Ровно 50 уроженцев Заонежья в канун нового, 2016 года в одночасье стали писателями — их жизненные рассказы вошли в состав уникального сборника «Сродники», презентация которого 9 января прошла в селе Великая Губа. Сродники по-заонежски — это родня, родственники, да и просто родственные души.

В сельский Дом культуры заонежане, жители Великой Губы и других сел и деревень — Ламбасручья, Великой Нивы, Фоймогубы - приходили и приезжали семьями. На пороге бодро отряхивались от снега. Пальто и шубы не снимали — на улице -27, в клубе прохладно — разве что пар изо рта не идет.

Впрочем, о холоде и связанных с ним неудобствах набитый до отказа зрителями деревенский клуб вскоре позабыл. Гостей стали занимать местная вокальная группа «Сударушка» и фольклорный ансамбль «Беседушка» из Ламбасручья, их выступления перемежались с любопытным рассказом о том, как создавалась книга.

На экране одна за другой появлялись фотографии заонежан, а для сидящих в зале эти лица были сродниками — кому сестры, кому братья, а кому сваты или кумовья... Вслед за тем полился рассказ о том, как была задумана и создана уникальная книга, авторами которой явились заонежане, чей возраст от 53 и аж до 95 лет.

Задумала книгу петрозаводский журналист Любовь Герасева не сразу:

10 лет назад в журнале «Север» была опубликована моя автобиографическая повесть «Лето длиною в детство», которое я каждый год проводила в доме своей бабушки в деревне Фоймогуба. Отсюда идут мои корни. И хоть родилась я в Петрозаводске, но родиной своей считаю Заонежье. Повесть вызвала такой интерес у заонежан, что еще тогда я подумала: вот бы издать воспоминания заонежан, да еще на диалекте. Ведь и деревень-то многих уже не осталось — одни названия, а так хочется сохранить память о них.

И недавно такая возможность появилась. Со своим проектом создания книги журналист пришла к представителю Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко в Петрозаводске Галине Степановой.

И ведь не зря говорят: открывают двери, в которые стучатся — фонд выделил средства. Все лето журналист путешествовала по заонежским деревням и селам,
встречалась с местными жителями, собирала написанные ими воспоминания, редактировала их.

Почтальонам и дояркам, воспитателям и механизаторам — в прошлом людям самых разных профессий — она так заинтересованно и доходчиво рассказывала о своих задумках, объясняла формат книги, что даже те, кто никогда не был знаком с писательским трудом — а таких большинство, — воодушевились и выдали «на-гора» настоящие шедевры.

Книга притянула к себе стольких людей, что стала неким энергетическим центром: заонежане делились друг с другом отысканными невесть где фотографиями и воспоминаниями, с оказией передавали тексты на сверку в Петрозаводск, подсказывали друг другу названия давно забытых деревень и даты событий. Старики ждали эту книгу: «Успеть бы увидеть, почитать!» Успели не все...

Эти рассказы-исповеди — о пережитом, они написаны сердцем, с использованием заонежского диалекта или на нем.

…Брат в армии был, о́тец в лагере, учебу бросила: на́ мни остались мо́и братья и сестры — три, четыре, шесть, восемь, девять и двенадцать лет. Обу́тки не было. В школу и́дти босиком нап, а осень: бе́жут, ноги в то́ску за́йдут  (замерзнут сильно). О́ны на́ их пописают и о́пять бе́жут. Им в детский дом в Сенну́ю Губу́ предло́жили, о́ны и согласились. Я во́плю (рыдаю): «Что вы на́творили!..

— из воспоминаний Анны Семеновны Ермолиной.

У́ меня было три дружка — Леша Котов, Славик Харин и Юра Денисов,
у́ всех о́тцы погибли на́ войне. Мы часто в во́йну играли, нас за это ругали: «Во́йну натуща́ете (накаркаете)!». Матери наши так и остались вечными солдатскими вдовами — ни о́дна больше замуж не вышла,

— с горечью пишет Аркадий Григорьевич Панкратов.

Самый возрастной автор — Григорий Алексеевич Мошников: 23 января ему исполнится 95 лет. Он помнит много интереснейших подробностей из «досюльной» жизни: и о том, как мужик, работая до изнеможения, коня своего берег, и о сельских меценатах, строивших церкви и школы, и о первых в деревне часах, и о первом тракторе, какие места для путников сооружали крестьяне на дорогах, и о первом кино:

Мни лет 9-10 было, ко́гды в Поля́ при́везли первый раз немое ки́но. Электричества не было, но у киномеханика бы́ла динамо-машин, кото́ра вырабатывала ток. Вместо экрана повесили на́ стену бело по́лотно. Вся деревня со́бралась, и все дивились, как это люди на ко́нях по́ стене скачут. Долго по́том вси обсуждали фильм. А ко́гды для нас, ро́бят, привезли сказку, котору и взрослые смотрели, как Иван-дурак на пе́чи ездил — вот уж смеху-то было!

На долю Анастасии Кузьминичны Казистой, всю жизнь проработавшей в колхозе и совхозе разнорабочей, столько выпало, что на нескольких страницах и не расскажешь — война, концлагерь, тяжелые работы в лесу. От жизненных невзгод спасалась песней и, уже будучи на пенсии, 15 лет пела в фольклорной группе при клубе.

Вот и на этом вечере — не смотрите что 90-й годок пошел! — попросила
у ведущей слово и, лихо пританцовывая, исполнила подряд с десяток веселых, а иногда и хулиганских частушек:

А я сплясать сплясала бы и здробить — здробила бы. Если б дома дали волю, пятерых любила бы!...

А зал притопывал и прихлопывал в такт!

Удивляет находчивостью история Натальи Подгорной, в свое время работавшей в Великой Губе и продавцом, и зоотехником, и почтальоном, потомка известного иконописца Михея Абрамова, :

…С обеда надела валенки, резинками прихватила к лыжам — и в лес. А красота в лесу! Иней на кустах, деревьях, все блестит на солнце! И́ду не́ спеша, куртку расстегнула, лесом любуюсь. Далековато у́шла, по́ра и вертаться. Той по́рой на поляну вышла, а в середине на поляне бо́льший стог сена подпорами натыкан со́ всех сто́рон. По́дхожу к стогу и тут вижу: стая во́лков навстречу бе́гут. У меня от страха все по́джилки зали́байдали (затряслись), мо́роз по коже! При́торомко (страшно) стало…

Одним словом, ни убавить, ни прибавить: что ни судьба — то испытание.

Когда работала над книгой, часто приходилось такую боль через себя пропускать! Над некоторыми рассказами просто вопе́ла (рыдала). Хотелось редактировать не написанное, а сами людские судьбы, в которые вплетены и репрессии, и война, и тяжелые послевоенные времена… Без слез читать эти рассказы невозможно,

— призналась на презентации редактор-составитель сборника Любовь Герасева.

Этой уникальной книгой журналист отдала дань своей исторической родине. О Заонежье, его традициях и ремеслах написано немало книг, но в этой оно заговорило голосами своих жителей. И те, кто брал слово в зале, признались, что уже мечтают о том, чтобы увидели свет «Сродники»-2 — ведь не все в эту народную книгу попали. Каждому захотелось рассказать о своей жизни, чтобы было потом что оставить в наследство своим детям и внукам.

Фото автора, Ирины Ларионовой и из архива Любови Герасевой