Мне иногда приходится слышать: «Всё жду, когда в Петрозаводск привезут выставку (египетских саркофагов, Ван Гога, Фрэнсиса Бэкона и т.д.)». А я уже не жду, ведь знаю – не дождусь. Поэтому надо ездить самим. И в то время, когда в музее ИЗО открылась выставка петербургских художников, а в «Vыходе» представили свои проекты молодые художницы из Петрозаводска – я бродила по галереям Петербурга.
Начну с самого захватывающего. В креативном пространстве «Ткачи» располагалась скандально известная выставка «ICONS», не менее известного и скандального куратора Марата Гельмана. Православные казаки, как люди неравнодушные, не позволили этой выставке открыться осенью, и вот сейчас, заручившись поддержкой ФСБ, Гельман все-таки смог её организовать. По моим ощущениям, этот скандал с казаками был спровоцирован, чтобы пресса шумела о выставке, у публики разгорелось желание откусить кусочек запретного плода, а критики говорили больше о неадекватных фанатиках, а не о смысле выставки. Сама экспозиция совершенно не впечатлила, некоторые работы были из области: «Смотрите, я освоил Photoshop, а потом подмазал распечатки краской», но попадались и довольно интересные вещи, которые все же «потерялись» в этой экспозиции. Сама идея переосмысления современными художниками древнерусского искусства мне симпатична и близка, возможно, коллекция куратора пополнится новыми объектами и предстанет в новой форме.

По большой любви к финской культуре и языку, я зашла в «Дом Финляндии», где проходила выставка деревянных скульптур современных финских авторов: Сеппо Каллиокоски, Матти Куркела, Кари Карккяйнен. Работы, кстати, можно было купить – средняя цена 3000 €. Налетайте! Мы в России привыкли, что если скульптура из дерева, так это обязательно фигуры русалок в узорах, медведи, да прочее народное и сказочное. Тут все тоже сказочно: «Комета», «Мадам Баттерфляй», Ложь»…

А в одной небольшой галерее северные края напомнили мне о себе – выставка молодой петербургской художницы Вероники Леонтьевой, ныне иммигрировавшей в Англию, была про «Соловки». Сближенная, мрачная, а где-то и грязноватая гамма, изредка пропускающая просветы. Как будто мы находимся в келье, куда проникает свет лишь через небольшое окно. Не покидающее чувство одиночества в работах: то одинокая фигура монаха, то одинокая дорожка, то единственная лодка в пустом и бескрайнем море.

Пора домой, и оттаявший Петрозаводск встретил меня выставкой самого председателя Союза художников Карелии – Владимира Баландина. Впервые я пообщалась с ним летом, на пленэре, где он вечерами пел под гитару песни Гребенщикова и старательно выписывал цветочки на переднем плане пейзажа. В председателях он недавно, а вот резьбой по кости занимается уже больше 40 лет и достиг в этом приличных успехов. Это, пожалуй, единственный карельский художник, чьи работы есть в коллекции Эрмитажа. На первый взгляд, весельчак и балагур, но серьезность его подхода к своему делу восхищает.

Сама технология подобной резьбы существует с 17 века и называется холмогорской – по месту формирования промысла, а уже в советское время, после 30-х, там была создана профессионально-техническая школа. Да, это то самое прославленное село Холмогоры, где родился гений Ломоносов, а наш Баландин совсем недалеко – в селе Карпогоры. Характерными особенностями этого вида прикладного искусства считаются соединение в одном изделии как рельефного изображения, так и сквозного орнамента, а также синтез народного растительного и животного орнамента со стилем рококо. И действительно, промысел одновременно и очень народный, и вычурно-элитарный. Это можно увидеть в полной мере, посетив выставку «Северные кружева» в музее «Кижи».

Материалом для произведений служат моржовые клыки и бивни мамонта, стоимость которых, как я узнала из Интернета, колеблется от 4000 до 10000 рублей за килограмм. А уж сколько стоит труд по их обработке – сложно оценить. Причем на подобные изделия идут только кости без трещин и прочих изъянов. Но косторез не жадный; по его признанию, многие изделия он делает для себя, а не на продажу. Любовь к своему делу и немеркантильность добавляют ему плюсов, как председателю «Союза художников Карелии», у которого (Союза) существуют долги за коммунальные услуги и отсутствуют средства на проекты. Очень хотелось бы верить, что Владимир решит не только хозяйственные проблемы, но и творческие, сумеет повлиять на ситуацию в художественной среде города. (На фото: слева – Владимир Баландин, справа – Бадри Топурия)

Выставка не ограничилась одними предметами и скульптурами из кости, художник пробует себя и в других областях изобразительного искусства. Работает, в основном, пастелью и акварелью. Дотошность в проработке изображений выдает его первоначальный опыт и любовь к детализации. Заметно также, что в работе с костью ему явно не хватает цвета, и он реализуется в этом плане в своих пейзажах, которые отличаются колористическим поиском.

Но если в живописи и графике Баландин только в начале пути, то в резьбе по кости ему нет равных, это признал еще в 1994 независимый экспертный совет. В его «северных кружевах» можно увидеть и растительные мотивы, и мифологические, и антропоморфные. Меня поразили своей пластикой, изяществом и динамикой зооморфные образы в творчестве автора. Ему удается сохранить пропорции и пластику животного, расположив его в динамичном ракурсе. Это не всегда только скульптуры, чаще даже – нечто утилитарное: шкатулки, заколки, обрамления зеркал, ларцы.

Приятно, что мы живем в одном городе с таким уникальным человеком, владеющим уникальным мастерством. И если он свои качества в полной мере проявит на посту председателя Союза, то Петрозаводск станет развитым и востребованным в художественном смысле городом. Даже в Питер ехать не захочется.