Павел Резников — радиоинженер, один из тех, кто стоял у истоков телекомпании «Ника». Отойдя от дел в компании, он начал писать книги по истории развития электричества, радио и телевидения. Впрочем, исследования касаются далеко не одной только техники. О работе инженера связи во время «холодной войны», о том, как на ТВ пришла эротика и как карельские телезрители узнали о государственном перевороте в Москве, какие тайны скрывает история электротехники и какие виды связи ждут нас в будущем, Резников рассказал «Ведомостям Карелии».
— Павел Григорьевич, с чего началось увлечение радиотехникой?
— Началось с детства. Первое увлечение было — радиокружок. Потом я понял, что это мое призвание. После школы поступил сначала в медицинский институт, моя бабушка захотела, чтобы я был врачом. Через полтора года понял, что это не мое. Перевелся в политехнический институт в Ереване, там у меня родственники жили, я к ним поехал учиться.
В политехническом институте уже были увлечения, связанные с будущей профессией. Тогда только-только начиналась лазерная техника, это было в 60-х годах. Энтузиастам предложили участвовать в специальном проекте, как сейчас бы сказали, по работе с лазерами. Конкретно — провешивание прямых линий.
Мы учились применять лазерный луч для контроля взлетных полос аэродромов — они должны быть идеально ровными. С помощью лазерных лучей это все предполагалось проектировать. Уже когда институт заканчивал, мы с группой энтузиастов, под руководством одного профессора, участвовали в проектировании и строительстве знаменитых ереванских свето-музыкальных фонтанов. В Советском Союзе это был самый первый проект, в мире наверно тоже был один из первых.
— Что было после института?
— Потом я пошел добровольцем в армию служить. Я получил звание лейтенант- инженер войск связи. Мне попался хороший армейский начальник, тоже инженер, с которым мы много сделали для совершенствования военной техники. За одно изобретение — устройство подземной антенны, я получил свое первое удостоверение, как рационализатор.
Даже сейчас это звучит нереально — земля это хороший проводник электричества, а проводники не пропускают электромагнитные волны. Мы на небольшой глубине под слоем дерна скрыли ее, но она работала! Антенна была для аварийной связи, на случай, если другие, наземные антенны, будут поражены. Тогда международная обстановка была очень напряженная, со стороны Финляндии в Карелию массово залетали разведывательные воздушные шары с аппаратурой. Я служил в войсках ПВО, мы находились в готовности круглые сутки. И это было очень актуальное рационализаторское предложение, с помощью таких антенн мы из Петрозаводска держали связь с Архангельском.
— А с чего началась работа на телевидении?
— После армии поступил на работу в республиканский радиотелевизионный передающий центр в Петрозаводске. Это была очень хорошая школа для инженера. Шло интенсивное техническое перевооружение телевидения. Мы вместе с московскими проектировщиками испытывали первую геостационарную спутниковую телевизионную систему «Москва». И вторая в СССР, после Северного Кавказа, приёмная станция «Москва» была установлена в Пудоже. То, что мы приняли со спутника, по сравнению с тем, что у нас шло в эфире в районах Карелии, это было что-то. Сразу после этого мы стали устанавливать такие приемные системы на всех пограничных заставах Карелии. Там нашего телевидения не было, зато было финское. А это же была вотчина КГБ, не дай бог, чтобы наши военнослужащие смотрели зарубежное телевидение! Установили, наверно, штук 15 таких станций. Давали подписку о неразглашении. Для меня после армии это было не ново.
— Павел Григорьевич, с чего началась история «Ники», как вы туда пришли?
— Уже будучи начальником лаборатории радиотелевизионного передающего центра в 80-х, во время Перестройки, узнал, что на Западе начинает развиваться кабельное телевидение. Появилась идея создания кабельной телевизионной системы, я долго работал над схемой и обоснованием такой системы для нашего города. А с Андреем Мазуровским мы вместе работали в телецентре. Однажды встретились, обсудили, я ему показал наработки. Так началось наше содружество.
Оборудование нигде не продавалось, была только старая техника, мы ее модернизировали. Приобрели трёхпрограммную кабельную станцию, потому что по Советскому Союзу всего было три программы в больших городах. И ее, для вещания в кабель, модернизировали до пяти программ. Принимали со спутника «Super Chanel», английскую музыкальную программу, и «Евроспорт», и давали их дополнительно в кабельную сеть. Вот это была, конечно, для телезрителя полнейшая революция. Мы находились тогда в здании на ул. Ровио, и очередь для составления с нами договора на подключение, стояла как в Мавзолей, в несколько рядов.
Потом мы купили у военных списанное оборудование, систему управления артиллерийским огнем, это антенна, которая управляется с пульта дистанционно. Вертолетом ее подняли на крышу нашего центра на Кукковке. Для наших режиссеров, которые мечтали «ловить» спутники, это был подарок.
— После того телевидения, которое было в СССР, как петрозаводчане реагировали на то, что вы делали?
