В последнее время я часто думаю: а есть ли какой-то план у тех, кто управляет Карелией и всей нашей жизнью? В моем представлении, нельзя управлять без плана. Без понимания того, куда идем и к чему стремимся.

Читаю в прессе, что в очередной деревне закрыли очередной детский сад. Закрыли очередную сельскую школу. Там закрылась почта. Там ликвидировали больничку. Перестал работать сельский магазин… От озвученных на 2019 планов правительства Карелии просто страшно становится. В некоторых районах собираются «оптимизировать» до половины школ – или закрыть, или слить с другими. Детей – в интернаты или куда там еще…

Читаю и думаю: не может же вся эта «оптимизация» идти спонтанно, без некого замысла. Не может же третий губернатор подряд планомерно уничтожать сельский образ жизни в Карелии без какого-то специального указания, что ли…

Вот недавно опять прочитал: по программе расселения аварийного жилья 700 человек из сельской местности получат жилье в Петрозаводске. Что такое 700 душ для карельской деревни? Это целое большое село. Или десяток деревень. Что останется там, откуда эти люди уедут? Очередные брошенные дома, огороды, поля. Руины церкви. Заколоченные окна старой школы. Десяток старух, доживающих свой век в пустоте и забвении. Никогда больше там не зазвенят детские голоса. Не поднимется утром сладкий березовый дымок над трубами. Не взревет пускач трактора. Не подаст голос корова, не забьет горячее молоко в подойник. Смерть и тлен.

А что эти сельские жители будут делать в городах, в том же Петрозаводске? Здесь и без них нет мест в детских садах, в школу ребенка не устроить, работы нет, поликлиники и больницы переполнены, многодетные не могут получить земельные участки, больные – льготные лекарства… Как города будут обеспечивать социализацию этих новых сотен горожан и членов их семей? Не знаю.

Кем-то где-то поставлен большой жирный крест на сельской Карелии. Нам об этом не говорят. Но если присмотреться, понимаешь: активно формируются условия для того, чтобы все способные как-то обустроиться в других местах – уехали, а кто не способен – поскорее умерли. Даже программа расселения аварийного жилья потихоньку стала программой переселения в города.

И вот у меня вопрос. Почему все европейские страны такие огромные силы и средства тратят на сохранение традиционного сельского образа жизни и исторической схемы расселения? Почему всячески поддерживают жизнь в каждой крохотной деревеньке, вкладываются в инфраструктуру, пытаются приблизить уровень жизни в сельской местности к городской?

Почему наши добрые соседи финны платят своим фермерам дотацию 700 евро в год на каждый гектар обрабатываемой земли? Почему в село идут разные субсидии, дотации, льготы и другие виды социальной помощи? Зачем убеждают они своих фермеров, чтоб те ни в коем случае не ехали в города, а продолжали жить и работать на своих хуторах?,,

Почему Швеция и Норвегия огромные средства тратят на поддержку поселений на северных территориях и льготы тем, кто соглашается там жить, вступать в брак, рожать детей, работать? Только живите, только не переезжайте на юг страны! Зачем им это?

Да затем, что испокон века все впитали кровью писаный закон: всякое государство способно удерживать только те территории, где живут люди. Не дачники. Не вахтовики. А именно люди, ведущие традиционный, преимущественно сельский образ жизни.

Без местного, коренного населения не может работать ни сельское хозяйство, ни промышленность. Не может существовать даже стратегическая государственная инфраструктура. Не будет людей – кто будет содержать, обслуживать и защищать стратегическую Октябрьскую железную дорогу? А рокадную дорогу «Кола»? А ведь на этих ниточках, как на тонкой шее, «висит» тяжелая голова Мурманской области, мурманский глубокий порт – ключ в Северному морскому пути, ворота в Арктику… Даже погранзаставы и погранотряды не могут работать без опоры, обслуживания и поддержки местного населения. Потому что детям пограничников тоже нужны школы, детсады, учителя, врачи, повара…

Свято место пусто не бывает. Уйдет или вымрет свое население – на эти земли придет чужое. Опустеют огромные территории Русского Севера, такой кровью доставшиеся нашим предкам – они недолго будут оставаться пустыми. У нас под боком – мощный и экономически агрессивный Евросоюз. Те же финны не в первый и не в последний раз поднимают вопрос о карельских территориях. И ведь получат их – без войны, без выстрела. Просто поднимут то, что валяется никому не нужное. То, что мы бросили.

Примерно такой процесс уже полным ходом идет в Хабаровском крае, Приморье, Иркутской области. На пустые брошенные земли приходят наши добрые соседи китайцы. Сводят леса, строят фермы, обрабатывают землю, возводят дома и поселки, рожают детей и быстро-быстро становятся новым местным населением. Этот процесс уже не остановить. Эти земли уже никогда не будут ни русскими, ни российскими.

Почему кто-то думает, что в Карелии будет как-то иначе? Рано или поздно точно так же придут другие люди. Приведут в порядок леса, и возделают поля, и построят дороги, и проведут электричество туда, куда Россия за сто лет «лампочку Ильича» не смогла провести. Построят новые хутора и поселки, города и предприятия. Глядишь – и сделают из нашей нищей и запущенной Карелии конфетку.

Но только это будет уже не наша Карелия, и сделано это будет не для нас и наших детей…