Когда мы слышим словосочетание «карельский композитор», мы, неискушенные слушатели, вспоминаем разве что имена Геннадия Вавилова, Эдуарда Патлаенко, Гельмера Синисало. «Есть Синисало, а есть просто Сало, — смеется молодой карельский композитор Анастасия Сало, – Он написал балет по «Калевале», и я тоже хочу написать балет». До балета дело пока не дошло, но зато Настя написала оперу по карельской народной сказке «Красавица Насто». Вскоре он будет поставлен на сцене Музыкального театра Карелии. О новой постановке, карельском языке и влиянии национальных корней на современную музыку Анастасия Сало рассказала в интервью «Ведомостям Карелии».
— Тебя называли в детстве – Насто?
— Меня и сегодня так называют. И финские друзья, и те карелы, кто живет в Петрозаводске. Кстати, мне уже 10 лет назад предлагали взять сценическое имя «Насто Сало». Потому что в Финляндии, где проходили мои гастроли, везде на афише мое имя писали именно так.
— То, что сказка называется именем, созвучным с твоим, сыграло какую-то роль, когда тебе предложили написать музыку к сказке или когда ты работала над этим произведением?
— Конечно, когда писала музыку, я себя не соотносила с главной героиней. Но у меня было более трепетное отношение к этой сказке, нежели если бы это было какое-то другое произведение. У меня и сегодня сборник «Карельские сказки» с иллюстрациями Николая Брюханова лежит, как настольная книга. Зачитанная, потертая, очень любимая. Скажу более – у меня уже давно была мечта создать музыкальное произведение по мотивам карельской сказки «Красавица Насто». Если не я, то кто?! Ведь именно меня называют Насто.
Вообще получилось так: театр пригласил меня, потому что у них родилась идея создать музыкальную сказку на нашем карельском материале. Я предложила эту сказку, и, конечно, мне приятно, что «Красавицу Насто» встретили с радостью. Хотелось бы, чтобы спектакль стал одной из «визитных карточек» театра.
— Ты много работаешь с детьми и для них много пишешь. А вот эта профессиональная работа с театром – первая?
Нет. До этого я работала с нашим Театром кукол, мы сделали спектакль «Букашкины секреты» и «С дорогой шутки плохи». Режиссерами выступили Любовь Бирюкова и Владислав Тимонин. Настоящие профессионалы, было здорово.
И даже детская опера у меня не первая. К юбилею хора «Теллерво» 12 лет назад мы во Дворце творчества детей и юношества осуществили постановку моей детской оперы «Теллерво, лесная дева» по текстам эпоса «Калевала». Армас Мишин написал произведение на основе рун. Некоторые из участников постановки сейчас стали известными вокалистами. Например, Сергей Ермолаев, он сейчас живет в Петербурге, а когда-то, кстати, работал в Музыкальном театре. Люди, которые стояли рядом и пели 12 лет назад, сейчас прославляют свою профессию, стали яркими звездами. Руководитель хора из Москвы Михаил Славкин сказал тогда на премьере добрые слова: «Здорово слушать не такую музыку, как в Москве, с национальным колоритом».
Вообще я работаю над музыкальными произведениями для детей, взрослых, пишу симфоническую музыку. Интересен камерно-вокальный цикл «Свадьба» по мотивам эпоса «Калевала». Там использованы русский и финский тексты. Горжусь тем, что, хоть это и студенческая работа, но по этому произведению студентка Консерватории писала диплом! На конференциях его используют в качестве наглядного пособия. А в этом году аспирант нашей консерватории сделал переложение для оркестра русских народных инструментов.
— Расскажи, с чего начинается работа композитора над сказкой именно для тебя? Может быть, ты ходишь в лес и мечтаешь, слушаешь звуки природы?
— Мне было легко, потому что я человек, близкий природе, я «на ты» с ней. Рядом с ней я чувствую себя лучше, чем, например, в городе. Я заядлая рыбачка, люблю проводить время на природе. Так что представить, как могла бы звучать эта музыка, было легко. Мелодии к «Насто» были у меня в голове. Образы, ассоциации – их просто стоило перенести на бумагу.
