Утренний сюжет на Первом канале, рассказывающий о том, как в Подмосковье дачников штрафуют за то, что они разожгли на своем участке костер, или жгут мусор, или спилили без разрешения старую березу, вызвал у меня улыбку. Я вернулась из рейда, который проводили специалисты карельского управления Росприроднадзора вместе с коллегами из управления Росреестра по РК. 

Какие березы и костры... В Карелии открыто, нагло, в массовом порядке возводят заборы вдоль береговой полосы, захватывая в личное пользование берега водоемов. Отдельные участки реки Шуя оказались практически полностью отрезанными от свободного доступа даже для тех, кто здесь живет с детства. Чем меньше остается мест, где можно свободно подойти к реке, тем агрессивнее становятся соседи. Одни готовы до последнего защищать обнесенную оградой территорию, другие с возмущением требуют убрать забор и соблюдать российское законодательство. 

В Низовье на улице Рыбацкой, протянувшейся вдоль Шуи, я впервые побывала год назад. И была изумлена. К реке нужно было протискиваться через редкие лазы, оставшиеся между заборами, вплотную примыкающими друг к другу. Несколько «оазисов», позволяющих  свободно подойти к реке, воспринимались как подарок судьбы. 

По случайному совпадению ровно через год я вновь попала на улицу Рыбацкую вместе со специалистами Росприроднадзора и Росреестра. Одна из местных жительниц обратилась в управление Росприроднадзора, пожаловавшись на соседей, которые принялись возводить ограду у реки, перекрывая в этой части улицы последний свободный доступ к Шуе. 

Как только машина с проверяющими притормозила у дома 17 по улице Рыбацкой, из близлежащих домов стали выходить дачники. Елизавета, которая инициировала проверку, на время превратилась в экскурсовода. Она показала свеженькую ограду с сеткой, которую в июне стал возводить ее сосед, решивший огородить для себя участок Шуи. До воды установить ограду он еще не успел, но вкопанные железные столбы не оставляли сомнений в его истинных планах. 

- Когда он поставит забор, как мы будем сюда ходить? Он сказал, снимайте плотик и переносите его к тем гаражам. Здесь весь берег закрыт, единственное это место осталось, и его хотят огородить. Людям больше к воде будет не подойти, ни позагорать, ни половить рыбу, детям не искупаться, потому что их выгоняют с берега, - с возмущением рассказывала женщина, показывая очередную «новостройку».

По словам Елизаветы, сосед сказал ей, что купил береговую полосу за большие деньги, но документы отказался показывать. В последнее время береговую полосу граждане, имеющие дома на первой линии, активно осваивают. В непосредственной близости от Шуи появляются  бани, заборы, гаражи, что, естественно, вызывает законное возмущение соседей, у которых нет «своего» кусочка Шуи. 

- Вся деревня уже переругалась, - заметила Елизавета.

Ее «обидчик» Павел Федорович, заметив необычное оживление возле своего «новодела», тоже поспешил присоединиться к осмотру «шуйских достопримечательностей». Мужчина рассказал, что документы у него в полном порядке, он оформил в собственность участок земли у реки и теперь убежден, что имеет полное право огородить свою собственность от посторонних. Вскоре подошел еще один полуобнаженный гражданин — один из бывших руководителей налоговой инспекции. Он тоже имеет участок на берегу, правда, забором его ограждать не стал.  

Мужчины набросились на Елизавету: 

- Каждый год вы начинаете эту канитель, сами не пользуетесь, зачем людям плохо делать?     

Специалист карельского управления Росреестра Маргарита Коновалова, которая, видимо, привыкла к стычкам соседей по поводу береговой полосы, спокойно изучала документы. Уверенным ровным голосом она растолковывала азы водного законодательства, объясняя Павлу Федоровичу, что он не имеет права ставить забор в пределах 20-метровой береговой полосы. Мужчина напоминал ребенка, который ради заветной конфетки готов был придумать любые, самые нелепые аргументы, лишь бы сохранить забор.

- Я уберу, у меня упадет там все. Размоет берег, - утверждал Павел Федорович. 

- Значит, размоет, - спокойно согласилась Маргарита Коновалова.

- Этот забор, чтобы внук не упал в речку, - сыпал версиями мужчина.

