11 октября судья Кондопожского городского суда Марина Мишенева вынесла вполне предсказуемое решение, обязав Василия Окунева «обеспечить беспрепятственный доступ к береговой полосе озера Кончезеро… путем демонтажа металлического забора в пределах ширины береговой полосы водного объекта общего пользования». Иск в интересах неопределенного круга лиц был подан карельским природоохранным прокурором после многочисленных жалоб соседей Окунева, который перегородил забором подход к берегу Кончезера. 

Возможно, ссора соседей из деревни Западное Кончезеро, переросшая в судебное разбирательство, так и осталась бы неприметным типичным сюжетом из судебной практики, связанной с «озабориванием» наших рек и озер. Но во время судебного разбирательства представилась редкая возможность познакомиться с изнаночной стороной работы карельской бюрократической машины, отдельные функции которой почти атрофировались. 

Забор по праву собственности

Еще на первом судебном заседании Василий Окунев заявил, что участок 10:03:0070801:122, который он огородил забором от внешнего мира, оставив небольшой 2-3-метровый проход, находится у него в собственности. На этом тезисе и была основана его позиция: дескать, раз участок мне принадлежит, почему нельзя забор поставить? 

Уже тогда было очевидно, что участок полностью попадает в 20-метровую береговую полосу, приватизировать которую российское законодательство строго-настрого запрещает. Правда, запрет этот начал действовать с 2006 года. Тех граждан, кто успел оформить право собственности на участок до вступления в силу Водного кодекса РФ,  конечно, собственности лишить не могут. Но даже право собственности не дает гражданину права огораживать берег реки в пределах 20-метровой полосы. Берега рек и озер должны быть доступны для общего пользования. Как говорится, закон суров, но справедлив.   

Марина Мишенева предложила Окуневу провести судебную земельную экспертизу участка. Ответчик поначалу согласился, но позднее передумал, сославшись на то, что для него это слишком дорогая процедура. 

На последнее судебное заседание супруги Окуневы не пришли. Их интересы представлял адвокат Игорь Бакулин. По иронии судьбы в начале 2017 года именно Бакулин, в тот момент еще сотрудник прокуратуры, поддерживал в суде иск карельского природоохранного прокурора, потребовавшего признать недействительным договор купли-продажи, заключенный между кондопожской районной администрацией и Василием Окуневым.

Поводом для иска стало то, что участок (10:03:0070801:196) находился в водоохранной зоне. По решению суда договор был расторгнут, и один из трех смежных участков, принадлежащих Окуневу, вернулся в муниципальную собственность.

Правда, до сих пор Василий Окунев не убрал железные ворота, которые преграждают путь на отсуженный у него земельный участок.    

Вот такой коллапс 

Игорь Бакулин рассказал, что в 2015 году Министерство по природопользованию и экологии РК уже проводило проверку спорного участка, который Василий Окунев огородил тогда вплоть до кромки воды. Нарушение было зафиксировано, и Окунев получил предписание забор убрать. Правда, освободил он всего около 3 метров береговой полосы, а не 20-метровую зону, как предписывает законодательство.

Но проверяющих из Минприроды размеры этого «лаза» вполне устроили. Окунева даже освободили от административной ответственности, и вместо штрафа он отделался устным замечанием.

В 2016 году инспектор Минприроды Александр Тюлин вновь выехал на берег Кончезера с очередным рейдом. И опять в министерстве пришли к выводу, что на участке Окунева тишь и законодательная благодать. Никого не смутило, что забор по-прежнему красовался в 20-метровой запретной полосе.

- Предписание действительно было выполнено… Часть забора была демонтирована, - настаивал Александр Тюлин, который и проводил проверку.

Получается, вместо того чтобы требовать соблюдения законодательства, инспектор закрыл глаза на явные нарушения? Судья констатировала, что забор с момента его возведения  никуда не перемещался. Он до сих пор стоит незыблемым памятником чиновничьей слепоте, пережив не одну проверку. 

По документам Министерства природопользования и экологии, он не нарушает ничьих прав… Вот такой у нас коллапс,

- резюмировала судья.  

