- С 2015 года правительство Российской Федерации, а конкретно Министерство природы, не может обеспечить принятие закона об особо охраняемых природных территориях. Нас это очень серьезно беспокоит. Наш комитет неоднократно приглашал на заседания в Государственную думу представителей Министерства природы Российской Федерации… Три года лежит принятый уже в первом чтении законопроект. Мы не можем дождаться от Минприроды поправок, чтобы провести его донастройку, и уже принять, -  председатель комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимир Бурматов был настроен решительно.

Необходимость провести выездное заседание думского комитета в Петрозаводске он объяснил желанием «актуализировать этот вопрос», чтобы второе чтение законопроекта, вносящего изменения в действующий закон об особо охраняемых природных территориях (ООПТ), провести до ухода депутатов на летние каникулы. 

1 июня в стенах ЗС РК развернулось необычное для карельского парламента действо: председатель комитета от "Единой России" публично, с едва скрываемой издевкой «наехал» на чиновницу из Минприроды. Силы были явно неравны. Держать ответ перед председателем думского комитета отправили начальника отдела министерского департамента Ольгу Воробьеву.

Подобное соотношение априори обеспечивало победу депутата. Но в стенах карельского парламента, где представители двух ветвей власти, исполнительной и законодательной, образовали одну "дружную семью" с непродолжительными легкими размолвками, подобный тон по отношению к чиновникам давно стал редкостью. Присутствующие испытывали забытое чувство «торжества демократии», наблюдая, как Бурматов измывается над чиновницей. Даже то, как он демонстративно налил стакан воды Воробьевой, запинающейся то ли от волнения, то ли от невозможности ответить в той же тональности, подчеркивало его показное превосходство.

- Три года мы ждали правительственные поправки. Есть ли существенные, содержательные вещи, которые сейчас Министерство природы нам могло бы предложить в качестве новелл, и чтобы мы понимали, что ради этого мы три года не принимали законопроект? И ждали не просто так, он под сукном лежал, а ждали ради чего-то. Ради чего все здесь присутствующие три года ждали этот законопроект? – перебил Бурматов на полуслове Ольгу Воробьеву. 

Она пыталась оправдаться: мол, предложения Минприроды тормозятся на уровне правительства. Звучало неубедительно.

Вы зарплату не за результат, а за процесс получаете. Всем бы так,

- позавидовал Владимир Бурматов.

Откровенно говоря, услышать подобный упрек от депутата Госдумы, выплевывающей с завидной регулярностью сырые, а порой и просто абсурдные документы, было как минимум странно. Впрочем, с завышенной самооценкой в коридорах российской власти проблем никогда не было.  

- В чем у вас там, что называется, затык? – допытывался председатель думского комитета.    

Ольга Воробьева предположила, что в ближайшее время все препятствия будут сняты и Госдума получит долгожданные «новеллы» из Минприроды. Владимир Бурматов надеется, что и отставка министра природных ресурсов и экологии Сергея Донского позитивно повлияет на судьбу законопроекта. 

Одна из проблем Онежского и Ладожского озер – это неконтролируемый выброс в водоемы стоков, не прошедших очистку. Для Карелии это превратилось в настоящее экологическое бедствие. Руководитель Невско-Ладожского бассейнового водного управления Росводресурсов Анна Кузнецова привела убийственные цифры человеческой недальновидности. 

В 2017 году забор питьевой воды из Ладоги составил 371 миллион кубометров, из которых население использовало только 28 миллионов кубов. Из Онежского озера взяли 97 миллионов кубометров питьевой воды. При этом население использовало всего 19 миллионов кубометров. Львиная часть питьевой воды потребляется крупными предприятиями, в том числе целлюлозно-бумажными комбинатами, которые, как известно, больше других нуждаются в водных ресурсах.

Одновременно в прошлом году в Ладогу было сброшено 330 миллионов кубометров стоков, а в Онежское озеро – 153 миллиона кубометров использованной воды. Но если в Ладогу попало 30 миллионов кубов стоков, не прошедших необходимую очистку, то в Онего вылилось 69 миллионов кубов нечистот. 

- Почти половина сточных вод попадает в Онежское озеро без очистки, - привела Кузнецова гнетущие цифры человеческой беспечности.  

Возникает вопрос: нужен ли отдельный закон по защите Онежского и Ладожского озер? 

- Это как в известном анекдоте: вам шашечки или ехать? Нам – ехать. В этом смысле нам совершенно без разницы, будет это урегулировано отдельным законом или это будет учтено в действующих нормативных актах, в тех проектах, которые сейчас находятся на рассмотрении, - сказал Владимир Бурматов.  

Он напомнил, что существуют, к примеру, отдельные программы по охране озера Байкала и реки Волги.   

Глава РК Артур Парфенчиков добавил, что нужны колоссальные средства, чтобы справиться с постоянным загрязнением Ладожского и Онежского озер. Для примера: на восстановление Волги запланировано 200 миллиардов рублей. Карелии подобные цифры и не снились. 

На заседании много говорили и о том, как найти баланс между требованиями экологии и необходимостью развивать промышленность, сельское хозяйство, туризм. 

Для заместителя губернатора Вологодской области Эдуарда Зайнака на первом месте -  интересы населения, которому «посчастливилось» жить на особо охраняемых территориях. В границах национального парка «Русский Север» оказались 257 населенных пунктов, где проживают более 13 тысяч человек. Естественно, под запрет попало сельское хозяйство, любое капитальное строительство возможно только по специальному разрешению Минприроды, земельные участки нельзя приватизировать. Вывести поселки и деревни за границы парка практически невозможно. Да и это не решает проблему, так как населенные пункты оказываются в «мертвом кольце», где запрещена любая деятельность – сбор грибов и ягод, выпас скота, заготовка дров.

Зайнака считает, что единственный вариант - это предусмотреть в законодательстве исключение из нацпарков населенных пунктов вместе с прилегающими территориями, которые не имеют природоохранного значения. 

Кадастровая «вольница» - еще одна нерешенная проблема, серьезно ослабляющая эффективность природоохранного законодательства. Многие ООПТ не поставлены на кадастровый учет. Особенно это характерно для Северо-Запада России, где зафиксирован самый низкий процент постановки особо охраняемых природный территорий на кадастровый учет. Это ведет к захвату и приватизации земельных участков, имеющих уникальное природное значение.

В Карелии к этому добавляется захват собственниками, имеющими дома у водоемов, прилегающих кусков береговой полосы. Причина та же – отсутствие кадастровых границ береговых полос озер и рек. Не удивительно, что с каждым годом заборы у водоемов Карелии становятся все выше и мощнее.  

Смогут ли депутаты Госдумы преодолеть «затыки», мешающие принятию нового закона, и насколько этот документ способен эффективно защитить уникальные природные уголки России от уничтожения, не мешая при этом развитию городов и поселков, покажет время. Надеемся, ближайшее. Во всяком случае, Владимир Бурматов уверен, что в 2018 году документ удастся принять в окончательном чтении.