— Про реакцию людей — это отдельная история. В 1991 году случился путч, государственный переворот. И по всем трем программам государственного телевидения тогда показывали балет, все было заблокировано, никто не знал, что случилось. Мы решили посмотреть, что в мире происходит. А CNN в это время передачу ведет прямо из Москвы о том, что в Советском Союзе государственный переворот. И мы эти трансляции со спутника напрямую дали в кабельную сеть.
К нам тут же приехал Сергей Леонидович Катанандов, который только стал главой города, и другие ответственные лица. Тут же, в студии на ул. Ровио, они решили, что город Петрозаводск не поддерживает путч. Мы народу показали события, о которых никто не знал. И мы очень боялись, что нас как муху просто прихлопнут — закроют и арестуют всех. Решили, что в случае чего уйдем в партизаны, собрали оборудование, чтобы вещать подпольно. Сейчас это звучит наивно и смешно, но тогда было очень серьезно. Мы все ждали, что к нам придут домой и под руки выведут. Нам, в наш центр, начали анонимно звонить — мол, мы вас всех угробим. Катанандов дал команду городской милиции выставить охрану, и у нашего здания появились два поста милиции.
Для людей это было вообще… Что такое было «Евроспорт» для тогдашнего закрытого общества? Или «Super Chanel»? В пятницу вечером мы давали эротику — это называлось «белая ночь», а в ночь на воскресенье у нас была «черная ночь» — показывали ужастики. Сразу появилась государственная комиссия, и они очень долго спорили, даем мы фильмы эротические или порнографические. Через пару лет социальное исследование показало, что после того, как мы стали «белую ночь» давать, рождаемость в Петрозаводске повысилась.
— Павел Григорьевич, сейчас вы ушли в исследовательскую деятельность. Расскажите, над какими книгами трудитесь?
— Я всегда интересовался такими вопросами, откуда мы. Как человечество произошло, как цивилизации появились, и особенно меня интересовало происхождение науки электричества, радиотехники, телевидения — откуда это все появилось. Нас в СССР учили, что человек произошел от обезьяны, обезьяна — от амебы и так далее. Но у меня в голове никак не укладывалось, что человек, такой сложнейший организм, само собой, каким-то образом, мог произойти из одноклеточного. Это было толчком к моим исследованиям. В какой-то момент я увидел, что материала так много, а в мире есть столько источников, помимо официальной науки, что я, по моим скромным возможностям, попытался собрать это все в один труд.
Вот первая книга у меня, скажем так, эзотерическая. Я брал факты и начинал их изучать по многим источникам. Я глубоко этим занимался и описал это в первой книге — и происхождение вселенной, и теория большого взрыва. Сначала я хотел написать антологию — перечислять этапы развития электричества, но когда начал изучать, оказалось, что там столько тайн, нестыковок, и все это нужно анализировать и описывать вместе. Например, можно привести в пример изобретение телеграфа: в 18-м веке одному ученому пришло по почте письмо, и в нем были чертежи какого-то устройства. Ученый это устройство изготовил, и оказалось, что это прототип будущего телеграфного аппарата. А кто ему прислал эти чертежи – до сих пор загадка! И вот таких таинственных вещей — масса.
— А вторая книга о чем? И будет ли третья?
— Вторая книга — о людях, кто что первый изобрел и открыл. Это все то, что по крупицам удалось собрать, что связано с электричеством. Опять же, когда разные источники о каком-то человеке изучаешь и анализируешь, столько противоречий открывается! И пытаешься увязать это между собой. Я пишу в хронологическом порядке, и когда закончил вторую книгу рассказом об изобретении радио — как будто какая-то эпоха закончилась. Третья книга у меня будет о телевидении.
— Вы пишете для себя или собираетесь издать книги для публики?
— У меня никаких книг не выпущено, просто денег нет на то, чтобы их издавать. Я бы с удовольствием их издал, если бы нашелся спонсор. У меня таких денег нет. Я уже думаю о том, чтобы выложить их в Интернете.
— Павел Григорьевич, у нас есть мобильная связь, цифровое телевидение и Интернет. Ваше экспертное мнение — в каком направлении будут развиваться связь и вещание?
— И телевидение, и радиосвязь базируются на электромагнитном излучении. Скорость распространения электромагнитных волн конечна. Мы сейчас выходим в космос, и очень актуальная задача — космическая связь между очень удаленными объектами. И американцы, и мы посылали аппараты на край Солнечной системы, и сигналы от них идут часами и сутками, а это уже не просто неудобство, это уже невозможность получения оперативной информации и управления космическими аппаратами. Но, в будущем будут такие физические системы, где скорость распространения сигналов бесконечно большая. Даже если сказать осторожнее, в десятки и сотни раз быстрее скорости света. И скорость распространения, и объемы информации могут быть намного больше. И есть энтузиасты, которые этими вопросами занимаются. Считаю, что будущее за такими системами, где ограничений по скорости и объему информации, практически, не будет.
Беседовал Карен Бадалян