Тысячи петрозаводчан ежедневно проходят по улицам Герцена и Красной мимо следственного изолятора №1. Многим хорошо знакомо это старое неказистое здание с высоким забором. Однако мало кто видел СИЗО-1 изнутри. Еще меньше тех, кто знает, как живут его обитатели. Хотя заглянуть за забор хоть одним глазком наверняка хотелось всем.

Интерес к этому месту подогревает то, что в последние месяцы один за одним здесь побывали многие известные в республике люди, которые были арестованы по громким уголовным делам о мошенничестве.

Здесь «гостил» депутат Заксобрания и крупный бизнесмен Девлет Алиханов, переведенный затем в Сегежу. Здесь находились депутат Петросовета Ольга Залецкая и директор Торгового дома «Ленторг» Александра Корнилова, которых по решению суда перевели под домашний арест.

Олег Фокин, также вернувшийся домой, миновал это заведение, но попал в аналогичное СИЗО в колонии №9 на Птицефабрике. Зато не избежали визита в него новые VIP-задержанные — депутат Иван Романов и заместитель руководителя Речного училища Олег Семенов, подозреваемые в педофилии.

На пороге
Попасть в СИЗО мы смогли при условии, что ни персонал, ни его обитателей снимать и интервьюировать не будем. Руководство карельского УФСИН категорически отказало в свиданиях с кем-либо, поскольку «подследственным общаться с внешним миром не положено».

В назначенный час на пороге СИЗО-1 нас встретил замначальника следственного изолятора Сергей Хоботов вместе с одним из подчиненных. Чтобы увидеть, как живут обитатели изолятора, пришлось пройти проверку документов и досмотр. Все это произошло сразу на входе в СИЗО в специальном помещении, где за зарешеченным окном сидел дежурный. Он проверил документы, забрал мобильный телефон, осмотрел содержимое сумки и даже записал модель фотоаппарата. Пройдя после этого рамку металлоискателя, мы попали внутрь здания.

На четверых
Путь до камер, где содержатся подследственные, был недолгим — всего пара коридоров, которые удивили новой плиткой, недавно побеленным потолком и выкрашенными стенами. На всякий случай вдоль стен здесь установлены железные воронки с трубами — это так называемые ключеуловители, в которые в случае внештатной ситуации (вдруг заключенные взбунтуются), по инструкции, конвоир должен бросить ключ.

Двери камер открывают, посмотрев перед этим в глазок. В нашем случае, правда, это было ни к чему: арестантская, которую нам показали, была пуста. Она оказалась просторным светлым помещением на четверых — железные кровати, стол и две лавки. Все намертво прикручено к полу с деревянным настилом. В углу камеры — раковина и отдельный туалет с унитазом за деревянными дверцами, а не кирпичная перегородка по пояс, за которой спрятаны «удобства», как это было раньше.

Внутри уборной — на потолке — датчик движения. Если арестант не двигается больше трех минут, прибор подает сигнал на пост в коридоре, что практически исключает возможность суицида. Чтобы избежать других эксцессов в арестантской, на потолке есть видеокамера, с которой картинка подается на пульт дежурного. Связаться с ним можно и при помощи устройства с динамиком и микрофоном — наподобие тех, что установлены в вагонах метро.

Небо в клеточку
Распорядок дня в изоляторе строго регламентирован: в 6 утра подъем, в 10 вечера отбой. Спать днем нельзя, хотя лежать на кровати никто не запрещает. Столовой в СИЗО нет. Завтрак, обед и ужин разносят по камерам. Еду готовят в пищеблоке. Он разделен на несколько отделений. В них стоят мойки, столы, стеллажи для сушки посуды и даже ванна. Отдельно установлены большие котлы, печи и электроплиты. С потолка свешиваются мощные вытяжки. Если забыть, что это СИЗО, то можно подумать, что находишься в столовой. Отличие только в решетках на окнах.

Из развлечений к услугам подследственных и подсудимых телевизор, который мы, правда, не увидели. Но полочка для него в камере была. Еще один момент, вносящий разнообразие в арестантскую жизнь — ежедневные прогулки. Для них во дворе СИЗО есть дворик с отдельными закутками, отгороженными кирпичными стенами и дверями. Вместо потолка в них — зарешеченное небо.

