4 февраля отмечается Всемирный день борьбы с раковыми заболеваниями. В Карелии онкология – на втором после болезней системы кровообращения месте среди причин смертности. У женщин чаще всего встречается рак груди. О том, как некоторые врачи в нашей республике относятся к онкобольным, — эта история.

Недавно в редакцию нашей газеты обратился молодой мужчина, житель Петрозаводска Алексей Комиссаров, потерявший в конце прошлого года свою мать.

Она умерла от рака. И умерла в страшных мучениях, прося помочь ей унять невыносимую, нестерпимую боль и не получая помощи от врачей.

Алексей написал заявление в Следственный комитет с просьбой провести проверку действий лечащего врача и главного врача Кемской ЦРБ, отказывавших умиравшей женщине в необходимых препаратах для облегчения боли. Вот его история.

«В 2012 году у моей мамы Людмилы Алексеевны Комиссаровой диагностировали рак молочной железы. Сделали операцию, провели химиотерапию. Однако позже стало понятно, что болезнь прогрессирует, пошли метастазы в другие органы. В 2014 году на жалобы моей мамы на боли в спине никто не реагировал. За свои деньги мы возили маму на МРТ спинного отдела. По результатам МРТ было определено метастатическое поражение позвоночника.

И даже с результатами этого исследования нас не хотели принимать в онкодиспансере, велев ждать приема через полгода, как было назначено ранее. Нас приняли со скандалом только после моей жалобы главному врачу диспансера. Потом снова химиотерапия и снова... 

Маме становилось все хуже. В сентябре 2016 года было принято решение об отмене химиотерапии и о выписке больной из онкодиспансера, где она проходила очередной курс лечения, по месту жительства в Кемь. Дали рекомендации о замене обезболивающего препарата трамадол на более эффективный морфин (справка от 26.09.2016 г.).

Однако кемские врачи в морфине маме отказали. Уколы трамадола ей не помогали. Ее состояние ухудшалось, она сильно мучилась, жаловалась на невыносимую боль.

Неоднократно я вызывал скорую, но врачи скорой кололи наше же лекарство, советуя ставить вопрос о более сильном болеутоляющем перед лечащим врачом, а сами они ничем помочь не могли, ссылаясь на то, что подобные препараты колют только в экстренных случаях. 

Мама не могла ходить, и 28 ноября 2016 г. я вызвал врача на дом. Обратился также к нашему кемскому онкологу, с тем чтобы отдать ей справку о назначении маме морфина. Но она рекомендовала забыть про этот препарат, говоря, что с ним, мол, много проблем при хранении и отчетности. 

Вызванный мной врач не пришел ни 28, ни 29 ноября. А в ночь на 30 ноября маме стало совсем плохо. Она то теряла сознание, то приходила в себя, просила отвезти ее в больницу. Пять раз за ночь я вызывал скорую, но сделанные ей уколы нисколько не помогали.

На следующий день утром я обратился к главному врачу больницы. В телефонном разговоре он сказал, что о нашей проблеме знает, но морфин мама все равно не получит, так как это сопряжено для него с проблемами с Госнаркоконтролем.

После этого я позвонил в Росздравнадзор. И уже через 15 минут мне перезвонили и сказали, что вопрос решен! 

В 13 часов наконец пришел врач-хирург, он осмотрел маму и сообщил, что начиная с завтрашнего дня, то есть с 1 декабря, маме дважды в день будут делать уколы морфина. Но до завтрашнего дня мама не дожила. В 21.20 она перестала дышать...»

Едва похоронив маму, Алексей Комиссаров обратился с жалобой на действия медиков в Росздравнадзор. В ведомстве нам подтвердили, что женщина действительно не получала помощи обезболивающими в необходимом ей объеме. Тяжело больного человека заставили испытывать постоянные муки.

— Территориальный орган Росздравнадзора по Карелии в течение двух недель проводил внеплановую проверку качества оказания медицинской помощи в Кемской центральной районной больнице пациентке Л. Комиссаровой. Все факты, которые сообщил сын в жалобе, подтвердились, — сказала руководитель ведомства Наталья Смирнова.

