Накануне в Детскую республиканскую библиотеку имени Морозова приехал генеральный директор Национальной литературной премии «Большая книга» и всероссийского литературного конкурса «Книгуру» Георгий Урушадзе. Вместе с ним встретиться с читателями прибыли детский писатель Лариса Романовская и автор книг для детей и взрослых Шамиль Идиатуллин. Цель визита – рассказать о «Книгуру» – единственной литературной премии мира, в которой победителя определяют сами читатели.

В случае с «Книгуру», крупнейшим конкурсом подростковой литературы в русскоязычном пространстве, речь идет не просто о читателе, но о читателе-подростке, которого, как принято считать, усадить за книгу трудно, а то и невозможно. С этим утверждением не согласны лауреаты и эксперты литературного конкурса. Правильная книга, подобранная по возрасту и интересу, вполне может конкурировать с компьютерными играми, соцсетями и новыми фотографиями в «Инстаграме».

– Работы на конкурс могут присылать все желающие. Затем эксперты – писатели, критики, библиографы, которые имеют опыт работы с подростковыми текстами, берутся за дело. Они читают 500-800 книжек, пришедших на конкурс, и после долгих споров формируют длинный список. После начинается самое интересное: в дело вступает подростковое жюри,

– рассказал член экспертной группы «Книгуру» Шамиль Идиатуллин.

По условиям конкурса, голосовать за победителя могут люди от 10 до 16 лет, которые зарегистрировались в системе «Книгуру». Здесь они смогут прочесть все работы из шорт-листа. Для того чтобы повлиять на итоги конкурса, подростку необходимо познакомиться как минимум с тремя текстами и не только оценить их по пятибалльной шкале, но и написать краткий (или не очень краткий) отзыв на работу писателя.

– Так мы работаем уже восьмой сезон подряд. И всякий раз короткий список получается очень неожиданным. Эксперты страшно удивляются, что в прошлом году был тренд на школьную проблемную повесть, а в этом году в топ выбивается, например, книга о Великой Отечественной войне или исторический роман, или фантастика, или фэнтези.

Мы всегда считаем фаворитами одних, а побеждают совсем другие книжки, потому что голосуем не мы, а подростки,

– подчеркнул Шамиль Идиатуллин. Призовой фонд премии составляет – 1 миллион рублей.

Есть ли табу для детского писателя? Можно ли использовать сленг в подростковой книге? Как читать Гайдара и можно ли заставить ребенка читать? На эти вопросы попытались ответить писатели и представители литературного конкурса «Книгуру».

О необходимости подростковой литературы

Шамиль Идиатуллин:

– Мы делаем премию «Книгуру» для того, чтобы отечественная подростковая литература окончательно не померла. Всем понятно, что мы находимся в очень острой конкурентной ситуации, когда подростковая литература со всех сторон поджимается. Если есть Пушкин и Маршак, встает вопрос, зачем нам новая подростковая литература? Если есть еще «Гарри Поттер», зачем нам нужна отечественная литература? Зачем подростку вообще нужна отдельная литература, когда уже можно читать взрослые книжки?

Наверное, не надо объяснять, что это не очень правильные рассуждения. Для человека, который после 10 лет начинает сам определять, что он будет читать, важно найти произведения именно про себя, про свою семью, сегодняшнюю ситуацию. Ему важно найти книгу, которая что-то объяснит, в чем-то поможет. Если он эту книгу не найдет, то и читать не будет. Статистика показывает, что в большинстве случаев люди перестают читать, не потому что они ленивые или потому что у них много соблазнов в виде Интернета, игр, сериалов и прочего, а потому что нужная книга им не попалась.

О любимых книгах

Георгий Урушадзе:

– Конечно, людям бы хотелось, чтобы дети любили книги их детства, места их детства, фильмы их детства. Но ребенок совсем другой. Неинтересно любить то, от чего вдохновляется мама. Если заставить ребенка сегодня читать Маршака, Барто, Гайдара, это, скорее всего, отобьет у него желание читать и немного разорвет связь с родителями. Гайдар современным школьникам непонятен. Нужно отдельно объяснять, что такое партия, коммунизм, октябрята и так каждый раз. Современные дети не очень понимают этот контекст. Для них это значит потеря интереса.

Им интересно, что сейчас происходит: почему папа вдруг стал получать меньше денег, почему мы поссорились с какой-то страной, что происходит в Сирии... Они же слышат телевизор и хотят знать, где об этом хоть какая-то информация в книжках.

При всем уважении, каждая эпоха требует своей литературы. Есть вечные книги, но до них еще надо дорасти и получить какой-то читательский опыт анализа.

О детском выборе

Георгий Урушадзе:

– К нашей премии изначально возникало много недоверия. Учителя старой закалки спрашивали, как мы можем доверять детям. Но результат превзошел даже наши смелые ожидания, потому что дети выбирают то, что пожестче, что поинтереснее, а не те розовые очки, которые любой родитель купил бы своему ребенку.

Книга Юлии Кузнецовой «Где папа?» стала лауреатом нашей премии. Ее выбрали дети. Ни один нормальный взрослый такую книгу в магазине бы не купил, потому что там папа в тюрьме. Детям просто интересно, что происходит.

