13 декабря 2017, 07:00

Послания на стенах: От коммунального болота - болоту власти

Власть не может и не хочет решать проблемы граждан.

Двухэтажный деревянный дом № 59 на улице Ломоносова в Петрозаводске построили еще в шестидесятых годах прошлого века. Поставили его в низинке. В весеннее и осеннее половодья вода стекала к нему, образуя лужи. А несколько лет назад неподалеку появился новый дом, который перекрыл родник, и вода устремилась туда, где ниже. Так злополучная деревяшка оказалась уже не у лужи, а посреди большого болота. Рукотворного.

 

Так весной и осенью выглядит вход в подъезд Альбины

Вода затопила подвал, смывает содержимое туалетов. Отчаявшиеся жители вывесили на своем доме баннер: «Артур Олегович! Обратите внимание на наш аварийный дом, который тонет в болоте и фекалиях. Не дайте нам утонуть в этих фекалиях или сгореть от проводки. Пожалейте стариков, инвалидов и детей!

Карельское правительство! Решите вопрос о нашем расселении, в городе много красивых новых домов, которые пустуют!»

Между водой и огнем

В конце пятидесятых-шестидесятых годов прошлого века в Петрозаводске шло интенсивное строительство: людям нужна была крыша над головой, поэтому важно было построить быстро: не до удобств и прочности конструкций. Но мы ведь давно приучены к тому, что нет ничего более постоянного, чем временное...

Только в июне прошлого года жильцам дома удалось через суд добиться, чтобы их дом признали аварийным. Но для этого им пришлось за свои деньги дважды делать экспертизу. Первый раз компания «Инжтехстрой» обследовала здание в феврале 2015 года, отметив провалы пола, перекосы потолка, стен, отсутствие черного пола и сгнившие доски. Вывод, который она сделала: дом ветхий, жить в нем нельзя.

 

Из акта обследования дома

 

Но когда жильцы приехали в мэрию с этим заключением, чиновники встали в позу: «Тут написано, что дом ветхий, а не аварийный!» — рассказывает Альбина Николаевна Коршакова. — Какая разница, ведь жить в нем все равно нельзя!

Буква превыше всего: раз ветхий, значит, не аварийный. Жители дома вынуждены были снова обратиться в «Инжтехстрой». За полгода, что прошли между первой и второй экспертизами, уровень воды в подвале повысился на 20 см, износ электросетей достиг 75-80 процентов. Дополнительное обследование показало, что техническое состояние конструкций дома ухудшилось, а надлежащих мер по усилению основных конструктивных элементов принято не было.

В связи с исчерпанием несущей способности и опасностью обрушения необходимо срочное проведение противоаварийных мероприятий: конструкцию усилить, фундамент поднять,

— советовали специалисты.

Но кто же понесет такие затраты? Управляющая компания, хоть и исправно собирает деньги на капитальный ремонт, утверждает, что средств нет, да и ремонтировать признанный аварийным дом не имеет смысла.

Но поскольку свой статус злополучная деревяшка получила после 2012 года, то в действующую программу по расселению аварийного жилья она не попадает, а когда будет принята следующая программа, неизвестно, ведь выполнение нынешней отстает по всем параметрам.

И тем не менее, люди в этих опасных условиях живут. У Альбины Николаевны Коршаковой девятиметровая комнатка в коммунальной квартире на первом этаже. Первое, чему удивляешься, переступая порог, - не малости ее размеров, а чистоте и уюту. Но хозяйка чуть не плачет:

— Внутри дом прогнил. Надо печку в кухне ремонтировать, вызывала печника, но тот сказал, что разбирать, чистить дымоходы не решится: балки гнилые, конструкция дома на печках держится. Снесет он печь — все рухнет.

Такую ответственность на себя печник, понятное дело, не взял.

 

На печах дом держится...
...а печи — на честном слове

 

Печку в комнате тоже топить не могу: заслонка не открывается, кирпичи из трубы упали на нее, с места не сдвинуть. Да почти во всех квартирах печами пользоваться нельзя, — продолжает перечислять свои беды Альбина Николаевна.

Не повезло нам с климатом: недружественный он к человеку, поэтому в холодное время люди вынуждены обогреваться. Нет центрального отопления, печей — в ход идут конвекторы и обогреватели, как у жителей дома по улице Ломоносова, 59. Может, они и греют, но создают при этом дополнительную нагрузку на электропроводку, износ которой, напомним, составляет почти 80 процентов.

У нас уже несколько раз горели щитки, вызывали пожарных, — говорят жильцы дома.

Но проводку в доме тоже не стали менять. По той же причине — денег нет, да и дом аварийный.

Так что речь о том, чтобы обеспечить безопасные и санитарные условия проживания граждан до момента расселения здания, имеющего статус аварийного, никак не идет.

Медные трубы

Но жить-то хочется! Альбина Николаевна цену жизни знает как никто другой. Она инвалид-опорник с детства. В 10 месяцев переболела полиомиелитом, в 8 лет ей сделали сложнейшую операцию.

Мамочка меня не бросала, каждый год возила в санаторий, — говорит она.

