Текст: Максим Тихонов

Умные люди отговаривали меня писать этот материал. «Максим, сам свою голову под статью подставляешь. Посмотри, сколько народу вокруг за дискредитацию Вооруженных сил приговоры получает…»

Да вижу. Ну что ж. В нашей стране, как говорится, был бы человек, а статья найдется. Написать об этом считаю своим журналистским и гражданским долгом. И именно потому, что я внук ветерана Великой Отечественной, офицер запаса и сам уже дед внука-кадета, будущего офицера. Потому что любое плохое слово, брошенное в сторону наших Вооруженных сил, я принимаю как личную обиду. И потому что вот уже год как каждое мое утро начинается с молитвы за тех, знакомых и незнакомых, кто месит окопную грязь на украинских фронтах. Хотите – судите.

История у меня короткая и простая. Алексей Кузьмин – молодой парень из Кеми. Отслужив срочную, пошел дальше по контракту. Службу по контракту проходил в составе подразделения специального назначения в Псковской области. С первого дня СВО, с 24 февраля 20022 года, на Украине. Был контужен. По истечении срока контракта вернулся домой в Кемь.

Один короткий абзац текста. В нем уместилось многое для молодого человека. Ну да ладно.

Слава Богу, жив, руки-ноги целы. Все причитавшиеся на службе «боевые» выплаты получил, из армии уволен, на «гражданке» себя найдет. Работает, на шее ни у кого не сидит. Устроился монтером железнодорожного пути. Воспринимает работу как временную, но лучше в Кеми не найти. Наград и почестей не просит…

Наверное, каждый из нас в эти дни слышит много разного о том, как Родина должна позаботиться о каждом, кто по ее приказу отправился воевать. Обещана куча всего. И реабилитация, и восстановительное лечение, и санаторно-курортное обслуживание, и льготы при поступлении в вузы, и льготы детям, и чуть ли не закрепление за каждым ветераном персонального соцработника, и льготная ипотека, и много-много чего там еще.

Да вот беда: Родина как-то не торопится признавать Алексей Кузьмина и таких, как он, ветеранами боевых действий. Следовательно, и все эти «конфетки» — не для него. Нет у него на руках ничего, что подтверждало бы его ветеранский статус. В военном билете нет никакой отметки, что он – участник боевых действий. Никакого отдельного документа, удостоверяющего этот факт, тоже нет. А без бумажки ты у нас кто? Правильно.

30 июня прошлого года Алексей подал в Кемский военкомат заявление о признании его участником боевых действий и выдаче соответствующего ветеранского удостоверения. Ни ответа, ни привета. Не дождавшись ничего, через три месяца стали обращаться уже республиканский военкомат. В борьбу за статус Алексея вступил его отец Олег, которому стало просто по-отцовски обидно за сына.

«С тех пор, что ни день, названием в карельский военкомат, где так и не могут толком ничего ответить. Говорят, что у них нет документов. А документы должны представить из Западного военного округа. А в округе почему-то тоже ничего нет: говорят, то ли документы где-то зависли, то ли какая-то комиссия все не может собраться, – говорит Олег. – Как-то у нас несправедливо получается. Как на войну – все быстро: «Кругом! Бегом!» А воздать солдату должное – никто не почешется…»

Скоро год как Алексей вернулся с СВО. Неужели столько времени надо решать вопрос с «корочкой»? По словам Алексей Кузьмина, его бывшие сослуживцы, с которыми он поддерживает связь, оказались в таком же положении. И сколько таких?..

В республиканском военкомате мне ничего вразумительного сказать не смогли. Объяснили, что документы на Кузьмина давно направлены в штаб Западного военного округа, а признать его ветераном боевых действий может только специальная комиссии ЗВО. В какие сроки это может произойти (если произойдет), неизвестно. Пояснили, что, вероятно, задержка может быть связана с обработкой большого количества документов участников СВО… Как военкомат может ускорить этот процесс? Да никак. Обещали, что как только документы придут, ветераны немедленно все получат.

Слушайте, я все понимаю. Разумеется, у больших военачальников в ЗВО куча больших забот. До каждого солдатика пока руки дойдут. Да и вернувшихся ветеранов боевых действий будет становиться с каждым месяцем все больше и больше. Трагедии особой нет. Ну получит он свое удостоверение – не сейчас, так через год. Не через год – так через два. Но получит же! Никто ему не отказывает…

Алексей и сам говорит, что особой трагедии нет: выжил в боевых действиях – переживет и бой с армейской бюрократией.

«Просто обидно как-то… Я ж не чужое прошу – свое. Не люблю унижаться, просить…»

Трагедии-то нет. Но ощущение несправедливости есть, и избавиться от него трудновато. Наверное, потому, что мне сейчас живо вспоминается другая история – с бывшими воинами-«афганцами», о проблемах которых я писал в газету еще тогда, когда был молодым и красивым. Хорошо помню: они вот так же обивали пороги в попытках отыскать свои документы, подтвердить свой статус «воина-интернационалиста», добиться вроде положенных им льгот. Помню, как их футболили, и как им говорили убийственные слова: «Мы вас туда не посылали!» Я знаю нескольких бывших «афганцев», которые до сих пор живут с ощущением допущенной к ним тогда несправедливости!

Не хочется верить, что все это повторится с участниками СВО. Неужели мы ничему-ничему не учимся? Не можем извлечь урок из своих же исторических ошибок? Не это ли и дискредитирует Вооруженные силы больше, чем сотни злопыхателей и «фейкометов» в соцсетях?.. // Фото: МЧС РФ