Похороны – это горечь утраты, душевная боль, слезы и страдания. За редким исключением, родственники усопшего, на которых сваливаются хлопоты по организации прощания, не в состоянии адекватно оценить происходящее. На беззащитности охваченных горем людей в Петрозаводске вырос хорошо организованный бизнес с жесткими правилами и суровыми нравами. Мы попытаемся рассказать, как и кто «делает деньги» на организации похорон. 

Борьба за усопшего 

В октябре 2016 года у Елены в республиканской больнице скончался отец. 

- Все случилось в субботу, отец оказался в морге на Фрунзе. В понедельник в 9 утра мы пришли в «Мемориал» на Дзержинского. Мне нужен был только зал для прощания. Сотрудница агентства была очень недовольна, что мы ничего больше не заказали. Но цены на Дзержинского в разы выше, чем в магазине, где мы купили гроб, венки, крест. Нам предложили одно время без выбора и только на четверг. Самое обидное, что, когда я  во вторник приехала в траурный зал, чтобы уточнить информацию, там никаких порохон не было: двери наглухо закрыты, ни машин, ни людей. 
Вы никогда не узнаете, есть свободное время или нет. На Дзержинского есть диспетчер от муниципального предприятия «Мемориал», но к нему свободно не пройти, он находится в служебном помещении. Но самое ужасное нас ждало в день похорон.  

В четверг в морг на Фрунзе за телом отца приехал заказанный мной автобус. Но тело исчезло. Все в шоке, через полчаса похороны, а отец пропал. Сотрудники морга рассказали, что накануне вечером приехали ребята с Дзержинского и забрали его. Мы помчались на Вольную выяснять, в чем дело. Нам сказали, что отец уже у них.

Когда уже началось прощание, мне предъявили счет на 2,5 тысячи рублей за перевозку тела, которую мы не заказывали. От такой наглости я поначалу оцепенела. Но платить не стала, - рассказала Елена.      

Любовь столкнулась с особенностями ритуального бизнеса, когда занималась похоронами отца, который скончался в БСМП (Больница скорой медицинской помощи).

- В агентстве на Дзержинского при оформлении места на кладбище я сказала, что гроб уже есть. Сотрудники агентства восприняли это в штыки, начали настаивать, чтобы я все купила у них. Они стали уверять, что у меня с другим гробом возникнут проблемы, якобы выкапывают яму неправильных размеров, что от «чужого» гроба отвалятся ручки. Я была в ужасном состоянии, пришлось немного поговорить на повышенных тонах. Мне и так было тяжело, а они еще добавили, - поделилась неприятными воспоминаниями Любовь.

Светлане Алексеевне недавно пришлось хоронить маму. 

- Мы пошли на Дзержинского заказывать холодильную камеру и траурный зал. Нам подробно стали рассказывать о разных услугах.

Все было хорошо до тех пор, пока девушка не стала спрашивать о размерах гроба и о том, какие мы хотим венки. Я сказала, что у нас это все есть, нам этого не нужно. После этого нам сказали, что в холодильнике места нет и нас не будут обслуживать.

Это было в пятницу утром. Я не поверила. Нас отправили в морг судебно-медицинской экспертизы на улицу Федосовой. Там сильно удивились. На Федосовой полноценного траурного зала нет, прощание 5-10 минут - и все. 

На поминках моя знакомая рассказала, что у нее возникли такие же проблемы на Дзержинского и ее заставили вернуть в магазин похоронные принадлежности и все купить у них. Это безобразие. Они пользуются ситуацией, что люди в таком состоянии. По моим расчетам, похороны через агентство на Дзержинского – это почти двойная переплата, - рассказала Светлана Алексеевна.  

Как слону дробина

Подобных историй много. Ситуация, когда людей заставляют возвращать спецпринадлежности под разными предлогами в тот магазин, где они были приобретены, стала стандартной. Убитые горем граждане, как правило, молчаливо сносят незаконные требования сотрудников агентства. Но иногда терпение заканчивается.  

