Руководитель Петрозаводского отделения Генконсульства Финляндии Туомас Киннунен встретил меня своей фирменной мягкой, доброжелательной улыбкой, позволяющей собеседнику мгновенно почувствовать себя непринужденно и свободно. Киннунен работает в Карелии последний месяц. 1 августа в Петрозаводском отделении официально завершится процедура ротации, и к работе приступит новый консул. 

За последние четыре года карельские журналисты не раз встречались с Тоумасом Киннуненом, который всегда был открыт для прессы. Готовность обсуждать порой не самые удобные вопросы позволила консулу быстро завоевать симпатии местных журналистов. 

Мне показалось, что будет интересно встретиться с Туомасом Киннуненом накануне его отъезда. Ведь последние четыре года были, пожалуй, одними из самых непростых в отношениях между Россией и Евросоюзом. 

- Господин консул, скоро вы покинете Карелию. Изменилось ли за это время ваше восприятие республики? С каким настроением вы готовитесь к отъезду?

- До начала своей работы в Петрозаводском отделении Генерального консульства Финляндии я никогда не был в Карелии. Хотя на территории России я работал довольно долго. Честно признаюсь, я хотел приехать в вашу республику.

Мои ожидания оправдались: и работа оказалась очень интересной, и семья прекрасно адаптировалась к новому месту жительства. А это очень важно, когда близкие чувствуют себя комфортно. Если в семье все хорошо, то можно фокусироваться на своей профессиональной деятельности, трудиться более эффективно. О Карелии у меня останутся только позитивные впечатления. 

Четыре года работы на одном месте для консула – это максимальный срок. Время пролетело очень быстро.

Когда я приехал в Петрозаводск, дети были еще маленькие, а сейчас старший сын, которому четырнадцать лет, ростом выше меня. Так что я смело могу сказать, что мои дети выросли в Карелии.

У меня была не только интересная работа. Нас очень хорошо здесь приняли, мы путешествовали всей семьей по Карелии, у нас появилось много друзей. Последние четыре года были весьма активными. 

- Известно ли вам будущее место работы?       

- Да, я буду работать в Хельсинки. Я думаю, что в ближайшие два-три года останусь там, у меня есть постоянная должность в МИДе Финляндии, в отделении Восточной Европы и Центральной Азии. Это логично, поскольку у нас не так много сотрудников, владеющих русским языком. Я долго работал в России, перед переездом в Карелию трудился в Казахстане. 

- Последние четыре года в постсоветской истории взаимоотношений между Россией и странами Европы были, пожалуй, самыми напряженными. Крым, санкции, экономический кризис, охлаждение отношений между Россией и странами Евросоюза - все это, как мне кажется, добавляло сложностей и в работу дипломатов. Скажите, приходилось ли вам сталкиваться с ситуацией, когда нужно было делать трудный выбор? 

- В моей практике каких-то сложных ситуаций, требующих сделать трудный выбор, не было. Здесь, в Карелии, мы не сталкивались с какими-то конфликтами, связанными с санкциями. Санкции Евросоюза касаются нескольких российских компаний, работающих в нефтяной сфере и оборонной промышленности, и 150 высокопоставленных российских чиновников, депутатов и бизнесменов. Они не направлены против российских граждан. 

Несмотря на санкции, Финляндия поддерживает с Россией диалог и на политическом, и на государственном уровне. Диалог – суть нашей политики, политики безопасности. Мы продолжаем двухстороннее приграничное сотрудничество, у нас есть проекты в сфере энергетики, защиты окружающей среды, развития предпринимательской деятельности.

Между нашими странами продолжается обмен делегациями. Буквально на днях было сообщение, что президент России Владимир Путин в конце июля планирует посетить Савонлинна, чтобы принять участие в торжествах по поводу празднования 100-летия независимости Финляндии. Это лишнее свидетельство того, насколько плотными являются контакты между нашими странами. 

- Я понимаю, что дипломаты всегда сглаживают ситуацию. Это их работа. Но ведь далеко не все безоблачно и в Карелии. Чего стоит скандал с молодежной организацией «Нуори Карьяла» («Молодая Карелия»), попавшей в реестр иностранных агентов только потому, что она помогла организовать поездку группы молодежного крыла финляндской партии  «Финны» и одновременно получили грант ООН. Повлиял ли, с вашей точки зрения, общий политический климат на динамику отношений между общественными организациями наших стран? 

- Мне кажется, что и сегодня отношения между общественными организациями развиваются довольно интенсивно.

В прошлом году в Тампере прошел российско-финляндский культурный форум, в котором приняли участие 140 делегатов из России. Из них 60 человек приехали из Карелии. Мне кажется, это неплохой показатель, подтверждающий, что в Карелии общественные организации пытаются максимально наладить контакты с организациями из Финляндии. 

