Опера, действие которой развивается в Петрозаводске, написана по мотивам повести Константина Паустовского «Судьба Шарля Лонсевиля» специально по заказу театра. Сейчас — самая горячая пора: идут репетиции на сцене (премьера пройдет уже в эти выходные, 17 и 18 ноября), но у певца Павла Назарова, исполнителя роли карельского пленника Шарля Лонсевиля, нашлось время, чтобы рассказать о работе над спектаклем.

— Музыкальный театр Петрозаводска объявляет о мировой премьере оперы. Это накладывает особую ответственность на создателей спектакля?

— Конечно, но это действительно мировая премьера — первое представление масштабной, очень интересной по творческой задаче оперы. Я не берусь определить, про что она, какая здесь тема главная: любовь, свобода, революция, история, быт? Все здесь есть, и в результате складывается жизнь одного человека, который здесь, в Петрозаводске, соприкоснулся с судьбами других людей, с мировой историей. Инженер-литейщик Шарль Лонсевиль — персонаж вымышленный, но то, что на Александровском заводе в Петрозаводске работали пленные, — исторический факт. Создателям спектакля хотелось быть максимально достоверными.

Мы были на экскурсии в Галерее промышленной истории, где увидели исторические экспонаты, услышали рассказ о том, как жили и работали пленные. Они снимали квартиры, получали зарплату, только свобода передвижения была ограничена: Шарль Лонсевиль как пленник не мог вернуться в родную Францию, где у него осталась возлюбленная. Конечно, проникновение в историю помогло глубже понять героя и его время. 

Для меня здесь две главные темы — любовь и свободолюбие. Мой герой стоит за правду, он говорит ее в лицо Наполеону, начальству завода, императору Александру. Но есть возлюбленная Мари, есть Наталья... Между ею и Лонсевилем нет любовного чувства, но, как сказал режиссер, если выстраивать сюжет дальше, то вполне вероятно, что оно может возникнуть.  

— Вы в театре поете партии, о которых мечтают баритоны: Фигаро, Роберт, Елецкий, Папагено — хиты оперной сцены. Вы воспитаны на такой музыке, а как поется в современной опере?

— Я не в первый раз пою современную музыку. На сцене театра была поставлена опера «Три брата» Рувима Пергамента, правда, она написана в традициях классической музыки. В консерватории у нас был спектакль «Золотая дева» на карельском языке по мотивам карельской народной поэзии. Там музыка была очень специфическая. Виктория Сергеенко написала ее в джазовом стиле, но карельская музыка там прослеживается. Здесь же приходится в голове постоянно считать, нет такого, что отпустил — и поешь, надо слушать музыку…

— То есть «поверять гармонию алгеброй»? Такая музыка понравится публике?

 —  Понравится. Она красивая, мелодически собранная, на слух воспринимается очень легко. Да, учить ее сложно, приходится разбирать досконально, чтобы петь по-русски, передать смысл, есть аккорды, где твоя нота отсутствует, поэтому надо выстраивать фразу... Мы привыкли, что в классике музыка поддерживает голос, в современной опере чаще голос дополняет музыку, но здесь есть и то, и другое. Было непросто, но это наши трудности, зритель услышит окончательный вариант, красивую музыку, особенно у хора. Есть сцены, где артисты хора солируют! Это не первая опера Ильи Кузнецова, в петербургском театре «Зазеркалье» с успехом идет его «Шинель» по Гоголю, думаю, и эта станет заметным явлением.

— Но в сегодняшней  опере большое значение имеет и режиссура...

— Режиссер «Карельского пленника» Александр Васильевич Петров ставит драматический спектакль. Здесь не просто выходят певцы и поют свои партии — здесь будет интересно смотреть.

Декораций этого спектакля я еще не видел, только эскизы. Костюмы еще шьют, на меня что-то надевали, подгоняли по фигуре. Конечно, эскизы – это одно, но художник спектакля — Вячеслав Окунев, значит, надеемся, все будет красиво и по смыслу, как в «Травиате», «Пиковой даме», «Мадам Баттерфляй», которые он сделал в нашем театре.

Новый у нас и дирижер — маэстро Анатолий Рыбалко, главный дирижер симфонического оркестра Карельской филармонии. В петербургском театре «Зазеркалье» он служит много лет, знает, как работать с вокалистом, знает композитора, именно он дирижирует «Шинелью». Анатолий Иванович много нам подсказывает, объясняет, как справляться с трудными местами.

— Кто из актеров занят в постановке?

— Практически все, за исключением тех, для кого нет роли, ведь если в драматическом театре актеры делятся по амплуа, по психофизике, то в музыкальном — по голосам.

— Можно сказать, что вам повезло, что роль нашлась?  

— Насколько я знаю, когда Александр Васильевич Петров приехал, посмотрел нас, то сказал композитору, для каких певцов писать музыку. Получилось, что в этой опере две разные партии Лонсевиля — одна для Чингиза Кадырова, другая для меня, то есть для тенора и баритона. У концертмейстера два разных клавира, мы поем разную мелодию.

У Чингиза мелодия всегда идет вверх, ведь тенора хорошо слушать, когда он поет в верхней тесситуре. В моей партии музыка —  в середине, вниз, наверх. И за счет вокальной мелодии меняется и характер персонажа. Если у Чингиза все более мягко, то мой герой временами порывистый, эмоциональный. Так что из-за разных исполнителей будут два разных спектакля.  

—  А такое бывает в театре?

— Нет. В классической опере, в «Севильском цирюльнике», например, партию Розины Россини написал для меццо-сопрано, а в современной редакции ее поют уже сопрано, потому что колоратурных меццо-сопрано немного, не каждая возьмется. Там даже в клавире есть места, которые написаны по-разному, но это один персонаж, характер Розины не меняется.

