Ровно через месяц в Петрозаводском городском суде зачитают приговор Андрею Нелидову и Ивану Романову. Экс-губернатора обвиняют в том, что он брал у предпринимателя Татьяны Астратенок взятки за разрешение торговать на острове. Посредником при получении денег выступал Иван Романов. Защита утверждает обратное: Романов вложил свои деньги в реконструкцию входной зоны музея, и передаваемые ему средства были арендной платой. Когда бизнесмена арестовали по делу о сексуальном насилии над курсантами Речного училища, Нелидов сам забирал деньги у Астратенок – якобы для передачи Романову.

Для Андрея Нелидова государственное обвинение запросило 9 лет колонии. Для Ивана Романова – восемь лет, но в совокупности с ранее назначенным наказанием он может провести за решеткой 23 года. Накануне оба обратились к суду с последним словом. «Петрозаводск говорит» публикует выступление экс-губернатора Андрея Нелидова с минимальными сокращениями.

– Все мои знания и навыки обернулись для меня в буквальном смысле трагедией. Основную часть своей жизни я убеждал других, давал советы. Я преподавал, рассказывал молодежи о том, как надо жить. Оказалось, все, чему я учил людей, может им навредить. Понятно, что это крушение идеалов. Как говорят в тюрьме: снимите розовые очки.

Розовые очки мне сняли. Хорошо, что это произошло в 58 лет, а не в 18. Всё-таки большую часть жизни я прожил с доказательством того, что правда и добро сильнее зла, что если ты делаешь что-то нужное обществу, это не может быть наказано.

Мы, работая в музее-заповеднике Кижи, просто старались что-то сделать, что-то оставить после себя. Можно ничего не делать – и ни за что не быть наказанным. Можно что-то делать – и рисковать. В нашем случае ситуация вообще достаточно интересная. Много ли вы знаете людей, которые готовы были бы своими накоплениями пожертвовать в пользу своей работы? А ведь речь идет фактически о пожертвовании, потому что Романов, вкладывая свои деньги, не вернул их – и не вернет никогда. Его действия сейчас трактуют так, будто он намеревался вернуть свои деньги – через взятку Нелидову. Это абсурд полнейший.

Здесь приходит на ум такая аналогия. Самый главный экспонат музея-заповедника «Кижи» – Храм Преображения Господня. По преданию, триста лет назад Нестор построил этот храм без единого гвоздя. И по иронии судьбы ровно через триста лет сотрудники музея построили прихожую к этому храму без единого бюджетного рубля.

Оба кончили плохо. Нестор после строительства храма взял себе зарок никогда ничего больше не строить, чтобы не построить ничего более прекрасного. Нелидов с Романовыми оказались в тюрьме. Вот такой итог.

Я понимаю сложившуюся систему. Оперативный сотрудник, которому достаточно простой схемы: продавец – наличные деньги – директор. У него есть основании считать, что здесь есть признаки преступления, хватать человека, вне зависимости от возраста, наград, званий. Но это уровень мышления оперативного сотрудника; и моя единственная надежда, что, безусловно, суд – это не оперативный сотрудник, суд оценивает все обстоятельства.

Я хотел бы заметить, что в основе термина «коррупция» лежат действия каких-то людей, чиновников, которые тащат из государства. В результате же тех действий, из-за которых мы сейчас в суде, произошло вложение денег в государство. Это факт. Это такой новый вид коррупции, при котором надо свои деньги сначала вложить, а потом возвращать почему-то уже коррупционным путем.

(Обращается к государственному обвинителю)

Нет худа без добра. Мне удалось собрать всю свою семью. То, что мне не удавалось в течение последних десяти лет – усадить всех вместе, заставить понять, что мы все одна семья, – произошло в этом зале. Я впервые увидел всю свою семью, держащихся за руки. Беда сплотила.

(Обращается к суду)

Независимо от того, как вы, ваша честь, распорядитесь моей судьбой, для меня ваше решение является пограничным в том возрасте, в котором я нахожусь. Здесь решается именно судьба. 
Очень печально, что, стараясь в интересах государственного музея, стараясь, чтобы были привлечены в него частные инвестиции… В какой-то момент мне казалось, что я чуть не соратник Путина. Это все было заблуждение. Давно я уже не губернатор, а простой директор музея, но почему-то вел себя как губернатор, когда принимал те решения, которые не должен был принимать.

Я верил словам близких людей: вот, Андрей Витальевич, вы великий, вы же можете всё решить! Мне так, наверное, это нравилось: да, конечно, всё решу… Я всё объясню, мне все поверят! Ничего подобного, никто не поверил.

Я бы хотел в последнем слове проанализировать людей, принимавших участие в судебном процессе. Есть некая женщина, продавец матрешек, не очень сильно образованная, со специфичным характером, которая оказалась умнее всех. Она сначала договорилась о своей бизнес-деятельности с Романовым, сердечно благодарила всех, кто их познакомил… При этом в душе всегда была настроена, как она говорила, торговаться. И эта торговля дошла до того, чтобы просто не заплатить деньги, которые она обещала. И для этого она просто написала заявление. Дескать, пусть следователи, прокуроры, судьи разбираются, и все это время платить будет не надо. Она об этом говорит совершенно открыто, мы все это слышали в суде. «Поздравь меня, я теперь работают без аренды» – это была цель.

А Романов вложил деньги и хотел их вернуть, а Нелидов пытался ему в этом помочь. И мы теперь за решеткой. Это посыл в общество: будьте как Астратенок. Она правильная, а мы неправильные. Плохие, злыдни, бармалеи. Это очень важный момент.

Общество и так уже полностью извратилось. Нет уже никакого понятия чести, совести. Молодежь приходит ко мне в тюрьму… прошу прощения, к нам в камеру. Они не умеют считать, многие не умеют писать. Когда я рассказываю, как надо жить, они смеются и смотрят на меня, как на дурака.

Вот в моем понимании Астратенок – это антигерой. Нелидов – немножко зарвавшийся идеалист. Романов – вообще несчастный человек, который вложил деньги, а теперь ему предложили дать три года за то, что он хотел их вернуть. Точнее – восемь, а три – это по совокупности.

Я с самого начала говорил, что признаю свои действия неправильными, сожалею о них. Но не признаю, что целью моих действий было получение взятки и обогащение. Я бы, ваша честь, просил как смягчающее обстоятельство отметить и то, что в конечном итоге входная зона осталась. И это останется людям вне зависимости от того, что будет с нами.