Дома на улице с неблагозвучным названием «Проезд Станция Онежский» и на карте просто так не найдешь. Они затеряны среди заводов, цехов и складов на южной окраине Петрозаводска, недалеко от поселка Птицефабрики. Стоит отметить, что по сравнению с Онежским проездом Птицефабрика – центр цивилизации. Здесь есть фельдшерско-акушерский пункт, есть магазин и остановка общественного транспорта. На станции же нет ничего, даже уличного освещения. До ближайшего магазина – полтора километра. До ближайшей аптеки на Ключевой – почти шесть.

Враг не пройдет; друг, впрочем, тоже

 В семь часов к Онежскому проезду прибывает электричка. Поезд останавливается здесь дважды в день: утром на нем можно уехать на работу, вечером – вернуться домой. Несмотря на очевидные недостатки, это самый удобный вид транспорта для местных жителей.

– Из города электричка едет быстро, всего 15 минут. Мы на нее молимся, потому что это единственный общественный транспорт, который ходит надежно, хоть и два раза в сутки, – рассказывает Людмила Владимировна. – Альтернатива – маршрутка, которая приходит на Птицефабрику. Идти до остановки километра полтора, мимо гоняют фуры – здесь много складов.

По выходным маршрутка ходит раз в час, в будни – раз в 20 минут. Однажды зимой я стояла на остановке с женщиной и ребенком, мы час ждали автобуса. Ребенок так замерз, что начал плакать, он промерз насквозь. А куда ты его спрячешь?

На дороге, ведущей в микрорайону, имеются открытые люки. Местные жители говорят, что жалуются на них регулярно, но никто ничего не делает.

– Если вы приедете зимой, вы увидите еще более печальную картину. Наши дворы никто не чистит. У некоторых есть машины, но мы порой не можем отсюда на них выехать. День начинается с того, что я выхожу рано утром, звоню в диспетчерскую службу: дорога не чищена. Вечером еду обратно – ситуация не меняется. Звоню снова…

Зимой однажды застряла машина скорой помощи, ехавшая к мужчине из соседнего дома. Плюс ко всему еще и темень – фонари почти не работают. У каждого в сумке есть фонарик, без которого зимой просто не обойтись,

– продолжает женщина.

Людмила Владимировна обратилась в нашу редакцию, после того как их район на сутки остался без света. По словам граждан, ситуация эта происходит потому, что кабель, питающий семь домов на Онежском проезде, никому, по сути, не принадлежит.

– Кабель идет через территорию предприятия КСК-инвест. Оно сейчас раздергано по арендаторам; соответственно, под чьей землей кабель идет, к тому он и относится.

Когда у нас в субботу отрубило свет, нас спустя сутки только смог подключить какой-то человек, которого пришлось вытаскивать с дачи. А он отнекивался и говорил, что мы потерпим и до понедельника… То есть кто-то куда-то уехал – и всё, микрорайон без света, – рассказывает Александр.

– В прошлом году канализацию затопило, – продолжает Людмила Владимировна. – Я пять дней не могла добиться, чтобы к нам приехала аварийная служба. Мы пять дней были без канализации. Представляете?

По словам местных жителей, раньше эти дома относились к железной дороге – и часть инфраструктуры до сих пор принадлежит РЖД. Отсюда и многочисленные проблемы.

Атсма на подходе

Несколько лет назад на Онежском проезде произошла авария на тепловых сетях, после чего дома отрезали от центрального отопления. Жители перешли на электрические конвекторы. Разница существенная.

– Во-первых, если зимой отрубит электричество, как сейчас, то мы все попросту замерзнем. Во-вторых, конвекторы не отапливают подъезды. У нас в домах появилась сырость, а за ней и грибок, – рассказывает Людмила Владимировна.

Часть соседнего дома обшита утеплителем. Людмила Владимировна говорит,  что люди это сделали свой счет, потому что стены зимой промерзали насквозь. От плесени это, впрочем, не спасло.

Холод и плесень – не единственная проблема. Отсутствие центрального отопления, по словам местных жителей, уже сказывается на их здоровье.

– У меня ребенок раньше был абсолютно здоров, а сейчас мы не вылезаем с больничных. Врачи говорят, что он на грани бронхиальной астмы, – говорит жительница микрорайона Ольга. – Мне пришлось бросить работу, потому что муж боится оставаться наедине с нашим ребенком – когда тот начинает задыхаться, муж не знает, что делать. Несколько раз уже были на дневном стационаре в больнице. Две недели ходим в школу,  три недели болеем. А ребенок наш никогда не был предрасположен к таким проблемам со здоровьем!

Ольга рассказала, что на лето они отправили ребенка к бабушке в Муезерский район Карелии. И приступы тотчас прекратились!

Людмила Владимировна и ее соседи видят только один выход: переселение. Того же мнения придерживаются и петрозаводской администрации. Городу невыгодно обустраивать инфраструктуру ради семи домов, три из которых уже признаны аварийными. Дома, в которых мы побывали, на аварийные не тянут – они построены в 1973 году и, в общем, находятся в нормальном состоянии. Однако, как рассказал руководитель управления жилищного хозяйства Евгений Перов, расселить при должном рвении можно и эти помещения.

– Дело в том, что дом можно признать аварийным не только по техническому состоянию, но также по расположению в санитарно-защитной зоне и другим факторам. Мы ставим вопрос о признании данных домов аварийными – с последующим включением в программу расселения.

Впрочем, это связано с определенными затратами. Для начала нужно заказать проектное заключение. Делать это можно либо за счет взносов на капитальный ремонт – но тогда придется ждать очень долго, – либо за счет жильцов. Евгений Перов посоветовал второй вариант, тем более что стоимость работ относительно невысока – 15-30 тысяч рублей с одного дома. Если раскидать эту сумму на 8 квартир, выйдет не так и много.

– Сейчас формируется новая программа расселения, есть шанс туда попасть, – обнадежил людей чиновник.

Повод для оптимизма – более чем призрачный. Даже если технически исправные дома признают аварийными, даже если их удастся включить в программу расселения, «спасение» обитателей Онежского проезда будет нескорым. А до той поры людям придется пробираться к своим домам по нечищеным дорогам в кромешной тьме и ездить шесть километров до ближайшей аптеки.