«Остановите издевательство с похоронами усопших», - так озаглавила свое обращение в прокуратуру, петрозаводскую администрацию, Минздрав РК, УФАС по РК жительница Прионежского района. В письме женщина рассказала о похоронах племянника, деньги на которые «собирали всем миром». Родственникам объяснили, что относительно недорогой траурный зал на Кирова, рядом с БСМП, закрыт и нужно обращаться в частный траурный зал на Вольной.

В ритуальной службе «Мемориал» на Дзержинского, пожаловалась женщина, потребовали все принадлежности приобрести у них. Гроб в морге на Кирова, утверждает женщина, отказались принимать. Людей заставили написать заявление о возврате гроба обратно в магазин.      

«Почему мы  должны унижаться перед бизнесменами, делающими деньги на горе?» - это один из многочисленных вопросов, который задала женщина представителям власти.    

Реакцией на происходящее за тяжелыми дверьми ритуальной службы «Мемориал» (не путать с муниципальным предприятием «Мемориал») стало предупреждение карельского УФАС, которое в конце ноября 2016 года получила индивидуальный предприниматель Кудинова. 

Как выяснили сотрудники антимонопольного ведомства, агенты, состоящие с Кудиновой в трудовых отношениях, при оформлении заявок на услуги по копке могил, предоставлению катафалка, морга, земельного участка на кладбище вынуждали людей возвращать уже приобретенные венки, гробы, кресты и заново покупать спецпринадлежности.

Факты возврата ритуальных принадлежностей носят массовый характер,

- зафиксировано в предупреждении УФАС.

В документе антимонопольной службы содержится требование прекратить недобросовестную конкуренцию и не ставить оформление услуг по погребению в зависимость от того, где были приобретены гроб, крест, венки и другие товары. 

Но, кажется, подобное предупреждение для работников ритуального агентства как слону дробина. Анна Анатольевна в середине декабря 2016 года также столкнулась с тем, что ее уговорили вернуть в магазин уже приобретенные для похорон товары. 

- Не скажу, что нам в грубой форме отказали. Но сказали, что у них так не принято, чтобы в другом месте товар приобретался. Стали предлагать скидки. Они, наверное, психологи, уговорили вернуть принадлежности, - сообщила женщина.

По ее словам, ей даже не нужно было траурного зала, только заказать место на кладбище. 

- А в другой организации могилу никак не заказать? 

- Нет, ну что вы. Мы узнавали, нам сказали, что этим только фирма занимается, которая на Дзержинского, - сказала Анна Анатольевна. 

Похоронная бригада 

Как Петрозаводск докатился до того, что проводы в последний путь превратились в беспардонное выкачивание денег из карманов граждан? Нам удалось переговорить со многими людьми, так или иначе имеющими отношение к похоронному бизнесу. 

Еще несколько лет назад в карельской столице ничего подобного не было. В городе работало несколько траурных залов, существовало немало ритуальных агентств, конкурирующих друг с другом. Координацией работы частных компаний занималось муниципальное предприятие «Мемориал», которое занимало здание на Дзержинского, 41. Выделение мест на кладбищах, копка могил, распределение времени в траурных залах - все это регулировали сотрудники муниципального предприятия. 

Постепенно стала формироваться группа предпринимателей, которая фактически подмяла под себя весьма выгодный рынок услуг. Можно выделить совладельцев траурного зала на Вольной, 4 – предпринимателя Алексея Губина и депутата Петросовета Дмитрия Кузнецова. Им принадлежит не только здание на Вольной – единственный полноценный траурный зал в Петрозаводске.

Кузнецов и Губин являются учредителями ряда компаний, которые и делают «погоду» на рынке ритуальных услуг. Это ООО «Стелла», ООО «Меком», ООО «Некрополь», ООО «Петрозаводская ритуальная компания». Алексей Губин является президентом созданной совместно с Кузнецовым Ассоциации предприятий похоронной отрасли Республики Карелия.     

Здание на Дзержинского, 41 было продано еще при мэрстве Николая Левина. Муниципальное предприятие «Мемориал» переехало на улицу Фрунзе, а помещение в центре города заняли коммерческие структуры, в том числе ООО «Меком» и ООО «Стелла». 

Виноваты санитары? 

