Поселок Соддер Пряжинского района мало чем отличается от десятков других карельских поселков, которые сегодня находятся на грани полного исчезновения с карты Карелии: сто человек населения, два магазина и чудом функционирующая школа. Все остальные блага и прелести цивилизации — в поселке Эссойла, до которого 30 с гаком километров по сносной грунтовой дороге.

В поселке Соддер все его обитатели делятся на три условные группы: те, кто выживает, те, кто доживает, и те, кто всей душой стремится вырваться из этого умирающего и деградирующего населенного пункта.

Герой нашего повествования Александр Паценко — пенсионер, инвалид, живущий в доме № 29 по улице Центральной вместе со своей женой, тоже инвалидом. Оба — бывшие медицинские работники. Проблема, с которой Александр Паценко обратился в редакцию нашего издания, состоит в том, что их дом, построенный в 1951 году и находящийся в жутком, аварийном состоянии, не подлежит расселению из ветхого и аварийного жилья по той простой причине, что с подачи администрации Эссойльского сельского поселения здание, построенное еще при жизни Иосифа Виссарионовича, вдруг стало новостройкой 2014 года…

Дело в том, что дом Александра Паценко и его супруги был раньше двухквартирным. Но уже более двадцати лет назад хозяйка второй квартиры ушла в мир иной, а ее муж и вовсе уехал в другой поселок на ПМЖ. Квартира, пустовавшая два десятка лет, начала не просто разваливаться физически, но и буквально проваливаться под землю, утягивая, естественно, за собой обитаемое жилье Александра.

Владелец квартиры обратился в 2011 году в Эссойльское сельское поселение с просьбой разобрать аварийную пустующую квартиру, чтобы спасти дом от полного разрушения. Представители администрации дом осмотрели и соответствующее "добро" дали.

Несмотря на предпринятые меры и на ликвидацию разрушавшейся части дома, процесс развала оставшейся части дома хоть и замедлился на несколько лет, но стал необратимым: правая сторона строения все больше уходит под землю, в доме проваливаются полы, на чердаке расходятся стропила, штукатурка и обои на стенах пучатся и лопаются.

Супруги Паценко — люди трудолюбивые и хозяйственные, сложа руки не сидят ни минуты. Это видно по ухоженному приусадебному участку. Засучив рукава хозяин дома бросился на спасение жилья. Много лет он бился с разрушением, несколько раз перестилал полы, пытался выровнять стены, обшивал и утеплял дом — все его старания лишь на время улучшали ситуацию. Только крыш на доме инвалидов Паценко три штуки: первоначальная дранка, на которую застелен картонный шифер советских времен, и, наконец, обычный шифер.

В конце концов, инвалид и пенсионер Александр Паценко сдался: бесполезно вкладывать силы и средства в то, что неминуемо разрушится. Тем более, что ни здоровья, ни сил уже не хватает: у Александра — искусственный сердечный клапан, он фактически живет на таблетках и под постоянным наблюдением врачей. Впрочем, как и его жена.

Велико же было удивление супругов Паценко (да и всех остальных обитателей Соддера), когда они узнали, что в числе десятков претендентов на переселение в Эссойлу их попросту нет. Нет — потому что дом не признан аварийным.

Когда стали выяснять причины, оказалось, что двухквартирный дом 1951 года постройки, в котором за весь период его существования не было капитального ремонта, вдруг превратился в одноквартирный дом 2014 года постройки. То есть вполне себе «свеженький» и для жилья как будто бы пригодный. Соответствующее распоряжение принято Эссойльской сельской администрацией. Она же выдала выписку из хозяйственной книги от 2013 года для оформления «Свидетельства о государственной регистрации права» на дом.

Как и почему такое случилось, Александр с супругой не могут понять. То ли администрация Эссойльского поселения умышленно и противозаконно исправила документацию на дом, то ли это было совершено по глупости и некомпетентности чиновников — результат налицо. В государственном кадастровом реестре дом № 29 по улице Центральной числится одноквартирным с датой постройки 2014 г., а в техническом паспорте — двухквартирным, 1951 года постройки, с износом на январь 2002 года 62%.