— Вам нравится ваш герой?

— Конечно, хотя образ дается непросто. Дело в том, что голос у меня для героя, а по психофизике я простак. Я Фальк из «Летучей мыши». В этой роли мне все по душе. Раньше пел Орловского: красивая музыка, красивый персонаж — играй, наслаждайся. А потом стал Фальком, человеком, который приносит веселье. Представляете, даже спектакль мне стал больше нравиться. Надо мной публика смеется, а улыбка и смех — самые позитивные эмоции.

Лонсевиль же — дворянин, сдержанный, образованный, воспитанный, но не терпит несправедливости, она вызывает в нем гнев и ярость. Эти сцены давались, а вот там, где надо было проявить сдержанность, — вот это труд. Сцена с Натальей: бал, первая беседа… Как тут оставаться отстраненным? Кстати, Юрий Исаакович Александров долгое время пытался поставить меня на роль Онегина. В его спектакле этот герой очень холодный, и, сколько я ни пробовал, роль не идет. Партия дается легко, я ее свободно пою, но образ актерски не складывается. 

— «Актер должен меняться», — говорил Костик в «Покровских воротах»...

— В роли Лонсевиля пытаюсь сделать такой шаг. А простака в привычном понимании в этой постановке и нет. Есть очень комичная пара: горный начальник Армстронг и генерал Ламсдорф, который приезжает с проверкой, привозит пленных на завод. Играет его Вячеслав Терентьев, а он всегда очень живой на сцене, и персонаж очень яркий. За счет музыки и сцен получается очень характерной роль городничего Каменского, но по голосу мне не очень подходит, там есть такие сумасшедшие места, ведь партии написаны под определенные голоса.

— Музыка, либретто, постановка — работа петербуржцев, они подняли высокую планку.

— Думаю, нам это по силам. Я бывал на спектаклях других театров, мы выступали на фестивалях, и к нам приезжали… Наш театр на хорошем уровне.

Здесь интересная жизнь, уезжать не хочется, хоть и приглашали. Я очень местный, хочется быть поближе к родителям. И потом, я очень зависим от климата, в другом месте голос звучит не так. В общем, где родился, там и пригодился.

— А где вы родились?

— В Олонце. Истинный карел, по-карельски, правда, не говорю, но все понимаю. Семья у нас голосистая. Был когда-то в Карелии известен ансамбль сестер Кузьминых, моя мама – одна из них. Недавно призналась, что во время учебы в Петрозаводске была солисткой ансамбля «Кантеле», сейчас поет в хоре «Карьялан койву».

Папа — в мужском народном хоре «Тервех бриха». Старший брат — частный предприниматель в Олонце. Он нигде не поет, но участвовал в Играх Дедов Морозов и занял второе место. Младшая сестра окончила музыкальную школу, учится в университете на кинолога, участвует в разных творческих конкурсах.

—  Как же вы решили стать оперным певцом?

— После окончания школы я поехал поступать в Рязанское военно-воздушное десантное командное училище...

— Да, это очень близко к опере…

— Мне так и сказали: «Это очень близко», когда я, не пройдя в училище по здоровью, пришел на актерское отделение в нашу консерваторию. Увлекался КВН, самодеятельностью, вот и решил учиться на артиста, раз десантника из меня не получилось.

С середины первого курса у нас начался вокал, и завкафедрой Алексей Петрович Пресняков стал заходить ко мне на занятия и уговаривать перейти на вокальное отделение. К середине второго курса уговорил: оказалось, что петь у меня получается лучше, чем говорить на сцене. 

Летом снова поступил на первый курс, теперь уже вокального отделения. Правда, сначала думал, что буду петь концерты у рояля, но у меня были замечательные педагоги-артисты, они понимают специфику вокала в театре и готовили нас соответственно.

В начале четвертого курса я пришел к Алексею Петровичу: «Хочу работать в театре». Он повел на прослушивание: «Возьмут, так возьмут». Юрию Исааковичу Александрову нужен был баритон. Два года я работал в театре и учился в консерватории.

— Вы молодой человек. Наверное, слушаете не только оперу?

—  Моя сестра сейчас студентка третьего курса.  Она что-то ставит, что-то напевает.  По сравнению с ней чувствую себя старым, я такую музыку уже не слушаю. Но люблю русский рок. В школе я заслушивался песнями группы «Король и шут», ее лидер Михаил Горшенёв пел полуклассическим вокалом: округлая позиция, все прикрыто. Оттуда и любовь к такому исполнению. Рок и опера вообще-то близки. У меня есть друг Егор Перцев. Его группа сделала первый альбом, он прислал послушать. Музыканты позиционируют себя как лит-рок – литературный рок: в песнях очень интересные тексты. Они позвонили, хотят записать трек со мной, только для альбома. Интересно попробовать.

—  Любите экспериментировать?

— Жизнь скучна, если ничего не пробовать. Дайте волю своим порывам, и тогда будут новая опера, мировая премьера. Что для этого надо? Наверное, быть свободным, за что и ратовал мой герой.

P.S. Когда Горький задумал издать серию книг под рубрикой «История фабрик и заводов», он предложил Паустовскому на выбор несколько заводов, и тот остановился на Онежском. Приехал в Петрозаводск, «засел в архивах и библиотеке», собирал материал, но книга не шла, пока он не нашел образ главного героя — Шарля Лонсевиля, инженера-литейщика, революционера, ратующего за свободу простого народа.

Хотите посмотреть и послушать? Совсем скоро на портале "Петрозаводск говорит" выйдет викторина, победитель которой получит бесплатные билеты на премьеру!