О молодежном сленге

Георгий Урушадзе:

– У подростков примерно раз в два года меняется язык. Прелесть нашего конкурса в том, что мы работаем с текстами в электронном виде. Они быстро выставляются на нашем сайте. Соответственно эти книги читают те, для кого они предназначены. Иначе, через два года, когда книга будет красиво оформлена, издана, отлежится где-нибудь на складе или в магазине, язык подростков изменится. Подростки уже не используют слов «круть» или «зачетно», хотя два года назад делали это. Они стали говорить «по хайпу», но через год что-нибудь еще изменится.

Лариса Романовская:

– За сленг нас клеймят. Обе мои книги о подростках написаны подростковым языком. Мне ставили в претензию, почему у меня подросток говорит языком матерого уголовника.

Потому что это обычный ребенок из спального района с окраины Москвы. Он не будет выражаться языком выпускника литинститута. Это другая речь, и я как могу стараюсь ее передать.

Не надо заигрывать с подростком. Нужно, чтобы ему было понятно, но в то же время он мог посмотреть на себя моими глазами. Интересно, когда подростки, чью речь точно передаешь в книге, заявляют, что они говорят не так, чище. Я смотрю и понимаю, что дети становятся немножко другими.

Шамиль Идиатуллин:

– Самое плохое – это пытаться угнаться за сиюминутным словарем. Все равно проиграем. Ты пишешь книжку: нахватался самых свежих конструкций, заменил ЛОЛ на КЕК и так далее... Написал, сдал в печать, книжка вышла, подросток открыл ее через два года и выясняется: «а мы уже так два года не говорим». Поэтому надо писать, останавливаясь на каком-то этапе развития. Если ты считаешь, что это правда, то все пройдет нормально. Если внутренне это будет фальшак, то это пролезет, несмотря на самое точное словоупотребление.

О правде жизни

Шамиль Идиатуллин:

– У дочки короля из пьесы Шварца случился когнитивный диссонанс, когда она обнаружила, что папа врет. Мы же не хотим, чтобы таких дочек стало миллион? Чтобы они почитали книжки, увидели, что все люди живут в мире роз и выражаются только строчками из поэтов Серебряного века. А мама и папа вдруг что-то сказали. Маму и папу надо ненавидеть, получается. Мы не можем писать такие книжки. Зачем они?

Литература родилась и до сих пор существует только потому, что решает главную задачу выживания человечества. Она позволяет рассмотреть модели поведения в актуальных конфликтах и выйти из них живыми и невредимыми. Если кто-то из читателей, особенно подросткового возраста, которые не верят ни богу, ни черту, ни родителям, ни друзьям, ни учителям, никому, если подростки, у которых сносит голову от гормонов, приступов отчаяния и ненависти, попали в ситуацию, когда хочется сунуть пальцы в розетку, но они этого не делают благодаря книге, то литература выполнила огромную часть своей задачи.

Лариса Романовская:

– Бывает, что ты описываешь ситуацию: папа – алкоголик, например. В комментарии сперва придет взрослый с претензией: «Как вы можете писать об алкоголе! Вы же детский писатель!». А потом придет читатель из пятого класса, который напишет, что у него папа тоже алкоголик. И ты несешь ответственность за своего героя, который решает проблемы и как-то подсказывает читателю: как можно выжить, как не потерять себя. Наша задача дать многовариантность жизненных решений.

После объявления победителей прошлого года, когда текст моей повести висел на сайте «Книгуру», ко мне в Facebook пришла девушка 13 или 14 лет. Она написала, что прочла мою книгу: «У вас там такая история, а у меня в жизни немного другая, но все равно такая же». И рассказала ее в сообщении. Я не имею права называть девочку или пересказывать ее историю, но если я кому-то смогла помочь, то слава богу! 

Как заинтересовать подростка книгой

Шамиль Идиатуллин:

– Связь между тем, сколько читают родители и дети, самая прямая. Но если совсем не получается приучить ребенка к книге, то не нужно заставлять под страхом запрета компьютера или конфискации смартфона. Нужно купить ребенка на то, что это интересно.

Если ему интересна игра Fallout, то ему нужно читать апокалиптичную фантастику. Интересно что-то связанное с «Властелином колец» и прочим, нужно подкинуть оригинал Толкиена или скандинавские, кельтские мифы.

На своем родительском горьком опыте могу сказать только одну вещь: не жадничайте. У меня была пара эпизодов, когда дочка просила купить какую-то книгу, а я ей отвечал, что в этом магазине она дорогая, я ее выпишу попозже на 200-300 рублей дешевле. Когда выписывал, ребенку уже было неинтересно.

Замечательно отбивает охоту к чтению вот это родительское «что ты тут «Сумерки», про вампиров всякую фигню читаешь. Ну-ка, выкинь это и Пушкина возьми, Гайдара почитай». Он выкинет, конечно, и «Сумерки», и вампиров, но Гайдара читать не будет.

Лонг-лист восьмого сезона всероссийского литературного конкурса "Книгуру" появится уже в следующем месяце на сайте премии.