Но настоящим ударом по все более монополизирующейся отрасли стало закрытие траурного зала на улице Кирова, который расположен рядом с БСМП. Мы попытались выяснить, почему больше не работает муниципальный траурный зал, который традиционно пользовался популярностью у небогатых жителей республики. 

Главный врач БСМП Алексей Хейфец заметил, что к траурному залу не имеет никакого отношения, так как здание находится в хозяйственном ведении муниципального предприятия «Мемориал». 

- Мне бы с живыми разобраться, - невесело улыбнулся Хейфец. 

Разговор с директором петрозаводского муниципального предприятия «Мемориал» Алексеем Суховеем стал для нас настоящим открытием. Он сообщил, что позиция главного врача БСМП заключается в том, что из окон лечебного заведения не должны наблюдать траурную процессию.   

- А кто принял решение о закрытии траурного зала? 

- Учитывая, что у Алексея Ильича отсутствуют санитары, которые занимаются предоставлением косметических услуг, такого рода услуги не оказываются. А обряжение покойных не входит в уставную деятельность «Мемориала», - сказал Алексей Суховей. По его словам, раньше городская больница такие услуги предоставляла, но потом отказалась от них.  

- Кто принял официальное решение о закрытии траурного зала? Ведь нельзя закрыть без всяких документов? 

Траурный зал не закрыт, он работает,

- ошарашил своим ответом директор муниципального предприятия. 

Так как горбольница услуги, связанные с подготовкой покойных, не осуществляет, то, пояснил он, и «работающий» траурный зал функционировать не может. В общем, на бумаге муниципальный траурный зал не закрыт, а на деле воспользоваться муниципальной собственностью горожане не могут. 

В распоряжении нашей редакции есть несколько официальных ответов от Хейфеца, где он подтверждает, что патологоанатомическое отделение БСМП не предоставляет населению платных ритуальных услуг. На протяжении многих лет больница предоставляла услуги, а потом вдруг перестала, что парализовало работу траурного зала на Кирова. 

Получается, при желании Министерство здравоохранения или петрозаводская администрация могут возобновить работу муниципального траурного зала, элементарно организовав работу санитаров на платной основе. Казалось бы, совсем не сложная задачка для опытного управленца. Но пока с ней справиться никто не может. Или не хочет.  

Депутатская немилость 

В офис на Дзержинского, 41 я мельком заглянула, чтобы составить собственное мнение о работе сотрудников ритуальной службы. Бросилось в глаза то, что в торговом зале самые дешевые гробы варьировались от 8 до 9 тысяч рублей.

 

После моих настойчивых просьб предложить что-то поскромнее, меня завели в другой зал с грозной надписью «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен». Там стояли гробы по 4,7 тысячи рублей. На вопрос, почему дешевый товар расположен в служебном помещении, мне пояснили, что в торговом зале просто не хватает места.    

Агенты уверяли, что заказать место на кладбище можно только через их ритуальную службу. 

У нас все полностью "под ключ". Вы приходите, мы назначаем время похорон. Кладбище тоже через нас, морг тоже через нас…  Есть предприятие на Фрунзе, 9, но там архив, там нет похорон. Наш «Мемориал» занимается похоронами, тот «Мемориал» - архив,

- объяснили мне разницу между частной компанией и муниципальным предприятием. 

Неожиданно выяснилось, что агенты ритуальной службы, мягко говоря, лукавят. Оказывается, в здании на Дзержинского, 41 находится диспетчер - сотрудник муниципального предприятия «Мемориал», у которого теоретически можно заказать и место под захоронение, и доставку гроба на кладбище, и копку могил без лишних посредников. Правда, центральное слово здесь - «теоретически». В этом я убедилась на личном опыте.  

По совету Алексея Суховея я отправилась в коммерческий «Мемориал», чтобы поговорить с дежурившей в тот день диспетчером Ларисой. Агенты ритуальной службы, подозрительно посмотрев на меня, все же отвели в расположенную в конце служебного коридора каморку, где за большим столом сидела молодая хрупкая женщина с испуганным взглядом.  

Как прорваться к диспетчеру муниципального предприятия через кордон опытных агентов? Лариса пыталась убедить меня, что все не так безнадежно. 

