бы на долгие годы тюрьмы. Однако и к бывшему прокурорскому работнику почему-то отнеслись снисходительно, хотя, казалось бы, с таких людей должен быть повышенный спрос.

На фоне снисхождения к прокурору и священнику жестким выглядит приговор Маилу Геграеву, который работал администратором ночного клуба «Патиссон» в Петрозаводске. Кто прав, а кто виноват в этой истории, сложно разобраться, даже прочитав приговор и приведенные в нем показания. Достоверно известно лишь то, что Геграев подрался с нетрезвым посетителем, нанес ему несколько ударов и, повалив на землю, откусил часть уха.

Суд решил, что травма носит неизгладимый характер и делает внешность пострадавшего отталкивающей и безобразной. В результате телесное повреждение было признано тяжким вредом здоровью, а ранее судимого за тяжкие преступления (в том числе за убийство) Геграева приговорили к 2 годам и 8 месяцам колонии строгого режима. Видимо, в этом случае для Фемиды было достаточно прежней судимости, чтобы человек схлопотал «строгача». Хотя поврежденное ухо, вероятно, можно было успешно восстановить, взыскав с подсудимого расходы на лечение.

Снисхождение к врачам и депутатским отпрыскам

Кстати, о лечении. Оно тоже иной раз может печально закончиться. Например, из-за врача, который забыл про пациента и свои обязанности. Правда, пренебрежение к профессиональному долгу не всегда влечет за собой адекватное наказание, как будто представители этой профессии, как и прокуроры со священниками, находятся под судейским покровительством.

Иначе трудно объяснить приговор сегежскому стоматологу Александру Манову, из-за которого погибла жительница поселка Вожмогора Виктория Попова. Манов диагностировал у нее флегмону (гнойное воспаление), но сделал недостаточные разрезы, дренирование и антибактериальную обработку. Затем врач самоустранился и не проконтролировал состояние девушки, а когда произвел повторное вмешательство, она скончалась. Сегежский суд признал врача виновным в причинении смерти по неосторожности и приговорил к 2 годам не лишения, а ограничения свободы, что подразумевает проживание строго по месту прописки с необходимостью отмечаться раз в месяц в надзорном органе.

Не намного жестче суд обошелся с директором центра помощи детям — так называются теперь детские дома — Еленой Бугаевой. Она не меньше двух раз ударила воспитанницу ногой в живот за то, что та пришла в детдом якобы в нетрезвом виде. Кроме того, из-за неприязни Бугаева била девочку по лицу тапком. За столь странное, если не сказать больше, отношение к детям, суд приговорил Бугаеву к 4 годам условно, признав ее виновной в превышении полномочий с применением насилия. Хотя по этой статье женщине грозило до 10 лет реального наказания.

И совсем как вершина всепрощения выглядит приговор сыну петрозаводского бизнесмена и депутата, а с недавних пор еще и директора муниципального архива Александра Анишина. Вместе с приятелем Анишин-младший вляпался в нехорошую историю с наркотиками. Суд квалифицировал их действия как пособничество в незаконном приобретении, хранении, перевозке, изготовлении или переработке наркотических средств. Однако при всей строгости законодательства и практики по таким делам — за наркотики сейчас дают большие сроки — Антон Анишин отделался 3 годами «условки».

Вот и гадай после этого, повезло ли так сыну депутата или отец применил все свое влияние. К тому же как выпутываться из уголовных историй, Анишин-старший прекрасно знает (об этом еще будет сказано).

Задушенные жертвы и секснасилие над убитой

Но кое в чем надо все-таки отдать должное карельской Фемиде. В отличие от перечисленных вердиктов приговор убийце Ольги Котельниковой — в соцсетях она называла себя Ольгой Rose — кажется вполне закономерным.

Стоит напомнить, что студентка одного из петрозаводских колледжей погибла от рук Василия Таратина  в кукковской коммуналке, где снимала комнату. По версии следствия, Таратин находился в состоянии опьянения и нанес девушке множественные телесные повреждения, а затем совершил в отношении убитой действия сексуального характера. С учетом рецидива (за несколько лет до этого он уже был осужден за убийство) суд приговорил Таратина к 15 годам колонии строгого режима, назначив 2 млн рублей компенсации родственникам Котельниковой.