Но очевидно, что после того как в России изменилось законодательство, появилось понятие «иностранного агента», российские партнеры стали более внимательно относиться к подбору проектов, к механизму финансирования. 

Понятно, что многие проекты, особенно инфраструктурные, без денег невозможно реализовать. Развитие сотрудничества зависит от финансовых возможностей.  Программа приграничного сотрудничества в этом смысле оказалась весьма эффективной. В конце прошлого года было подписано соглашение между Евросоюзом, Россией и Финляндией по дальнейшему финансированию программы. Сейчас идет подбор новых проектов, и, я надеюсь, осенью начнется их реализация, что также добавит динамики в диалог между нашими странами.    

Нынешней осенью в Санкт-Петербурге пройдет российско-финляндский культурный форум – главное совместное мероприятие, связанное со 100-летним юбилеем Финляндии. Я надеюсь, что Карелия станет одним из самых активных участников форума. 

- В 2015 году только ленивый не сообщил о таинственной встрече Эмилии Слабуновой и Анастасии Кравчук с послами Финляндии, Эстонии и Венгрии, которая состоялась в финском консульстве. Скажите, эта встреча действительно проходила, как тогда говорили, в условиях глубокой конспирации? Вы можете рассказать, о чем шел разговор? 

- Это был визит в Карелию послов финно-угорских стран, которые хотели ознакомиться с экономической, социальной ситуацией в республике, положением финно-угорских меньшинств. Не было ничего необычного, такие поездки регулярно организуют и в другие российские регионы. Власти в Карелии об этом знали, и визит послов был с ними согласован. Так что никакой конспирации не было. 

Мы на территории консульства постоянно проводим встречи и с местными политиками, и с представителями силовых, правоохранительных структур, церкви, науки, искусства, общественных организаций, с журналистами, студентами. Странно, что наши встречи с одними людьми на территории консульства воспринимаются как продвижение добрососедских отношений, а с другими, которые проходят в том же самом формате, как какая-то неуместная деятельность. С моей точки зрения, общественное мнение используется для очернения отдельных политиков. Я верю, что умные люди умеют отличать истину от пропаганды, хоть я и не люблю этого слова. 

- Ожидали ли вы столь негативной реакции со стороны некоторых средств массовой информации?

- Конечно, не ожидал. Я не думал, что появится столь искаженная «картинка» нашей встречи. 

- Во время публичных выступлений мне не раз приходилось слышать из уст бывшего губернатора Карелии Александра Худилайнена весьма резкие высказывания в адрес Евросоюза, которые затем транслировались на широкую аудиторию. Замечали ли вы эти высказывания? Приходилось ли вам обсуждать с Худилайненом эту тему?

- С Александром Худилайненом мы эту тему никогда не обсуждали, хотя у нас были регулярные встречи и в рабочем, и в неофициальном формате. Конечно, я читаю местную прессу, и мне известны высказывания первых лиц республики. Но, анализируя выступления публичных людей, всегда нужно понимать, на какую целевую аудиторию они направлены.

Всегда нужно учитывать, какова на тот момент сложилась общегосударственная риторика. Откровенно говоря, нас это не настолько серьезно касалось, чтобы как-то реагировать. Это, как я думаю, больше был некий идеологический посыл для местного населения. 

- Вы предпочитали не реагировать? 

- Не было сделано заявлений, которые бы меня провоцировали.

- Как бы вы оценили градус заинтересованности финских предпринимателей в сотрудничестве на территории нашей республики? 

- Безусловно, мы проводим мониторинг экономической ситуации в республике. Не секрет, что она не самая благоприятная. С моей точки зрения, республиканские власти стараются сделать все возможное, чтобы оживить экономическую сферу. 

Сейчас в Карелии работает порядка 15-20 финских компаний. В основном в Приладожье и Костомукше. Не все так плохо, у отдельных предпринимателей бизнес в Карелии развивается удачно. Интерес со стороны финских предпринимателей, конечно, есть.

В начале мая состоялся бизнес-форум в Костомукше, собравший 50 финских участников и 100 карельских. Уже прошла встреча представителей 12 финских компаний с врио главы РК Артуром Парфенчиковым. Недавно была важная для финских предпринимателей встреча с представителями российской таможни, на которой обсуждались практические вопросы, связанные с пересечением границы.

Это хорошее начало. Территориальная близость Карелии и Финляндии во многом облегчает налаживание деловых контактов, так как приехать в республику для того, чтобы провести переговоры, ознакомиться с реальной ситуацией на рынке, не требует ни много времени, ни серьезных финансовых затрат. Интерес со стороны финнов есть, он никуда не исчез. 

- Восстанавливается ли туристический поток из Карелии в Финляндию, какова динамика пересечения границы россиянами и гражданами Финляндии?