- Если забора не будет, внук не упадет в речку. Забор его не спасет, если он захочет нырнуть. Нельзя огораживать двадцатиметровую полосу водного объекта, -  гнула свою линию Коновалова.

- Да это для безопасности, чтобы коровы не ходили, - продолжал Павел Федорович.

Коровы тоже не смогли убедить специалиста Росреестра. В результате мужчина пообещал в ближайшие дни снять пролеты у реки. 

- Падать только люди будут, пьяные, - со вздохом заключил он.

- Что поделаешь, они везде падают, если пьяные, - улыбнулась Маргарита Коновалова.

Пока шла проверка документов на землю, специалист Росприроднадзора Иван Иванов осматривал соседние участки, прилегающие к Шуе. Заборов, доходящих до самой воды, было немало. Прямо на реке была установлена огромная деревянная беседка с мангалом, дровами, столом, лавками, принадлежностями для изготовления шашлыка. Правда, забора здесь не было. Но, видимо, соседи редко заходили на территорию, которую так уверенно кто-то застолбил. 

Зато рядом уродливый металлический забор уходил на несколько метров в воду. Сотрудник Росприроднадзора внимательно фиксировал нарушения. По его словам, после выезда только на улицу Рыбацкую к административной ответственности придется привлекать как минимум четырех пользователей, установивших в береговой полосе незаконные конструкции. 

Если бы специалисты Росприроднадзора и Росреестра полностью исследовали улицу Рыбацкую, то количество нарушений  перевалило бы за несколько десятков. Свободные от незаконных построек участки береговой полосы — наперечет. Да и они постепенно обрастают заборами. Как говорится, дурной пример заразителен. 

Повально огораживание Шуи привело к тому, что свободных мест для отдыха на берегу реки можно пересчитать по пальцам. В центральной части поселка есть небольшой пляжик, где с удовольствием отдыхают и взрослые, и дети. Одна из женщин пожаловалась, что в последние годы подойти к Шуе все труднее. Последние свободные кусочки береговой полосы с каждым годом все плотнее обрастают заборами и оградами. И справиться с этой эпидемией пока еще никому не удавалось. 

Лично мне кажется, что в Карелии никто всерьез и не пытался восстановить основательно порушенный Водный кодекс. За последние годы многим гражданам действительно удалось оформить право собственности на земли, расположенные в береговой полосе. 

Схема действует примерно так: нанимается знающий подходы к власти кадастровый инженер. Он за хорошее вознаграждение составляет документы, согласно которым речь идет об участке за пределами береговой полосы. В реальности участок расположен в береговой полосе, но ни в Управлении земельными ресурсами, ни в Росреестре не могут (или не хотят) сопоставить план с реальным положением земельного участка. У 99% водоемов не установлены координаты береговой полосы. По этой причине чиновники разводят руками, дескать, получая документы, мы вынуждены верить кадастровым инженерам. В законодательстве, конечно, предусмотрена ответственность кадастровых инженеров, но в реальности землеустроители выходят «сухими из воды». 

После того как гражданин получает документ о праве собственности, он начинает соответственно относиться к «своему» берегу, куда остальным путь заказан. Об этой ситуации в правоохранительных и надзорных органах прекрасно знают, но особо не сопротивляются. Ведь нарушают закон все, в том числе известные, богатые и влиятельные люди, представители силовых структур и контролирующих органов. 

Простые граждане, наблюдая, с какой наглостью состоятельные соседи возводят прямо у воды роскошные коттеджи, тоже не желают «отставать». Всеобщая безнаказанность порождает все новые бани, особняки, заборы, беседки, вырастающие на берегах озер и рек. 

Одновременно с каждым годом атмосфера в поселках и деревнях становится все напряженнее. Ведь на всех берега не хватает. Те, кто оказался рядом с водой, к которой не подойти, естественно, начинают жаловаться, вызывая озлобленную реакцию со стороны счастливых обладателей собственного кусочка берега. Дошло до того, что перегораживать стали уже дороги общего пользования, чтобы из верхней части деревни было сложнее проехать к озеру. 

Понятно, что рано или поздно с этой «вакханалией» придется разбираться. И чем дольше мы тянем время, тем быстрее  окажемся не в краю рек и озер, а на территории заборов и всеобщей ненависти.