- Девочки сюда проводят граждан. Сегодня у меня было три человека, - сообщила она. 

Я долго пыталась выяснить, почему нет ни одной таблички, сообщающей о существовании диспетчера от муниципального предприятия, почему Лариса находится не в торговом зале, а в служебном помещении, куда без разрешения сотрудников агентства невозможно пройти, почему граждан вводят в заблуждение, говоря, что место на кладбище можно получить исключительно через коммерческую организацию. 

Во время нашего разговора в кабинет то и дело заглядывали агенты. 

 

У вас есть вообще разрешение давать интервью?

– обращаясь к Ларисе, неожиданно вмешалась в разговор плотно сбитая женщина. Она отказалась представиться, сообщив, что является агентом. 

Дальше события развивались стремительно. Ларисе позвонили по телефону, она встревоженно вскочила из-за стола и попросила выйти из кабинета. Закрыв дверь на ключ, Лариса быстро зашагала куда-то по коридору, несвязно бормоча, что ее срочно вызвали. Я - за ней. Со словами  «вам туда не надо» меня пытались остановить, но не успели. 

Мы оказались на пороге просторного помещения, которое, видимо, выполняло функцию комнаты отдыха. За овальным столом восседал депутат Дмитрий Кузнецов. Накануне у нас состоялась с депутатом Петросовета душевная беседа, когда он всячески отрицал, что людям навязывают товар, заставляя возвращать гробы и венки, приобретенные в другом месте. Тогда Кузнецов мило улыбался, говоря, что готов лично встретиться с обиженными гражданами и урегулировать все проблемы. От былого добродушия у Кузнецова не осталось и следа. 

- Вы что здесь делаете? - грубо спросил депутат. 

- Беру интервью у сотрудницы муниципального предприятия.

Она не дала согласия, - решил за Ларису народный избранник. – Вы все равно все переврете. Я ее как депутат могу предостеречь от таких, как вы, журналистов,

- орал Дмитрий Кузнецов. 

- Вы не возьмете у нее интервью, идите, - поддержала хамоватого депутата сотрудница агентства. 

- Как вас зовут? 

- До свидания, - проявила чудеса тактичности агент ритуальной службы. 

После перепалки с депутатом Лариса «испарилась». Я так и не смогла ее найти, кабинет был закрыт на замок, а сотрудники ритуальной службы на вопрос, где же Лариса, равнодушно пожимали плечами. Хотя, конечно, о более яркой иллюстрации того, с чем в реальности приходится сталкиваться гражданам, я даже не мечтала.

Замкнутый круг с услугой "под ключ"  

Есть все основания предположить, что сегодня в Петрозаводске сознательно созданы условия для монополизации рынка ритуальных услуг. Сотрудники муниципального предприятия находятся в униженном положении персонала, обслуживающего интересы коммерческих фирм.

Муниципальный траурный зал не работает, хотя его официально никто не закрывал. Все сделано для того, чтобы направить граждан на Дзержинского, 41, где всеми правдами и неправдами у них по максимуму отжимают деньги.

Представшая картина выглядит, откровенно говоря, омерзительно. В Петрозаводске стало обычным делом наживаться на человеческом горе. Родственники, прошедшие через похороны, как правило никуда не жалуются. Им бы залечить душевную рану. 

Как мне кажется, остановить бизнес, перешагнувший через нравственные барьеры, пока еще не так уж трудно. У чиновников для этого полномочий предостаточно. Стоит открыть муниципальный траурный зал и позволить диспетчеру муниципального предприятия напрямую работать с гражданами, как ситуация тут же изменится. 

Вот только у меня есть серьезные сомнения, что представители власти хотят что-то менять. В конце декабря петрозаводская администрация должна подвести результаты конкурса, который определит, какая из организаций будет осуществлять копку могил на городских кладбищах. Муниципальное предприятие «Мемориал» собирается принять в нем участие. Правда, говорят, что победителем скорее всего станет частная компания, учредителем которой является Губин. В этом случае круг действительно замкнется и путь на тот свет можно будет получить только с услугой «под ключ».