- Если говорить о потоке заявлений на выдачу шенгенской визы, то в этом году количество желающих ее получить увеличилось почти в два раза по сравнению с 2016 годом. Это общая тенденция, которая наблюдается и в других дипломатических миссиях – в Мурманске, Санкт-Петербурге, Москве. Скорее всего, это было связано с недавним укреплением курса рубля.

Рекордным у нас был 2013 год, когда мы выдали 90 тысяч виз. Тогда каждый шестой житель Карелии имел визу. В 2014 году мы сделали 60 тысяч виз, в 2015 году – 45 тысяч, в 2016 году  - 25 тысяч. В этом году мы планируем выйти на цифру 40–45 тысяч виз.

Не стоит забывать, что с конца 2014 года мы стали чаще выдавать двухгодичные визы, так что в реальности действующих виз значительно больше, гражданам теперь нет необходимости обращаться к нам каждый год. 

Если говорить о пересечении границы в пункте пропуска Вяртсиля–Ниирала, то в этом году зафиксировано снижение потока на 20 процентов. Причем россияне стали пересекать границу чаще. Но серьезно снизился поток граждан Финляндии.

Дело в том, что финны часто приезжали в Карелию за покупками, сигаретами, чтобы заправиться более дешевым бензином. В Финляндии в августе прошлого года изменилось законодательство, и теперь, чтобы провезти сигареты, необходимо пробыть на территории России больше 24 часов. Я думаю, что это основная причина снижения количества пересечений границы.    

- Надеюсь, вам удалось попутешествовать по Карелии? Смогли ли вы прочувствовать особенности карельской рыбалки? И вообще, как проводили свободное время, чем занимались?

- Порыбачить в Карелии мне не удалось. Зато по Карелии мы с детьми ездили много. Сыновья занимаются футболом, а в Карелии очень хорошо организованы футбольные турниры. Мы были на турнирах в Олонце, Сортавале, Сегеже, Кондопоге, Костомукше. Мы увидели Валаам, Соловки, Кижи, Рускеалу, Кивач, Гирвас, Бесов Нос, Паанаярви. Как только появлялась возможность, мы пытались посетить все самые интересные уголки Карелии. 

-  Я знаю, что ваша жена - русская. Опираясь на личный опыт, можете сказать, что сложнее всего финскому мужчине понять в менталитете русской женщины, а что трудно русской жене принять в привычках супруга-финна?

- Со Светланой я познакомился в Финляндии, когда мы были студентами. Моя жена тогда жила в Мурманске. Мы вместе почти двадцать лет, и мне сложно ответить на ваш вопрос. Нашу семью, мне кажется, не коснулись проблемы, связанные с разными культурными традициями и особенностями менталитета. Когда мы познакомились, я уже работал в России – в Москве и в Санкт-Петербурге, у меня было много знакомых среди русских. 

- Как жена и дети восприняли перспективу возвращения в Хельсинки? 

- Хельсинки для нашей семьи близкий город, мы там жили, Светлана работала в Хельсинки, так что переезд не вызывает каких-то опасений. В Карелии жена не работала, она надеется, что ей удастся как-то продолжить свою профессиональную деятельность после переезда в Финляндию. Светлана окончила Мурманский технологический университет, она по специальности экономист. 

Дети тоже привыкли к переездам. Старший сын уже, кажется, пятое или шестое место жительства меняет. Конечно, чем они становятся взрослее, тем им тяжелее оставлять друзей. Но они знают, что футбол – это идеальный способ обрести новые контакты, новых друзей. 

- Какими языками владеют сыновья, и на каком языке вы разговариваете дома?

- Они свободно владеют финским, английским, русским. Я с детьми говорю по-фински, а жена по-русски. Друг с другом они говорят в зависимости от того, где находятся. Я помню, что в Финляндии они на финском говорили, здесь на русском разговаривают. Когда пять лет назад мы вернулись из Астаны, мой младший сын лучше всего говорил на английском, потому что в Казахстане ходил в американский детский садик. 

- В Калевальском районе и вообще на севере Карелии фамилия Киннунен встречается довольно часто. Нет ли у вас карельских корней?

- Нет. В Финляндии моя фамилия тоже довольно популярная. Я знаю, что мои корни происходят из области Южное Саво. 

-  Вы работали в Китае, Украине, Казахстане, России. Если бы вам дали право выбрать в качестве следующего места работы любую точку мира, где бы вы хотели оказаться?

- Если говорить о том, есть ли у меня мечта поработать в каком-то конкретном месте, то, наверное, нет. Очень многое зависит от того, насколько комфортно будет семье, где будут учиться дети. Но если представить, что дети уже выросли, то было бы интересно поработать в Америке, Южной Америке, Африке. В принципе, я открыт для любых вариантов. 

- Ну что же, спасибо, остается пожелать вам и вашей семье удачи!