Рассказывая в редакции историю болезни своей мамы, Алексей сообщил, что в 2014 году, когда ее начали беспокоить головные боли, боли в области шеи и поясницы, в поликлинике поставили диагноз — остеохондроз шейного отдела позвоночника, стандартный в таких случаях. Хотя, учитывая жалобы пациентки, любой врач должен был отправить ее на дополнительные проверки. Но, видимо, «углубляться» не хотелось.

Выписанные от остеохондроза таблетки не помогали, а время шло. Осенью 2014-го Комиссарова проходила обследование в неврологическом отделении Кемской ЦРБ. Казалось бы — уровень выше, хотя бы тут должны были проявить особое внимание к такому пациенту, уверен Алексей. Но — нет. Диагноз, без новых исследований, оставили тот же.

А когда в декабре 2014 года женщине был поставлен диагноз — метастазирование в кости, сыну стало понятно: драгоценное время было упущено. А рак продолжал разрушать организм. Позже МРТ показала поражения костного мозга всех позвонков, шейного, грудного и пояснично-крестцового отделов позвоночника; аналогичные изменения в ребрах и костях таза...

С апреля 2016 года начали системную химиотерапию и продолжили давать все тот же трамадол. Других обезболивающих в Кеми, наверное, не знали. Из-за приема лекарств у пациентки ухудшилось самочувствие.

Можно только с ужасом представить, каково это: и так терпеть боль, да еще испытывать при этом побочные эффекты от медикаментов.

— Самое печальное, — говорит Наталья Смирнова, — что врачи и фельдшеры Кемской ЦРБ не используют возможность назначения пациентам современных форм обезболивающих лекарственных препаратов. В течение двух лет ТО Росздравнадзора по РК, Министерство здравоохранения РК проводили достаточное количество тематических учеб, семинаров, публиковались статьи в газетах о современных наркотических формах для обезболивания пациентов. Подробно рассказывали, как упростилась выписка наркотических препаратов.

Однако больной раком пациентке, по сути, умирающей женщине никто не дал более сильных обезболивающих лекарств.

— Что это — непрофессионализм, черствость, равнодушие, нежелание усложнять себе жизнь? — с болью в голосе спрашивает нас сын Людмилы Комиссаровой. — Или все вместе взятое? 

Его самый родной человек, мама, умирала в течение двух месяцев. Умирала в страшных муках. Последние месяцы были адом и для нее, и для ее родных. Те, кто жил рядом с онкобольными, знают, каково это: видеть боль родного человека и быть бессильным помочь ему. Зная при этом, что у медиков есть все препараты, чтобы предотвратить подобные страдания. 

Как отметила Наталья Смирнова, в данном случае были нарушены права пациентки на получение качественной медицинской помощи.

— Акт проверки ТО Росздравнадзора направил прокурору Республики Карелия для принятия мер прокурорского реагирования, а также министру здравоохранения РК, — добавила она.

В территориальном органе Росздравнадзора напоминают:

— Любой пациент с болевым синдромом имеет право на получение обезболивающих препаратов, в том числе наркотических. Эффективное обезболивание можно и нужно получать не только при нахождении в стационаре или хосписе, но и при лечении на дому.

В последнее время в законодательстве произошли важные изменения, упростившие выписку, назначение и получение обезболивающих препаратов:

• рецепт на наркотический лекарственный препарат, купирующий болевой синдром, может быть выдан пациенту участковым врачом;
• врач обязан выписать повторный рецепт без возврата ранее выданных и использованных упаковок или ампул;
• срок действия рецепта на получение в аптеке наркотического лекарственного препарата, купирующего болевой синдром, увеличен с 5 до 15 дней;
• рецепт может получить как сам пациент, так и его законный представитель;
• пациентам, нуждающимся в длительном лечении болевого синдрома, доза выдачи наркотических лекарственных препаратов для его купирования может быть увеличена в 2 раза.

О всех нарушениях законодательства о праве на обезболивание можно сообщать по телефону горячей линии 8(8142) 78-29-23.

____________________________________

Социальная реклама. "Мы живем под одним небом"