Другое дикое преступление совершил в Костомукше Павел Кузнецов, получив за него тоже соразмерное наказание. В городе горняков он познакомился с работницей ювелирного магазина Алевтиной Поторочей, избил ее и, заставив отдать ключи от работы, задушил шерстяным поясом. Затем убийца похитил из ее тумбочки кольца и серьги на 87 тысяч рублей и украл из магазина 5 килограммов золота.

Во время расследования Кузнецов признался и в другом преступлении. Его он совершил в 2008 году в Сегеже, предложив подвыпившей женщине прокатиться в машине. Свою жертву преступник отвез в безлюдное место и задушил веревкой. По приговору суда Кузнецов отправился на 23 года в колонию строгого режима с последующим ограничением свободы на два года.

Обоснованное наказание получил и 17-летний студент Петрозаводского лесотехникума Павел Корнышев. Рядом с СИЗО на улице Герцена он ударил ножом в живот 16-летнюю знакомую. Благодаря работникам изолятора пострадавшей быстро оказали медицинскую помощь и доставили в больницу. За причинение тяжкого вреда здоровью подростка приговорили к 2 годам воспитательной колонии. И было бы странно, если бы суд вынес более мягкое наказание.

Лес мэра Ковалева и разорение «Автоспецтранса»
Однако не только за убийства или ножевые ранения выносят громкие приговоры в Карелии. Немалый резонанс в прошлом году вызвали вердикты по экономическим делам и по преступлениям против государственной власти и интересов госслужбы. Среди них тоже хватало сюрпризов и неожиданностей, когда суды карали одних со всей строгостью, а к другим относились снисходительно.

Взять хотя бы нашумевшее дело против экс-мэра Питкяранты Сергея Ковалева, которое тянулось два года. Градоначальника обвинили в превышении полномочий за то, что он разрешил рубку леса на землях запаса, которые находятся в районном ведении. Нанесенный Ковалевым ущерб был оценен в 87,9 млн рублей, однако Питкярантский суд всего лишь оштрафовал главу города на 110 тысяч. Остальные миллионы прокуратура до сих пор пытается взыскать с бывшего чиновника по гражданскому иску.

Легко отделался и бывший директор петрозаводского МУП «Автоспецтранс» Евгений Минервин, осужденный за злоупотребление полномочиями. Он заключил кабальное соглашение с компанией «Озон», передав ей права на сбор и вывоз мусора в столице Карелии. Из-за этого «Автоспецтранс» не только лишился большей части прибыльного бизнеса, но и переплатил «Озону» за «услуги» свыше 8,2 млн рублей.

Оставшись не у дел да еще с долгами, муниципальное предприятие впало в банкротство и еле из него выбралось. Бывшему же директору дали за его проделки 2 года условно и тут же амнистировали в связи с 70-летием Победы. Правда, суд все-таки обязал Минервина возместить те самые 8 миллионов переплаты.

Амнистия, к слову, спасла и экс-депутата Заксобрания Карелии Анну Позднякову. Ее обвиняли в мошенничестве с выплатами на аренду жилья, которое, как оказалось, она снимала у себя же. Ущерб бюджету следствие оценило в 385 тысяч рублей. Однако Позднякова вернула деньги, и за нее вступились коллеги по Заксобранию. Свою роль сыграли и трое несовершеннолетних детей депутата. Поэтому суд применил амнистию и просто прекратил уголовное дело против народной избранницы, которая хоть и не смогла поучаствовать в выборах и переизбраться, но не села в тюрьму и продолжает руководить Корпорацией развития Карелии. Так что для Поздняковой ее афера с квартирой очень даже хорошо закончилась, а суд к ней отнесся более чем снисходительно.

Осталась на свободе и главврач детской поликлиники №1 Петрозаводска Лариса Рудковская. За несколько лет она получила взятку почти на миллион рублей. Взамен руководитель медучреждения заключала без торгов договоры с одной из питерских фирм на поставку медицинских товаров и «расходников» для своей поликлиники. Суд тем не менее обошелся с Рудковской весьма гуманно и просто оштрафовал на 2 миллиона. Несмотря на то что с самых высоких трибун провозглашается непримиримая борьба с коррупцией и взяточничеством.

За взятку был осужден и экс-мэр Кеми Игорь Пигалкин. Бывший градоначальник последовательно обжаловал два вердикта и третьим был приговорен к 6,5 года условно со штрафом в 3 млн рублей. В вину Пигалкину вменили два эпизода получения взятки в 45 и 500 тысяч рублей — за бездействие в пользу коммерческой фирмы и за принятие решения об увеличении платы за содержание и ремонт жилфонда для одной из управляющих компаний.