Выводят на прогулки раз в день. Моцион может длиться до часа, для беременных женщин и подростков — до двух. Как говорят работники СИЗО, никто подследственных на прогулки не гонит, однако в плохую погоду или сильный мороз арестанты, как правило, быстро просятся назад.

Все равны, но не все неодинаковы
После осмотра внутреннего двора «экскурсия», можно сказать, подошла к концу: осматривать в маленьком СИЗО особо нечего. Напоследок мы попытались расспросить сотрудников изолятора о содержании VIP-персон карельской политики, но ничего нового не услышали: находились они в таких же камерах, ели ту же пищу, гуляли на этом же дворике, рассказал замначальника СИЗО-1 Сергей Хоботов. Никаких исключений для политиков и бизнесменов, по его словам, не было. Перед законом все равны, несмотря на должности и звания, любят говорить в таких случаях люди в погонах.

Как это обычно бывает, недостаток информации восполнили слухи. Если верить им, то какие-то нарекания к содержанию Ольги Залецкой и Александры Корниловой все-таки были. Не зря же СИЗО посещала целая группа проверяющих во главе в карельским омбудсменом Александром Шараповым. Однако во время беседы с ними Залецкая и Корнилова претензий не высказали и даже, напротив, поблагодарили сотрудников изолятора.

Психологическое состояние женщин, правда, как говорят, было разным. Если Александра Корнилова все восприняла стоически и была встречена сокамерницами как старший товарищ по несчастью, то у Ольги Залецкой на лестнице однажды подкосились ноги.

Настолько же различно восприняли арест и жизнь в СИЗО Олег Фокин и Девлет Алиханов. Бывший спикер Петросовета, по слухам, был очень подавлен после задержания и даже сейчас, находясь под домашним арестом, до конца не оправился от потрясения. Абсолютно иначе арест сказался на Алиханове. С ним словно ничего и не происходило. На судах, которые продлевали ему арест, олигарх вел себя как в стенах парламента — не стеснялся в выражениях и забавлял слушателей.

…Покидать СИЗО пришлось тем же маршрутом. В помещении для досмотра дежурный — после пересменки эта была уже женщина, — вернула телефон и паспорт и с улыбкой предложила:
— Приходите еще!
— Нет, уж лучше вы к нам, — мелькнуло в голове.

Вспомнить все
Прощаясь на крыльце, Сергей Хоботов напомнил, что здание изолятора историческое и три года назад отметило 150-летний юбилей. Когда-то, по словам Хоботова, здесь была городская окраина, и рос лес.

Действительно, как говорят историки, в XIX веке петрозаводчане приходили сюда, чтобы послушать пенье соловьев, а это место вдоль речки Неглинки в народе называлось Сенатаркой — по одной из версий, от словосочетания «сенатское учреждение», хотя тюрьмы всегда были учреждениями казенными.

В этом месте, по решению тогдашних властей, и было решено построить новую тюрьму. С ее появлением Петрозаводск в общественном мнении приобрел больше солидности: в те времена наличие тюремного замка считалось обязательным атрибутом административного центра любой губернии. До его появления функцию тюрьмы в Петрозаводске выполняли два каменных флигеля на Круглой площади, которая теперь носит имя Ленина.

Строительство тюремного замка началось в 1860 году. Он был рассчитан на 47 заключенных. Проект предусматривал все необходимое на то время для тюремной жизни — камеры, карцер, караульную, кухню, кладовую, контору, мастерскую, церковь и школу для арестантов. Основные строительные работы выполняли наемные подрядчики, а подсобные — сами заключенные. В 1862 году строительство было завершено.

За полуторавековую историю тюремный замок пережил многое. В конце XIX века при нем построили больницу и здание для женщин. Последующие изменения и перестройки были в основном связаны с ростом числа заключенных, которых, как правило, было в разы больше, чем мест для их содержания.

СИЗО в годы оккупации

После революции тюремный замок продолжили использовать по прямому назначению. В годы Великой Отечественной он подвергся частичному разрушению и лишился третьего этажа, а к 70-м годам приобрел знакомый нам и поныне вид.

Говорят, что за всю историю тюремного замка и СИЗО только один из арестантов был казнен — и было это еще до революции. Вообще же, уверяют в карельском УФСИН, сюда как правило, попадают те подследственные и подсудимые, кто впервые нарушил закон. После этого многие встают на путь исправления. Поэтому тех, кто оказывается здесь вновь, считанные единицы.