Фельдшер Станции скорой помощи Татьяна открывает табель, где указано количество отработанных ею часов. Убористым почерком расписана вся ее жизнь. 252 рабочих часа в месяц; 264 часа в месяц; 300 часов в месяц – и так далее. Много это или мало? Если наложить эти цифры на стандартную пятидневку, 300 отработанных часов дадут нам 13-часовой рабочий день. Еще раз: тринадцатичасовой рабочий день!

И это не мирное сидение в офисе – это ночные дежурства, это непрерывное пребывание в дороге, это агрессивные пациенты, это кровь и инфекции, это, в конце концов, ответственность за жизнь пациента и осознание того, что любая ошибка может привести на скамью подсудимых.

И сколько же получает квалифицированный медик за такой объем работы? 40-45 тысяч рублей в месяц.

Норматив, которого нет

Татьяна – один из сотрудников станции скорой помощи Петрозаводска, кто пытался через суд добиться повышения зарплат и перерасчета за прошлый год. Это важно не только для самих работников, но и для всех жителей Петрозаводска и Прионежского района: на станции катастрофически не хватает специалистов. По словам медиков, с начала лета со станции уволились шесть человек. На их место пришли трое – но их еще нужно обучить тонкостям работы. Большую часть времени фельдшеры трудятся в одиночку, хотя «классическая» бригада вообще-то подразумевает связку «врач + фельдшер».

– На срочные вызовы машина добирается в среднем до двадцати минут, на несрочные – пару часов. Но иногда и по три-четыре часа к пациентам едем, – рассказали в диспетчерской. – Не забывайте, что мы давно уже обслуживаем пригород: это и Шуя, и Чална, и Царевичи. Раньше наша зона ответственности была 40 километров, а сейчас 80…

– В городе Миасс Челябинской области – одна машина «скорой» на 10 тысяч населения. У нас цифры примерно 2-2,5 раза хуже, однако руководство нам говорит, что такого норматива вообще нет. Ну вот у нас его, значит, нет, а в Челябинской области – есть, – возмущается один из диспетчеров.

– Мы общаемся с медиками из других регионов. Они называют свои зарплаты, свои оклады: мы получаем меньше всех. Знакомые мои как-то сказали: вы, наверное, себя не уважаете, если работаете за такие деньги… – говорит один из фельдшеров.

«Отряхнулись и пошли»

Разговор о зарплатах плавно и неизбежно перетекает на разговор об условиях труда. Свои деньги (а зарплата фельдшера, согласно майским указам, должна сейчас равняться средней по региону) эти люди зарабатывают, каждый день рискуя жизнью. Их не защищает никто, даже полиция.

– В январе поступил вызов: кровотечение у женщины. Уже из диспетчерской изначально была информация, что ее родственник пьян и проявляет агрессию. Диспетчер позвонил в полицию, но те, по своему обыкновению, никак не отреагировали. Мы приехали на место; у женщины был сильный порез пальца, неопасный для жизни, однако кровотечение сильное. Я начала оказывать помощь, и тут ее сын достал телефон, начал все снимать и комментировать, ругался матом, угрожал, что найдет меня…

Я молчала, но в конце концов мужчина ударил меня по руке. Потом он долго нас не выпускал из квартиры. Мы пытались вызвать полицию, но она ехала так долго, что нам самим удалось уговорить выпустить нас на улицу. И когда полицейские все-таки приехали, они составили протокол: дескать, конфликт был исчерпан! – вспоминает Татьяна.

– Как-то раз приехали на вызов, там женщина умерла от рака. Разговариваем с дочерью, и вдруг вламывается в комнату мужик здоровенный, и за ним пьяная компания: один с топором, другой с ножом, третий собаку натравливает. Час не могли из квартиры выйти! Вызвали полицию, те приехали… «Конфликт исчерпан».

– Недавно случай был. Мужчина остановил сотрудников полиции и попросил их о помощи. Те вызвали нас. Мы приехали, усадили его в машину, предложили снять ЭКГ. И вот моя коллега поворачивается к нему спиной, чтобы открыть аппарат, и он пинает ее ниже спины. Она отлетела в другой конец машины! И никто его не наказал, хотя сотрудники полиции стояли рядом и смотрели. Дескать, травмы нет – за что наказывать? И вот вся наша работа: отряхнулся – и пошел!

Один раз вызвали бригаду на проспект Ленина. Якобы женщина потеряла сознание. Когда мы хотели положить женщину на каталку, она меня ударила сапогом по лицу. После этого она разбила нам сумку-укладку, пинала машину… А знаете зачем? Она хотела посмотреть, как работает скорая помощь, когда люди без сознания. Типа такой эксперимент устроили. Я сняла побои, написала заявление, но мне в полиции сказали, что найти эту женщину невозможно, потому что нет ее данных, – рассказывает коллега Татьяны Ирина.

– Так мне интересно: будут ли правоохранительные органы искать человека, который пнет ногой в лицо сотрудника полиции?! – задается вопросом работник «скорой». – Нигде защиты нет. Когда мы на вызов приезжаем одновременно с полицией, те в касках, бронежилетах. А мы в халатиках. Потому что так положено.

По словам врачей, такое поведение правоохранительных органов рождает чувство безнаказанности.

– «Если вас насилуют,  расслабьтесь и получайте удовольствие» – это официальная позиция любого чинуши. Идет тихая война между населением и медициной. Нас руководство только предупреждает: вы должны понимать, что люди в алкогольном опьянении могут вести себя неадекватно… Мы должны это понимать и должны вести себя как-то так, чтобы не спровоцировать! – говорит фельдшер Андрей. Мужчина сейчас дорабатывает последние смены и собирается уходить со станции; правда, перспектив трудоустройства он не видит.

– Эти часы, за достойную оплату которых мы бьемся, – это не просто рабочие часы. Они заработаны кровью, слезами, и в том числе – слезами наших родственников, – ставит точку Татьяна. – Моей дочери 15 лет, и за все время ее жизни я Новый год с ней отметила три раза! Когда ей исполнилось десять лет, она праздновала день рождения без меня. Вот что такое наша работа!

... То, что зарплаты медиков в России не соответствуют важности и сложности их труда, понятно всем. Однако эти люди проигрыват суды, в которых пытались доказать, что их обманывают с деньгами. И дело вовсе не в том, что их исковые требрования незаконны. Мы знаем, почему это происходит.

Мы призваны в том числе заботиться о бюджетном обеспечении. И просто так раздавать всем пенсии и зарплаты тоже нехорошо. Суды прислушиваются к тому, что бюджетные деньги – они все-таки бюджетные.

Это сказал однажды в анонимном интервью один из петрозаводских судей. В самом суде, конечно, о такой мотивировке открыто никто не заявит. Но мы не собираемся делать вид, будто не знаем о ней - и не понимаем, почему медики скорой помощи так и не убедили служителей Фемиды в своей правоте.