— Включила ли ты в свое произведение народные мелодии, традиции? Используется ли народные инструменты, и как театральный оркестр с этим справился?
— Лейтмотив Насто отдан кантеле. В свадебной песне использован мотив карельской народной песни. Цитата всего одна – лирическая свадебная песня, исполняемая в обряде расплетания косы. Текст сделала Юлия Генделева, у нее дан художественный перевод, а мелодия появляется в небольшой авторской обработке. Взяли цитату в архиве Института языка, литературы и истории Академии наук, это запись из экспедиции в Калевальский район. Также использованы заговор и причитания.
То, что я включила в партитуру кантеле, не создаст проблем. У меня опыт работы есть, когда симфонический оркестр играл с кантеле. Звучит это чудесно! Новый тембр – это непривычно, но интересно. Другие национальные инструменты я не использовала.
— В детстве ты какие музыкальные произведения для детей любила (песни, музыка к фильмам)?
— Мой кумир – Владимир Шаинский! Если в детской музыке быть, то быть, как Шаинский! Говорят «не сотвори себе кумира», но он как раз кумиром является в детском песенном творчестве.
— Впервые карельскую народную сказку поставят на сцене Музыкального театра. Как считаешь, интерес к корням, к тому месту, где мы живем, какими путями можно «насаждать»? И вообще – нужно ли это?
— Иногда говорят: «карельский язык – да зачем он нужен, никто на нем не говорит», но в моем окружении очень многие говорят, используют в работе, в семье общаются. Это не мертвый язык, не придуманный. Это язык семьи. Знаю и я немного карельский, но он не мой родной. У меня карелов в семье нет, но, если бы хватало времени, я бы пошла на курсы, чтобы знать язык родного края. У меня есть книжка по карельскому языку, в любой удобный момент беру в руки. Там есть своя музыка, своя гармония.
Заставлять никого не нужно. Те люди, которые не видят в этом необходимости, не будут учить. Но те, кто живут здесь во многих поколениях, чувствуют свою принадлежность к региону, у этих людей самосознание придет, если не сейчас, то позже. Когда я была маленькая, никого не учили карельскому языку, и сейчас я жалею, что не было хотя бы нескольких уроков в начальной школе. Ведь мы можем показать себя в мире, владея чем-то таким, чем никто другой не владеет! Большой интерес в мире к Карелии существует. Например, за произведение «Над уснувшею рекой» для камерного оркестра на стихи Владимира Брендоева я в 2010 году получила премию в Финляндии. Стихи были на карельском языке. А недавно я участвовала в совместном с Норвегией проекте. Там и карелы, и вепсы, финны, саамы – все культуры были представлены. Проект так и назывался «Общие корни». И произведения, где я использовала мотивы или тематику нашу, язык, они с особым восторгом принимались.
— Есть ли какой-то карельский или финский композитор, который тебе близок? Может быть, в своем творчестве ты «равняешься» на него?
— Из карело-финнов сложно отметить какого-то одного. У многих есть то, что нравится, и думаешь: «почему это написала не я, а он?!» А в целом, по творческому духу мне близок Бетховен, Мусоргский, Сибелиус, их внутренний мир. Внутренняя суровость, «северность» Сибелиуса – трогает то, что он написал. Побыть в его немного одиноком, отдаленном, интровертном мире – это хорошо.
— Тебе часто приходится бывать в Финляндии, у тебя там свои проекты. Скажи, ты видишь, чтобы современные финские композиторы обращались к народной тематике, строили на ней свои произведения? Может быть, там идут балеты или оперы по мотивам «Калевалы» или по сказке «Сампо-лопаренок»?
— Я часто бывают на юге Финляндии, и там – скорее нет, чем да. Той тенденции обращения к народной теме, когда происходило становление самосознания Финляндии – такого сейчас нет. Не знаю, хорошо это или плохо, но я придерживаюсь того, что чем национальней композитор, тем он индивидуальней. Так Андрей Эшпай сказал когда-то, и я с ним соглашусь. Я прочла эту его фразу однажды, и она запала в душу навсегда. «Чем художник национальней, тем он индивидуальней» — с юных лет это то, к чему я стремлюсь.
Беседовала Илона Румянцева