Однако в этом деле так и осталось много неясных моментов, позволяющих предполагать, что Пигалкин был банально подставлен. В частности, адвокаты бывшего кемского градоначальника говорили, что некоторые доказательства в деле сфальсифицированы. Тем не менее Фемида не стала проверять сомнения защитников и все равно сохранила обвинительный приговор в отношении Пигалкина.

Земля, прачечная и взятки в Минстрое

В отличие от уже упомянутых чиновников (в суде им, можно сказать, погрозили пальчиком) совсем не повезло Светлане Чечиль. Экс-главе администрации Прионежья досталось по полной — фактически за две подписи. В вину бывшей чиновнице поставили перевод двух участков особо ценных сельхозземель под дачное строительство. Правда, на них ничего так и не возвели, а земляной покров лишь кое-где был нарушен незначительно.

Однако при ущербе в 36 тысяч рублей — сравните с многомиллионным ущербом Ковалева или «переплатой» Минервина — Светлану Чечиль осудили за превышение полномочий, отправив на 1,5 года в колонию-поселение. При этом суд еще продержал ее четыре месяца в следственном изоляторе, посчитав, что подсудимая пропустила несколько заседаний не по болезни.

Но опять же, словно для того чтобы уравновесить свои шараханья, карельская Фемида вынесла несколько суровых, но обоснованных вердиктов. Так, бывшую главу Шуи Татьяну Качалкину осудили за махинации с землей, которую она оформила на себя и своих родственников с помощью поддельных документов. Общий ущерб, нанесенный чиновницей, составил 2 млн рублей. Суд признал Качалкину виновной в крупном мошенничестве и приговорил к 3 годам и 2 месяцам колонии.

Не дали в суде спуска и директору петрозаводской фирмы «Чистобел» Евгению Лапину. Он, как известно, имел общие бизнес-интересы с уже упомянутым депутатом Анишиным — вместе они какое-то время занимались банно-прачечным бизнесом. Возможно, что по старой дружбе Лапин и взял на себя всю вину за мошенничество в особо крупном размере при приватизации банно-прачечного комбината в столице Карелии. При оценке здания Лапин якобы в одиночку ввел в заблуждение мэрию, занизил цену прачечной и нанес ущерб почти на 50 млн рублей. За это суд приговорил бизнесмена к двум годам колонии, поверив в его явку с повинной.

Еще суровее был приговор бывшему замминистра строительства Карелии Андрею Лыченкову и его подчиненному Андрею Фролову. Оба чиновника были обвинены во взятке в 1,2 млн рублей, которую должны были получить от предпринимателя за прием работ по расселению аварийного фонда. В результате Лыченков был приговорен ни много ни мало к 11, а Фролов — к 10 годам заключения строгого режима. При этом суд еще оштрафовал бывших чиновников на 46,2 млн рублей, как бы продемонстрировав, что судебная система действительно борется с коррупцией, карая преступников большими сроками и огромными штрафами.

Сто тысяч «почему»

Почему, однако, в одном случае суд назначает 46-миллионные штрафы, а в другом, как с главврачом Рудковской, суммы намного меньшие, — так и осталось загадкой для непосвященной публики. Хотя взятки, которые брали чиновники Минстроя и руководитель медучреждения, вполне сопоставимы. Такой же загадкой остаются и приговоры за превышение или злоупотребление должностными полномочиями. Почему при 88 миллионах ущерба суд пожурил мэра Питкяранты Ковалева штрафом, а за ущерб в 36 тысяч упек Светлану Чечиль в СИЗО с последующим отбыванием срока в колонии-поселении?

Почему, точно так же, представители некоторых профессий, депутаты и их родственники выходят из уголовных передряг сухими — с «условкой» или ограничением свободы, — тогда как простые смертные отвечают перед законом по всей строгости?

Таких «почему» можно задать еще великое множество, удивляясь то поблажкам по отношению к подсудимым, то непонятной к ним предвзятости. Однако отчего возникает то одна, то другая крайности — вопрос, заставляющий сомневаться в судейской объективности.

Конечно, жрецы Фемиды могут отвергнуть любые сомнения. Но чтобы понять, что в судебном ведомстве не все в порядке, не надо быть ни судьей, ни специалистом с юридическим образованием. Достаточно обладать хотя бы элементарными представлениями о справедливости. Правда, с этим в нашем государстве сейчас, к сожалению, большие сложности.