Как объяснил Тюлин, на протяжении нескольких лет в министерстве просто не понимали, как трактовать российское законодательство. Для того чтобы переварить предельно четкий запрет ограждать 20-метровую береговую полосу, специалистам Минприроды потребовалось несколько лет. Только к 2017 году их наконец-то осенило, что «береговая полоса должна быть свободна полностью». 

- Мы теперь эту статью понимаем буквально, - сказал Тюлин об особенностях чиновничьего мировосприятия.

- По-другому? Закон-то не менялся, он как был, так и остался, в той редакции, в которой был, - допытывалась Марина Мишенева.

Закон не менялся, но не ясно было, как реагировать,

- попытался выкрутиться Тюлин.

- А как можно реагировать? Получается, можно по-разному реагировать? Не совсем понимаю вашу позицию, - удивилась судья.

Сказать чиновнику было явно нечего. «Изменилась судебная практика», - неуверенно произнес он. 

Исход судебного спора был очевиден: забор нужно демонтировать.  

Пишите письма мелким почерком

В последние годы высокие заборы вокруг озер и рек превратились для Карелии в эпидемию. Причина — полная безнаказанность граждан, которые, имея дом «на первой линии», предпочитают прихватить и береговую полосу. Особенно хамски огораживают водоемы те, кто недавно получил земельные наделы возле воды. Чем богаче дом, тем круче забор.     

«Приватизация» берегов происходит на глазах у всего дачного поселка или деревни. Граждане жалуются в крайних случаях, как правило, пытаясь сохранить добрые отношения с соседями. Но, судя по истории с окуневским забором, во властных структурах предпочитают не замечать нарушения законодательства. Несколько лет потребовалось жителям деревни Западное Кончезеро, чтобы добиться справедливости. Если бы не иск карельского природоохранного прокурора, то ждать правильной реакции Минприроды, возможно, пришлось бы еще очень долго.    

Позиция управления Росреестра по РК, куда неоднократно обращались соседи Окунева, тоже вызывает, мягко говоря, удивление. В распоряжении редакции есть два ответа из этого ведомства, датированные 29 сентября и 5 октября 2017 года и подписанные руководителем управления госпожой Кондратьевой. В этих документах совпадает даже фамилия исполнителя, а вот содержание, пардон, сильно отличается. Письма из Росреестра были направлены жителям деревни Западное Кончезеро, которые просили проверить, не нарушает ли Василий Окунев земельное законодательство. 

Один из ответов исполнен в жанре классического бюрократического «футбола». В нем говорится, что управление Росреестра не имело права выезжать с проверками и сличать, попадает участок в 20-метровую береговую полосу или нет. Дескать, не было таких полномочий раньше, не появилось и сейчас. 

В другом ответе отдельные полномочия неожиданно проклевываются. Руководитель управления Анна Кондратьева сообщает, что летом 2016 года проведена внеплановая выездная проверка соблюдения законодательства Василием Окуневым.

То есть сотрудники Росреестра все же выехали на «натуру». Как вы думаете, что они там увидели? Правильно — ничего предосудительного.

Специалисты Росреестра подтвердили законность выделения участка в водоохранной зоне под кадастровым номером 10:03:0070801:196, который впоследствии по решению суда был изъят у Окунева и возвращен в муниципальную собственность. 

Мне вспоминается, как в 2015 году заместитель руководителя управления Росреестра по РК Янина Свидская, комментируя новую земельную реформу, говорила о том, как усилится теперь государственный земельный надзор.

Дескать, Росреестр сможет проводить внеплановые проверки, в ходе которых можно будет определить, законно или нет был предоставлен тот или иной участок, и восстановить справедливость. У меня такое впечатление, что отношения со справедливостью в Росреестре пока как-то не сложились. 

Вакханалия с огораживанием карельских водоемов идет полным ходом. Отдельные иски, которые подают в суд по инициативе природоохранной прокуратуры, - капля в море. Между тем за нарушения природоохранного законодательства предусмотрены серьезные штрафы, которые даже для состоятельных граждан, прячущих от нас берега карельских рек и озер, могут стать серьезной проблемой. Вот только научить граждан уважать закон в Карелии, похоже, пока некому. Видимо, реакция подводит не только Минприроды.