Хождения по мукам Александра Паценко ничем не закончились. Одна инстанция футболила к другой, другая — к третьей, бесконечная переписка с чиновниками, из которой можно составить полноценный роман, обращение в суд и отказ в принятии искового заявления. Оно и понятно: простому человеку чрезвычайно сложно разобраться во всех хитросплетениях жилищного вопроса и совсем непросто понять — а куда же теперь идти?

Что характерно, глава Эссойльского сельского поселения Андрей Ореханов поначалу свой «косяк» как бы признавал. Советовал Александру Паценко обратиться в Государственный кадастр, а уже позднее — подать на него же в суд. То есть глава поселения, подписавший в 2011 году разрешение на снос аварийной части дома, а потом, в 2014 году, распоряжение о признании дома одноквартирным (что и привело к новой записи в кадастре), теперь посоветовал инвалиду обратиться в суд с исковым заявлением в отношении администрации с требованием исправить запись в реестре.

Суд по вполне понятным причинам исковое заявление не принял. Данный вопрос не относится к компетенции суда и решается на уровне межведомственной жилищной комиссии. Знал ли Андрей Ореханов, что обращение в суд бессмысленно? Скорее всего — да. Хотя бы потому, что глава администрации поселения обязан по своим должностным полномочиям быть в таких вопросах компетентным.

Для чего тогда он погнал Александра в суд? Чтобы потянуть время? Похоже на то, ведь после неудачного обращения в суд, по словам Александра Паценко, глава администрации «включил полный игнор»: на звонки инвалида не отвечает и принимать его не горит особым желанием.

У супругов Паценко просто не оставалось другого выхода, кроме как обратиться в СМИ. Пенсионеры и инвалиды — они уже настолько утомлены, унижены и раздавлены бесконечными хождениями по чиновникам всех рангов и мастей, что просто опускаются руки. Александр не может уже говорить спокойно: он волнуется, переживает все снова и снова, ему никак не понять, почему он с женой оказался "отверженным"? Причем их отвергло государство, на благо которого они честно трудились много лет. Неужели сейчас, когда они стали людьми пожилыми и нуждающимися в постоянном наблюдении врачей, государство от них отвернется и отмахнется? Разве такое бывает? Разве это возможно? Разве это справедливо?

Мы посоветовали Александру обратиться со своей проблемой в межведомственную жилищную комиссию, а заодно — в районную прокуратуру с жалобой на действия и бездействие главы Эссойльского сельского поселения Андрея Ореханова, который лично своими собственноручными подписями загнал ситуацию с аварийным домом в тупик. Доведя ее до полного абсурда.

Мы непременно будем отслеживать ситуацию в Соддере и все телодвижения чиновников вокруг семьи инвалидов Паценко. Есть стойкое ощущение, что данный вопрос не стоит и выеденного яйца: комиссии по признанию жилья аварийным достаточно собраться, приехать в Соддер и взглянуть на дом, чтобы понять: в этом доме жить не просто невозможно, но и опасно для жизни. Признать жилье непригодным для проживания и дать возможность семье инвалидов переехать в Эссойлу, куда переселяются многие жители Соддера.

...Выезжаем из поселка окружной дорогой. Улица Шуйская, переходящая в Центральную, не приспособлена для передвижения ни на двух, ни на четырех колесах. Либо пешком, либо на танке. Картина удручающая. Ветхие, старые дома, пепелища, развалившиеся постройки с зияющими в крышах провалами — все на одной улице. Такое ощущение, что после развала местного леспромхоза, когда в поселке Соддер жило более 1000 человек, в стране ничего не происходило. Страна была либо в глубокой заморозке, либо в состоянии войны. И после этой войны в Соддере остался лишь каждый десятый. Кто-то не выжил, а кто-то стал беженцем.

Вид поселка Новые Пески, что чуть ближе к Эссойле, сильно противоречит его названию. Правильнее было бы назвать его "Старые Руины".  Вдоль обочины дороги развалюхи и развалины с рухнувшими крышами соседствуют с добротными постройками столичных дачников. Всего-то сотня с небольшим километров от столицы республики, а как разительно отличается жизнь. Одноэтажная, умирающая, деградирующая, бесперспективная Карелия — во всей своей красе...