Рынку в районе Ключевая ровно 20 лет назад грозило закрытие. Жители этого микрорайона, который и без того был неблагополучным, устроили акцию протеста. Они хотели по-прежнему покупать недорогие товары. Чего не сделает чиновник для блага народного? Ничего не сделает!

В 2001 году революционная ситуация сложилась на «Онежском рынке». Пять лет подряд он мирно располагался на Ключевой (не нужно путать с Антоновским базаром, который работал в том же микрорайоне). 24 предпринимателя «Онежского рынка» получили уведомление от мэрии о прекращении договора аренды. Это означало, что торговцам надо свернуть палатки и пополнить ряды безработных.

«Например, я в семье работаю одна, муж не может найти работу. Я одна содержу всех. Вот куда я пойду? На улицу? Я тут еле-еле нашла работу», - говорила одна женщина, и таких женщин было много. Согласно бумаге чиновников, основание для прекращения аренды — нарушения обязательств со стороны коммерсантов. Дескать, им выделили землю для проектирования торгового центра.

«Нам предложили здесь построить крытый рынок, торговый центр, - подтвердил Андрей Баркасов, администратор «Онежского». - Поскольку это нереально, тут 24 предпринимателя работают, нам не освоить это строительство. Мы можем где-то в доле быть с кем-то. С тем же «Антоновским» строить. Мы не против крытого рынка. Но нас вообще-то выбрасывают».

В торговом отделе мэрии предпринимателям сообщили, что два рынка в одном жилом районе — экономически невыгодно городу. Чиновникам было виднее из кабинетов, нежели торговцам, которые на работу не жаловались: «В торговом отделе говорят, что экономически невыгодно держать второй рынок здесь. А они какие затраты-то несут? Никаких. Свет — мы. Аренду — мы. Налоги мы платим».

В год маленький «Онежский рынок» приносил городской казне 400 тысяч рублей. Деньги, по мнению чиновников, может быть, и невеликие, но для той же котельной «Авангарда», которая с грехом пополам отапливала жилье на Ключевой, вполне пригодные.

Умиляла сама постановка вопроса и легкость, с которой городские чиновники разрешали проблемы малого и среднего бизнеса. Кабинетные чиновники у нас решали, насколько выгодно то и это коммерческое предприятие. Не понимали, что если народу надо, то рынок будет, пока это нужно потребителю. В этом районе потребителями преимущественно были пенсионеры со своими запросами: «Мы старые люди. У меня ноги больные. У меня сердце больное. Я не доползу до «Антоновского». А мне кусок мыла надо купить и порошка пачку. Я уже не говорю о питании! У нас хозяйственный магазин был — единственный на весь микрорайон. Его закрыли!».

Ценовая политика тоже по нраву пенсионерскому кошельку. Все продукты тут были на 5-6 рублей дешевле, чем в магазинах.

«У нас пенсии такие, что только на этот рынок и хватает», - говорили пожилые люди. Волевое решение городских чиновников этих жалоб явно не учитывало. К 1 апреля 2001 года территорию по их указанию должны были освободить, но торговцы сдаваться не хотели. «Мы на имя Демина в администрацию написали письмо. Запишемся на прием. Но думаю, ему бесполезно объяснять. Он при работе, при деньгах, ему что наши проблемы», - сетовали торговцы.

И одинокой пожилой жительнице Петрозаводска власти помочь не могли. Во всяком случае вот уже 10 лет избавить Анну Александровну от ежедневного кошмара не мог никто. Депутаты и милиция неохотно заглядывали в ее «комнату страха». А вот журналисты заглянули. Долгое время петрозаводчанка Анна Юрышева спокойно проживала в коммуналке с престарелой соседкой. Кошмар начался, когда вселились новые неспокойные соседи: «Ежедневно и ежечасно и ночью разливают и ходят, и ходят... Они знают, что я не смею им против слова сказать. А что я могу?» На лицах соседей (хорошо видно на кадрах) не было написано ни капли раскаяния. Зато лицо соседы было в застарелых следах пьянства, а на груди его красовался крестик.

Справиться с соседями с помощью участкового не удалось. Профилактические беседы милиционера о недопустимости антиобщественного поведения действия не возымели. В конце концов непрестанными попойками дебоширы выжили престарелую женщину из ее комнаты, она перебралась к дочери, где осталась жить тоже на птичьих правах, опасаясь крутого нрава зятя. Попытки обменять жилье успехом тоже не увенчались. Сделки срывались в ту же минуту, когда пришедших осмотреть квартиру встречали нетрезвые соседи с вечно разукрашенными лицами. «А у нее дверь закрыта, она тут семь месяцев уже не появляется. То есть она тут не живет, а почему — не знаю. Ни себе, не людям. Чего бы туда не вселиться, у меня вот хозяйка есть — квартиросъемщица тоже считается», - пытался качать права пьяница-сосед.

Анна Александровна начала свое бесконечное странствие по приемным чиновников. Она часами просиживала в очередях, чтобы получить очередную отписку о том, что «для решения вопроса необходимо обратиться в Жилищный комитет администрации города». А там разговор был короткий: где прописаны — там и живите. Правда, петрозаводский мэр проявил больше чуткости, чем его подчиненные, и посоветовал обратиться в суд. Там Анна Александровна была уже три раза и получала один и тот же ответ: подавайте на обмен. Не меньше сочувствия проявил и заместитель министра внутренних дел Иванов, он посоветовал добиваться принудительного размена. Откуда ему было знать, что это стоило немалых денег. За время своего паломничества по инстанциям Анна Александровна познакомилась со множество должностных лиц.

«У Пивненко (депутат Госдумы РФ — прим.ред.) в кабинете была. У Шильникова (депутат ЗС РК — прим.ред.) была. Пока у меня ноги ходят... Но кто поможет? А по телевизору покажете — кто-то посмотрит, а кто-то и нет», - вздыхала старушка. Но ни у кого из высокопоставленных лиц не было таких полномочий, чтобы спасти бывшую узницу концлагеря от кошмара сегодняшних дней. Напрашивался простой вопрос: какой прок от властей, которые не могут защитить самых беззащитных.

Таким было 23 февраля ровно 20 лет назад. Отматывайте ленту памяти, вытащите из закромов разума — а что вы делали в этот день в 2001 году? Больше новостей из жизни Карелии 20-летней давности. (фото openbusiness.ru)