Материнская любовь по сию пору дает ей силы. Учится всю жизнь. Окончила в Петрозаводске 21-й интернат для детей-опорников, получила профессию секретаря, потом еще несколько… Было в ее жизни и огромное счастье. Встретила человека, который стал ей мужем, другом, опорой. Решили строить дом. Альбина Николаевна, Алла, как зовут ее близкие, взяла ссуду. Купили дом в Подпорожье Пудожского района и начали его перестраивать на свой вкус и лад.

Муж у меня был работящий, здоровый — почетный донор России. Все умел делать, — рассказывает она. — Но когда менял трубы, большой ее кусок упал ему на руку. Был перелом, а лечили от ушиба... А недолечив, сделали операцию уже по другому поводу… Он умер, как свеча сгорела.

Осталась она одна в недостроенном доме. Продала его за сколько смогла и на эти деньги купила в Петрозаводске маленькую комнатку в коммунальной квартире на первом этаже в неблагоустроенном доме.

 

 

Теперь, когда в нем жить невозможно, она, инвалид, который едва ходит, стала хлопотать, чтобы хотя бы выделили временное жилье. Комиссия официально признала ее квартиру аварийной, суд постановил предоставить ей вне очереди в течение пяти дней социальное жилье.

Пять дней прошли, десять, а судебные приставы не спешили доложить о выполнении решения суда. Вызвала такси, приехала в службу.

— Мне разъяснили, что с мэрией положенная работа ведется, но срок предоставления жилья будет большим,  потому что в очереди я не стояла и вообще недавно получила субсидию на строительство... А то, что квартира стала аварийной, выходит, к делу не относится.

Пришлось ей снова обращаться в суд. В новом судебном решении написано:

Довод ответчика о том, что истец на дату признания дома непригодным для проживания не была поставлена на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении, суд считает несостоятельным, поскольку он основан на ошибочном толковании норм права, т.к. предоставление Коршаковой А.Н. другого жилого помещения носит компенсационный характер, и в данном случае правового значения признание гражданина нуждающимся в жилом помещении не имеет.

В переводе на простой язык: в аварийной квартире жить опасно, надо человеку дать временное социальное жилье.

Хождение по мукам

— Звоню в мэрию - узнать, как решаются вопросы по квартире и по дому. И слышу в трубку недовольный голос: «Опять эта Коршакова...» А что мне делать? Воду принести, помои вылить — все соседей надо просить. И они мне помогают, и я им чем могу. Обстоятельства заставили изучать законы, правила, инструкции и прочие документы, так что люди ко мне обращаются, а я во все двери стучусь.

Правда, чиновники умеют держать оборону.

— Вас таких много! — объяснили ей и поставили в «очередь первоочередников» 158-й, сейчас  она 84-я. Кто впереди, кто уже получил квартиру — для Альбины Николаевны тайна, даже руководитель Управления жилищного хозяйства Евгений Перов, у которого она в ноябре была на приеме, ничего сказать не мог, разве что денег нет, вся надежда на новую программу по расселению аварийных домов. А как же исполнение решения суда?

Я много читаю и знаю, что в регионах в бюджетах предусматриваются средства на предоставление жилья по исполнительным листам. Но у нас этого нет. Видимо, удобнее платить штрафы, нежели строить дома и расселять.

 

Такое окно, может, от холода спасает, но стена  делает его усилия бессмысленными

А потом ей позвонили из мэрии, позвали смотреть комнату в маневренном фонде.

— Я такого никогда не видела: дыры в полу забиты железными листами, краска на дверях облупилась, висит ошметками, в кухне плиты нет... К тому же квартира на четвертом этаже в доме без лифта. С моими больными ногами едва добралась, — рассказывает Альбина Николаевна. — Поэтому, когда предложили посмотреть комнату в общежитии на пятом этаже, отказалась сразу. Наверное, чиновники специально такие варианты предлагают, чтобы сказать потом, какая я несговорчивая, капризная. А мне не нужны хоромы, я просто плохо хожу.

Перед выборами главы Карелии Артур Олегович Парфенчиков активно общался с жителями республики в социальных сетях. Алла Коршакова тоже обратилась к нему за помощью. Он обещал помочь, только попросил выслать копии всех документов, мол, так будет оперативнее. Она выслала не только копии, но и видеозаписи, как тонет дом, что говорят ее соседи…

 

 

 

Позднее он написал:

— Алла, спасибо! Я поручил заняться вашим вопросом.

А потом, после выборов,  заблокировал свою страничку для нее.

— Зачем было обещать?! — недоумевает Альбина Николаевна. Вот тогда она и соседи заказали баннер-обращение к главе Карелии и разместили его на стене своего дома: пусть все знают, как живут здесь люди, в каком рукотворном болоте оказались.

Ольга Малышева's picture
Автор:

Уже двадцать лет работает в «ТВР-Панораме», которая на сегодня плавно влилась в редакцию портала «Петрозаводск говорит». Ей нравится работать с молодыми, креативными, энергичными и умными коллегами. Правда, они считают ее неким мастодонтом, а потому периодически спрашивают о событиях 1917 или 1812 годов... Но она не возражает, потому что  любит историю. А еще любит ездить в командировки и писать о том, чем и как живут земляки.